Это шутливое замечание разрядило обстановку. Как потом рассказывал В. В. Грачев, он лично все проверил, отложил коробки с пленками, но в последний момент, при укладке, взяли коробки с другого конца стола, чисто специальные телеметрические фильмы. Сработал “закон подлости”»[829].
В конце июня в Москву прилетел Рауль Кастро – для переговоров с советским руководством и выработки соглашения о размещении на территории Кубы советских ракет.
В коротком протоколе заседания Президиума ЦК, прошедшего на даче в Огарево 1 июля в пункте повестки «О переговорах с Р. Кастро» значится решение по докладу Хрущева: «Поручить вести переговоры тт. Хрущеву, Малиновскому, Громыко». Еще одним пунктом повестки значился вопрос «По Кубе». «График перевозок до 1 ноября 1962 г. По облетам наших судов – сказать, что мешает судоходству. О проекте договора с Кубой. Читает т. Громыко. Проект одобряется»[830].
Хрущев встречался с Раулем Кастро. Подробности двух бесед Кастро с Хрущевым, проходившим 3 и 8 июля 1962 года, по-прежнему неясны. Если их и стенографировали, обнаружить эти записи исследователям не удалось[831]. В литературе ходит такая история. На резонный вопрос кубинского гостя о том, «что будет, если американцы раскроют операцию до того момента, как ракеты прибудут на Кубу», Хрущев ответил витиевато. Дескать, эти опасения беспочвенны. И добавил, что в случае раскрытия деталей операции со стороны янки на помощь братской Кубе прибудет Балтийский флот [832].
Конкретная работа над соглашением шла в Генштабе, и ее описывал Грибков: «Наша первая встреча с Р. Кастро произошла в стенах Генерального штаба при обсуждении плана операции “Анадырь”. Рауль Кастро произвел на меня сильное впечатление. Несмотря на свою молодость, этот красивый смуглый человек отличался зрелостью суждений в чисто военных вопросах…
Наконец-то нам разрешили привлечь к работе машинистку. И то, очевидно, из-за того, что документы нужно было печатать на машинке с латинским шрифтом. Прежде чем взяться за составление проекта договора, мы вооружились различными справочниками и другими документами, регламентирующими международно-правовые нормы: проконсультироваться у юристов-международников было нельзя…
В подготовленном нами проекте договора речь шла не только о защите территории Кубы, но и о военном сотрудничестве и взаимной обороне. Советскому воинскому контингенту надлежало вместе с кубинскими войсками защищать территорию Кубы от внешней агрессии, но при этом войска каждой страны должны были оставаться в подчинении своих правительств».
В результате этой работы было подготовлены проекты сразу нескольких документов: «Договор между Правительством Республики Куба и Правительством Союза Советских Социалистических Республик о размещении Советских Вооруженных Сил на территории Республики Куба», «Договор между Правительством Республики Куба и Правительством Союза Советских Социалистических Республик о военном сотрудничестве для защиты национальной территории Кубы в случае агрессии», а также Протокол к нему. Проекты был парафированы Малиновским и Раулем Кастро, то есть официально в силу не вступили, дожидаясь подписей Хрущева и Фиделя[833].
Меж тем у Группы советских войск на Кубе появился командующий.
Хрущев рассказывал: «Малиновский как министр обороны предложил утвердить руководителем генерала армии Плиева, осетина по национальности. Вызвали генерала Плиева, и я с ним побеседовал. Он был человек уже в летах, больной, но знающий свое дело. Прошел Отечественную войну, да, по-моему, и в Гражданской войне поучаствовал. Я его более или менее знал по Второй мировой войне в качестве командира кавалерийского корпуса. Умный человек. Плиев сказал, что если будет утвержден, то посчитает для себя за честь поехать на Кубу и выполнить задание, которое на него возлагается»[834].
Генерал армии Исса Александрович Плиев являлся уже к тому времени легендарным военачальником. Ему было 59 лет. В Гражданской войне он, конечно, еще не участвовал, в армию пришел сразу после ее завершения – в 1922 году. Кавалерист по воинской специальности и призванию, в 1941 году он окончил Академию Генерального штаба. Во время Великой Отечественной прошел славный боевой путь, начав с командира полка, и закончил войну командующим конно-механизированной группой. Сражался на Западном, Южном, Юго-Западном, Степном, 3-м Украинском, 1-м Белорусском, 2-м Украинском фронтах. Плиев участвовал в Московской и Сталинградской битвах, в Одесской, Белорусской, Будапештской, Пражской операциях. В войне с Японией именно он командовал войсками, которые прорывались через пустыню Гоби и Хинганский хребет в Китай в ходе Хингано-Мукденской операции. После войны командовал 9-й механизированной армией, был первым заместителем командующего, а с 1958 года – командующий войсками Северо-Кавказского военного округа. Жестко разобравшись с восставшим Новочеркасском, Плиев громко напомнил о себе Хрущеву и Президиуму ЦК.
Плиев был выбором не военного, а именно политического руководства страны. На заседании Президиума ЦК 6 июля «Вопросы по Кубе» докладывали Хрущев и Брежнев. И состоялось решение: «Т. Плиева – командующим».
