[1372].. Поэтому ответ Хрущева У Тану выглядел совсем не по-хрущевски лаконичным: «Получил Ваше обращение и внимательно ознакомился с содержащимся в нем предложением. Приветствую Вашу инициативу. Мне понятна Ваша озабоченность по поводу положения, сложившегося в районе Карибского моря, так как Советское правительство также рассматривает это положение как весьма опасное и требующее немедленного вмешательства Организации Объединенных Наций.
Заявляю Вам, что я согласен с Вашим предложением, отвечающим интересам мира»[1373].
В заключение заседания Громыко рассказал о работе советской делегации на XVII сессии ООН. Решили: «Одобрить работу делегации»[1374].
Но с подготовкой ответа президенту Кеннеди не спешили.
После заседания Хрущев вернулся домой в плохом настроении, рассказывал Сергей Хрущев: «Как обычно, мы пошли подышать свежим воздухом. Конечно, он мне не стал пересказывать все свои сомнения, но, как бы то ни было, в тот вечер я впервые услышал от отца, что ракеты, по всей вероятности, придется вывезти. Конечно, при условии соответствующих обещаний США и международных гарантий о ненападении на Кубу не только самих Соединенных Штатов, но и их союзников, а также расположившихся в соседних странах эмигрантов. О Турции и Италии отец не произнес ни слова.
Я был шокирован, еле сдержал возмущение. Отступление в моем сознании увязывалось с национальным унижением.
Отец в ответ на мои слова терпеливо разъяснял, что на президента оказывают давление со всех сторон: военные, пресса, конгрессмены. Все требуют начала военных действий. Такого нажима Кеннеди может не выдержать. И что тогда делать? Они нападут на нас на Кубе, а мы на них в Берлине? Глупо и ничего не даст. Стоит только начать стрелять, потом не остановишься…
Вернувшись с прогулки в дом, отец выпил свой чай с лимоном, лениво перелистал газету, клеймившую позором американских морских пиратов, и тяжело поднялся по лестнице на второй этаж в спальню»[1375].
Но большая часть советского аппарата не спала.
– Создалась такая нервозная обстановка, что и Президиум ЦК, и Совет министров перешли на круглосуточный режим работы, – рассказывал Семичастный. – И у нас в КГБ три-четыре дня окна по ночам не гасли. Резидентуры по всему миру занимались только этим. В последние дни, когда все на волоске висело, телеграммы отправляли в эфир не шифруя, потому что шифровать да расшифровывать времени не было. Потеря часов и минут могла закончиться сумасшедшей войной [1376].
Те, кто следил в США за карантинной зоной, почти не спали. Постоянные вопросы Макнамары, который тщательно анализировал происходящее, стала причиной споров с адмиралом Андерсоном, особенно по поводу того, где и как флот следил за советскими подлодками. Советский танкер «Бухарест» приблизился к карантинной зоне в 7.15 утра и был опознан [1377].
Утром в «Вашингтон Пост» Уолтер Липпман, известный обозреватель и свой человек в администрации Кеннеди, предложил, что выйти из кризиса можно, если в ответ на вывод советских ракет с Кубы будут выведены американские ракеты из Турции.
Рано утром Кеннеди получил ответ от Макмиллана, который он обещал дать накануне вечером. В Великобритании шли массовые демонстрации с осуждением политики США, и даже весьма умеренные комментаторы сомневались в разумности позиции Кеннеди. Сообщение Макмиллана отражало настроения британского общества.
«Я подумал о том “вопросе на 64 тысячи долларов”, который вы задали вчера в телефонном разговоре. Я об этом много думал и пришел к выводу, что все зашло слишком далеко. Обстоятельства могут сложиться так, что подобные действия будут оправданными и необходимыми, но сейчас, я считаю, Вы должны попытаться достичь поставленных целей иными средствами…
Я также скажу о том, что ввиду двуличности русских мы не можем полагаться только на слова, нам нужно подтверждение и доказательства. В данной ситуации я предлагаю нам сегодня в ответе У Тану, что будет иметь огромное значение для нас и станет объектом тщательного изучения и для наших друзей, и для нейтральных государств, и для врагов, настояли на необходимости создания системы проверок в случае отмены карантина. Проверка необходима для того, чтобы в порты не заходили суда, перевозящие оружие. Мы не можем верить обещаниям России. Это первое.
В то же время вы, безусловно, должны продолжить военные приготовления, необходимые в чрезвычайных обстоятельствах. Это, возможно, убедит Кубу дать разрешение на проверки»[1378].
25 октября. На абордаж
«Экском» собрался в 10 утра. Вначале президент обсудил с директором Информационного агентства США Дональдом Уилсоном возможности распространения на Кубе американской пропаганды через радио и листовки. Радиостанции в Майами работали вовсю, их глушили, но без особого успеха.
