Придя сюда, до получения этой информации, я намеревался высказаться за воздушный удар. Теперь обстоятельства определенно подвинули меня к решению о начале всеобъемлющих действий, по крайней мере в отношении Кубы, а, возможно, и в иных ситуациях.
Надо обратиться к истории. Конечно, все мы помним августовские пушки 1914 года, когда определенные обстоятельства привели к ситуации, которую в тот момент ни одно из правительств не могло избежать. Мы прекрасно помним Вторую мировую войну, нападение на Перл-Харбор на фоне поведения Гитлера. В случае Кореи мы имели полномасштабную агрессию со стороны Северной Кореи и получили благословение Объединенных Наций. Но даже при таком начале в Корее мы не получили общую поддержку американского народа вплоть до самого конца.
Ситуации, которые я только что упомянул, будут подталкивать нас в пользу консультаций с Хрущевым и, следовательно… В случае, если есть возможность, только возможность того, что Хрущев поймет, что ему придется отступить. У нас нет причин ожидать этого. Но по крайней мере, это уберет камень с нашего пути, и это будет зафиксировано, и остается возможность, что получим семена для предотвращения большого конфликта.
Макнамара тоже подготовил доклад, касавшийся известных нам пяти вариантов действий по уничтожению советских военных объектов на Кубе – от I до V. Вот как они выглядели:
I. Баллистические ракеты и склады ядерных боеголовок. Количество вылетов – 52.
II. Баллистические ракеты, склады ядерных технологий, самолеты Ил-28 и МиГ-21. Количество вылетов – 104.
III. Баллистические ракеты, склады ядерных технологий, все самолеты, ракеты С-75, крылатые ракеты и ракетные катера. Количество вылетов – 194.
IV. Все военные объекты, исключая танки. Количество вылетов – 474.
V. Все военные объекты, подготовка к вторжению. Количество вылетов – 2002.
– Господин президент, хотел бы обратить ваше внимание, на серию альтернативных планов. Римская цифра I предполагает около 50 вылетов, направленных только против известных ракет средней дальности действия, известных ко вчерашнему вечеру. Последним вариантом, обозначенным римской цифрой V, предусматривается альтернатива вторжения. Все эти планы основаны на одном очень важном предположении: что мы атакуем обычными видами вооружений противника, не обладающего готовым к действию ядерным оружием. Если есть возможность того, что противник обладает таким ядерным оружием, я уверен, что планы должны быть изменены. Начальники штабов и я сам, конечно, не рекомендовали бы вчера, а тем более сегодня, рассматривать варианты под римскими цифрами I и II. Надо рассматривать в качестве военной акции как минимум полномасштабное вторжение. И это только если точно известно, что мы будем действовать против силы, не обладающей ядерным оружием, готовым к действию.
Кеннеди поинтересовался, почему информация о возможном размещении ракет с большей дальностью так меняет рекомендации? Макнамара пояснил:
– Вчера вечером я лично считал, что имеется больше целей, чем те, о которых мы знаем. Сегодняшняя утренняя информация, думаю, четко подтверждает правильность этого заключения. При этом возникает больший риск потерь или в Гуантанамо, и/или на Восточном берегу Соединенных Штатов. Я говорю о больших потерях, но я не имею в виду десятки тысяч. Я имею в виду спорадические атаки против нашего гражданского населения, которое принесут неоправданные потери.
– Что можно сказать об альтернативе номер II, – спросил Роберт Кеннеди, – вы бьете по ракетам и вы бьете по самолетам? Какие возражения против этого?
– Это лучше, чем номер I, по моему мнению… Я думаю, скорее всего, учитывая новую информацию и информацию, которую мы получим сегодня и завтра, номер II превратится в номер III, предусматривающий удар с двумястами вылетов. Сомневаюсь, что мы сможем на этом остановиться.
С министром обороны согласился и генерал Тейлор:
– По сути дела, вариант II вряд ли теперь возможен. В действительности, мы говорим о III, потому что мы должны уничтожить установки ракет ПВО.
– Согласно номеру II вам не требуется уничтожать установки ПВО прежде, чем они приведены в состояние боевой готовности, – заметил президент.
– К тому моменту они будут приведены в такое состояние, – заверил Тейлор.
– Теперь преимущество III в том, что вы можете провести его за один день?
Макнамара подтвердил президенту, что это так.
– Вторжение, то есть план V, займет 7, 8 или 9 дней со всеми последствиями?
Министр обороны подтвердил и это.
– Мы усилим напряженность, – проявил осторожность Кеннеди. – Если мы выберем план III, предположим, сохранится ли к концу дня у них способность использовать против нас самолеты?
– Можно предположить, что к концу дня их авиация будет практически уничтожена. Я говорю «практически», потому что где-то могут находиться несколько самолетов, – заверил Макнамара.
Тейлор добавил, что стопроцентной гарантии не будет никогда.
– Я думаю, Советы займут оборону, они не намерены использовать ядерное оружие с Кубы против США, если только вы не собираетесь его использовать, – заметил президент.