Грибков рассказывал историю с назначением. «Так как основу Группы войск должны были составить ракетные части, управление ее первоначально было решено сформировать на базе штаба одной из ракетных армий. Командование Группой намечалось поручить командующему одной из ракетных армий генерал-лейтенанту П. Б. Данкевичу. Однако штаб ракетной армии по своему организационному составу не мог в полной мере осуществлять управление группировкой войск разнородного состава, поэтому в штаб были включены отделы Сухопутных войск, ПВО, ВВС и морской отдел. Ошибка была исправлена, и непосредственно перед отправкой войск на Кубу командующим был назначен генерал армии Плиев И. А.» [835].
Генерал-лейтенант Павел Борисович Данкевич, который до этого командовал 43-й (Винницкой) ракетной армией, стал его заместителем.
Седьмого июля Хрущев пригласил к себе руководство Министерства обороны и кандидатов на командные должности в РГВК. Наиболее подробный отчет о встрече оставил генерал-майор Леонид Стефанович Гарбуз. «Перед вылетом группы рекогносцировки на Кубу состоялась встреча всех заместителей командующего ГСВК с министром обороны. Родион Яковлевич Малиновский кратко изложил суть военно-политической обстановки и внес уточнения в план ближайшей операции, в заключение оповестил присутствующих о предстоящей встрече в Кремле с Н. С. Хрущевым. 7 июня 1962 года мы собрались в одном из кремлевских залов в ожидании встречи с первым лицом нашей страны – Первым секретарем ЦК КПСС, Председателем Совета Министров СССР, Верховным Главнокомандующим. В зал быстрой энергичной походкой вошел Хрущев.
Речь Хрущев начал с фразы:
– Мы в ЦК решили подкинуть Америке «ежа»: разместить на Кубе наши ракеты, чтобы Америка не смогла проглотить Остров свободы. Согласие кубинской стороны имеется. Цель этой операции одна – помочь выстоять кубинской революции от агрессии США. Политическое и военное руководство нашей страны, всесторонне взвесив все обстоятельства, не видит другого пути предотвращения нападения со стороны Америки, которая, по нашим сведениям, интенсивно к нему готовится. Когда ракеты будут размещены, Америка почувствует, что если она захочет расправиться с Кубой, ей придется иметь дело с нами.
После этих слов Никита Сергеевич стал объяснять нам, почему всю операцию решено осуществить тайно.
– Если нам удастся зацепиться за Кубу, – сказал он, – то американцы будут вынуждены примириться со случившимся, а с кубинцами мы заключим по этому вопросу договор, подготовка которого завершается.
Видно было, что у Хрущева еще остались сомнения относительно возможности “утаить шило в мешке”. Поэтому, обращаясь к участникам совещания, Никита Сергеевич спросил:
– Кто у нас работает главным военным советником у Фиделя?
Поднялся генерал-майор танковых войск Дементьев. Хрущев задал вопрос генералу:
– Как вы считаете, можно ли сохранить в секрете размещение наших ракет на Кубе?
Ответ последовал не сразу:
– Нет, Никита Сергеевич, это невозможно.
Последовал следующий вопрос:
– Почему?
Дементьев аргументировал тем, что кубинский ландшафт не сможет служить укрытием для ракетной техники. Намеченные позиционные районы представляют собой плоские безлесные равнины.
– Там не то что ракету, курицу спрятать негде, – сказал Дементьев[836].
Хрущев был явно недоволен таким ответом, который прямо противоречил тому, что ему докладывал Бирюзов после визита на Кубу. И премьер тут же предложил додумать план развертывания.
Грибков свидетельствовал: «В результате “додумывания” первоначальная схема оперативного развертывания группировки войск на Кубе была существенно изменена. Теперь по новому варианту плана вначале должны были развернуться части прикрытия и только после них ракетная группировка. Такое решение впоследствии сыграло немаловажную роль…
В портах выгрузки и в районах размещения стартовых позиций ракетчики окажутся беззащитными перед авиацией и диверсионными группами возможного противника. По этой причине было решено сначала перебросить на остров зенитно-ракетные и мотострелковые части и только затем части, оснащенные ракетами Р-12 и Р-14. Р. Я. Малиновский доложил об этом Н. С. Хрущеву и получил одобрение».
Список руководящего состава Группы войск был утвержден лично Хрущевым. «Изменения вносились по ходу доклада, – рассказывал Грибков. – Генерал-лейтенант П. Б. Данкевич назначался первым заместителем командующего, за ним следовали генерал-майор П. М. Петренко – член Военного совета, начальник политуправления, генерал-лейтенант П. В. Акиндинов – начальник штаба, генерал-лейтенант авиации С. Н. Гречко – заместитель командующего по противовоздушной обороне, вице-адмирал Г. С. Абашвили – заместитель по военно-морскому флоту, генерал-майор Н. Р. Пилипенко – заместитель по тылу, генерал-майор Л. С. Гарбуз – заместитель по боевой подготовке, генерал-майор танковых войск А. А. Дементьев – заместитель командующего и старший группы советских военных специалистов на Кубе»