Затем слово взял Маккоун:
– Господин президент, согласно нашим данным, не было зафиксировано никаких изменений в ходе работ по сооружению пусковых площадок для баллистических ракет средней и промежуточной дальности на Кубе. Работы продолжаются в последние несколько дней. С 23 октября вооруженные силы Кубы находятся в состоянии готовности. Есть данные о том, что отлавливаются диссиденты и подозреваемые в диссидентстве. Советские вооруженные силы приводятся в состояние боевой готовности, некоторые части уже в состоянии готовности. Тем не менее серьезных передислокаций войск не наблюдалось. Хотя степень готовности очень высока.
Маккоун заговорил о советских судах на подходе к Кубе, часть выступления засекречена. Из того, что можно понять: восемь судов продолжали движение, из которых пять – танкеры, а два везут мирные грузы. «Беловодск» под подозрением.
Потом Маккоун затронул проблему обмена захваченных в апреле 1961 года 1200 участников вторжения в заливе Свиней.
– Мы получили от Кастро список лекарств и продуктов, который мы обсуждали с Донованом и отправили им 20-го октября в воскресенье (на самом деле в субботу — В.Н.). Список достаточно обширный. Интересно, что 27 % составляют продукты детского питания. Требуется много плазмы, в три раза больше годового потребления. Мы не произвели оценки всех продуктов, указанных в списке, а отдали его для анализа оптовым медицинским компаниям, которые составят отчет. Жители Гаваны очень обеспокоены; на крышах домов устанавливаются зенитные орудия. Все войска находятся в высокой степени боеготовности.
– Интересно, можем ли мы получить с Кубы что-то вроде отчета или анализа, чтобы мы составили представление о моральном состоянии жителей и их отношении ко всему этому, – произнес Кеннеди.
Ответ Маккоуна остался засекреченным. Далее в разговор вступил Макнамара.
– Господин президент, рано утром, в 7.00 по местному времени, то есть около 6.00 по восточному времени, был отдан приказ нашим судам, в частности эсминцу, о перехвате «Бухареста», советского танкера. Мы спросили, как это судно называется, куда и откуда направляется, что на его борту. С «Бухареста» нам ответили, что он следует из Черного моря к Гаване, и что на нем перевозятся нефтепродукты. Насколько мы знаем, стороны более не обменивались никакими репликами. Эсминцу был отдан приказ вести наблюдение за «Бухарестом».
– Есть ли какие-нибудь другие, которые можем взять на абордаж? – спросил президент.
– Много судов, не принадлежащих Советскому Союзу, – ответил Макнамара. – Но для того, чтобы уполномочить адмирала Деннисона, нам нужно отдать распоряжение и сделать это как можно скорее. Думаю, очень желательно так сделать.
– Какой корабль станет следующим? И когда к нам пойдет следующее советское судно?
– Следующее советское судно, представляющее для нас интерес, – задумался Макнамара. – Я сказал «представляющее для нас интерес», так как мы не знаем, где находится это пассажирское судно. Мы произвели вычисление пути и пришли к выводу, что оно находится в районе плюс-минус 100 миль от зоны. Но не думаю, что стоит с этим связываться. Похоже, что это пассажирское судно. Несомненно, оно перевозит груз, но там сотни людей. Лучше избежать неприятностей. Очевидно, что Советский Союз отдал распоряжение Кубе действовать очень осторожно. Это касается наблюдений с воздуха, проводимых на небольшой высоте, и возможного дальнейшего наращивания нашей военной мощи. Похоже, что кубинцам было велено не открывать огонь по американским самолетам. И более того, было еще одно распоряжение о том, чтобы МиГи на Кубе не поднимались в воздух.
– Может быть, кто-нибудь из русских мне когда-нибудь объяснит, почему они их не замаскировали раньше, – не переставал удивляться Кеннеди. – И почему они делают это сейчас?
– Удивительное дело, – согласился Макнамара. – Но теперь, мы читаем их мысли с большим успехом, чем 72 часа назад. И нет никаких сомнений в том, что им отдан приказ все быстро замаскировать. А поскольку маскировочные материалы намокли, их растянули на земле и сушат. И как только они просохнут, все будет ими укрыто. Они маскируют грузовики, строителей, ракеты. Просто фантастическое развитие событий.
– Почему бы нам не вернуться к тому факту, что политическая ситуация в ООН и почти везде вообще такова, что нам желательно пропустить «Бухарест», не высылая запрос на его обыск, – осторожничал Кеннеди. – Какой будет политический резонанс, если мы его пропустим? Нам лучше поднять этот вопрос сегодня или нам выгоднее отложить это на завтра?
– Когда судно прибудет на Кубу? – уточнил Роберт Кеннеди.
– Насколько нам известно, «Бухарест» делает 17 узлов и находится в 500 милях от Кубы, следовательно, оно прибудет где-то завтра.