– Я не уверен, что они смогут на этом остановиться, поэтому я и настаиваю на своем плане, – продолжал гнуть свою линию на вторжение Макнамара. – Строго в военном отношении оружие само по себе, по моему личному мнению, ничего не меняет. Эту точку зрения не разделяют начальники штабов и многие другие в Министерстве обороны. Проблема в том, как сохранить единство альянса и как подготовить Хрущева к нашим действиям.
– Что усилит напряженность в альянсе, так это наше нападение на Кубу, на которой, по мнению большинства союзников, США зациклились, но которая не представляет реальной военной угрозы, – произнес Кеннеди. – И нужно объяснить ситуацию, толкающую нас на вторжение, прежде чем они поддержат наши действия на Кубе, потому что они думают, что для нас это стало какой-то манией. Нет никакого сомнения: каковы бы ни были наши действия на Кубе, как бы ни были хороши наши пленки, и к чему бы это ни привело в Латинской Америке, много людей будут все равно считать это актом сумасшествия со стороны США, у которых сдали нервы. Они скажут, что даже в самом худшем случае присутствие этих ракет в действительности не меняет соотношение сил. Мы начали думать в другом направлении, имею в виду восприятие в Америке. Но что же подумают остальные, если мы доберемся до этого парня?
– Не подумают ли все точно так же, как я? – предположил Макнамара.
Слово попросил Тейлор.
– Относительно тех разведданных, которые мы только что видели. Обращают на себя внимание три вещи. Первая – та скорость, с которой они действуют с воскресенья. Они действуют очень быстро, чтобы привести это оружие в боевую готовность. Являются ли сегодня эти установки действующими? Здесь я соглашусь с министром, скорее всего, нет. Но не думаю, что кто-нибудь сможет заверить вас, что хотя бы одна или даже несколько из этих ракет не будут готовы к пуску в любой момент. Теперь второе, Ил-28. Мы этого ожидали. Но сейчас они оказались, я бы сказал, в очень удобном районе. Это идеальное место для того, чтобы их там уничтожить.
Третья – баллистические ракеты промежуточной дальности. Именно они дают мне новый взгляд на проблему. Вчера, когда мы видели несколько ракет на мобильных установках, я был далек от мысли, что потребуется масштабное столкновение. Но мы получаем новые фотографии, которые показывают, что этот остров станет чрезвычайно важной советской передовой базой. Хотя все те мишени, которые мы наблюдаем, принадлежат к тому типу, который атака с воздуха сможет уничтожить, мы не можем устранить эту угрозу отсюда. Поэтому мы все сильнее настаиваем на том, что если вы действительно собираетесь предотвратить такую угрозу…
– Вы собираетесь захватить остров? – прервал генерала Банди.
– Да, невозможно разрушить дырку в земле, – Тейлору в образности было не занимать. – Мы не сможем с помощью угроз заставить их прекратить строительство. Дипломатия могла бы остановить его, но нарастание такой угрозы исключительно дипломатическими методами остановить невозможно.
Кеннеди на это задал неожиданный для многих присутствовавших вопрос:
– Если мы наладим связь с Москвой и, скажем, пошлем кого-нибудь, чтобы встретиться с Хрущевым, сколько времени пройдет, прежде чем мы получим от него ответ?
– Я бы сказал, пять или шесть часов, – заметил Томпсон. – Конечно, вы можете позвонить по телефону.
– Это не обязательно должен быть телефонный звонок, не так ли? – Кеннеди явно не хотелось звонить Хрущеву, что в принципе могло стать кратчайшим путем разрешения кризиса.
– Вы можете сэкономить много времени, используя секретный аппарат, – предложил Томпсон, но его совет президента не заинтересовал.
– Вопрос о том, значительно ли изменится реакция русских, и кто может это предсказать, если они будут поставлены перед свершившимся фактом, что вторжение продолжается несколько дней или даже один день. Будет ли она другой, если мы дадим им шанс их вывезти. Если мы скажем Хрущеву, что «нам придется начать против вас военные действия. Но если вы начнете их вывозить, мы вывезем свое оружие из Турции». Либо так, или же он в ответ скажет: «Если вы уничтожите ваши ракеты, мы возьмем Берлин», или «мы сделаем что-нибудь еще», – раскладывал возможные ответы Москвы президент Кеннеди.
– Важно здесь то, что если вы нанесете этот первый удар, вы убьете много русских, и это вызовет общественный резонанс, – цинично напомнил Томпсон. – С другой стороны, если мы ограничимся предупреждением, тогда стоит опасаться угрозы Москвы начать военные действия против Турции и Италии.
– Каковы ваши предпочтения, Томми? – спросил у посла Банди.
– Я предпочитаю план блокады, а значит – объявление войны Кубе и все шаги, ведущие к этому. Думаю, крайне сомнительно, что русские окажут сопротивление блокаде, направленной против оружия, особенно наступательного, если мы это так представим в глазах остального мира.