Проведши долгий век и бедности, и горя,
Он умер и троих оставил сыновей.
Но дети, видя,
Что с нýждою они кормились от сетей
И, ремесло отцовско ненавидя,
Брать дань богатее задумали с морей,
Не рыбой, – жемчугами;
И, зная плавать и нырять,
Ту пóдать доправлять
Пустились сами.
Однако ж был успех различен всех троих:
Один, ленивее других,
Всегда по берегу скитался;
Он даже не хотел ни ног мочить своих
И жемчугу того лишь дожидался,
Что выбросит к нему волной:
А с леностью такой
Едва-едва питался.
Другой,
Трудов нимало не жалея,
И выбирать умея
Себе по силе глубину,
Богатых жемчугов нырял искать по дну:
И жил, всечасно богатея.
Но третий, алчностью к сокровищам томим,
Так рассуждал с собой самим:
«Хоть жемчуг находить близ берега и можно,
Но, кажется, каких сокровищ ждать не должно,
Когда бы удалося мне
Достать морское дно на самой глубине?
Там горы, может быть, богатств несчетных:
Кораллов, жемчугу и камней самоцветных,
Которы стóит лишь достать
И взять».
Сей мыслию пленясь, безумец вскоре
В открытое пустился море,
И, выбрав, где была чернее глубина,
В пучину кинулся; но, поглощенный ею,
За дерзость, не доставши дна,
Он жизнью заплатил своею».
«О, царь! – примолвил тут мудрец. —
Хотя в ученьи зрим мы многих благ причину,
Но дерзкий ум находит в нем пучину
И свой погибельный конец,
Лишь с разницею тою
Что часто в гибель он других влечет с собою».
«Водолазы». Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.
«Водолазы». Басня опубликована в книге «Описание торжественного открытия имп. Публичной библиотеки…» СПб., 1814. Написана летом 1813 г. Текст окончательно установлен в издании 1830 г.
Басня носит на себе следы идейного воздействия директора Публичной библиотеки А.Н. Оленина, неоднократно оказывавшего Крылову помощь, но требовавшего от него, в свою очередь, идейного смирения и следовании по начертанному им пути. Наличие заданной программы басни очевидно из следующих слов Оленина в его «Предварительном объявлении об открытии имп. Публичной библиотеки»: «Желание достичь до истинного познания вещей похвально и полезно, когда оно управляется здравым и твердым рассудком, не переходя границ, положенных природою уму человеческому; напротив того сие стремление вредно и даже пагубно, когда оно не обуздано и руководствуется единою гордостию ума. Основываясь на сей истине, г. Помощник Библиотекаря Крылов взял на себя труд написать приличный сему предмету Аполог…»
Водолаз – человек, который при помощи водолазного костюма, может продолжительное время находиться под водою, производить на морском дне различные работы.
Не расслабляет ли сердец и рук – не делает ли оно (учение) человека более суровым и ленивым.
Свой украшая трон – он составлял украшение трона.
Радеть – заботиться о чьей-либо пользе.
Слогом не кудрявым – простым языком.
И дело выводя, и вздоры – говоря и умное, и глупости.
Разумник – очень умный человек.
Затем – потому что.
Казною не шутил – жалел казенных денег.
Важный взор имел – имел вид серьезного человека.
Чело – лоб.
Несчетны – бесчисленное множество.
Притча – рассказ, из которого можно сделать нравоучительный вывод.
Подать – денежная повинность.
Доправлять – взыскивать, искать уплаты.
Самоцветный – имеющий природный цвет, неподдельный.
Пленясь – увлекаясь.
VГоспожа и две Служанки
У Барыни, старушки кропотливой,
Неугомонной и брюзгливой,
Две были девушки, Служанки, коих часть
Была с утра и до глубокой ночи,
Рук не покладывая, прясть.
Не стало бедным девкам мочи:
Им будни, праздник – всё равно;
Нет угомона на старуху:
Днем перевесть она не даст за пряжей духу;
Зарей, где спят еще, а уж у них давно
Пошло плясать веретено.
Быть может, иногда б старуха опоздала,
Да в доме том проклятый был петух:
Лишь он вспоет – старуха встала,
Накинет на себя шубейку и треух.
У печки огонек вздувает,
Бредет, ворча, к прядильщицам в покой,
Расталкивает их костлявою рукой,
А заупрямятся – клюкой,
И сладкий на заре их сон перерывает.
Чтó будешь делать с ней?
Бедняжки морщатся, зевают, жмутся
И с теплою постелею своей,
Хотя не хочется, а расстаются.
Назавтрее опять, лишь прокричит петух,
У девушек с хозяйкой сказка та же:
Их будят и морят на пряже.
«Добро же ты, нечистый дух! —
Сквозь зубы пряхи те на петуха ворчали. —
Без песен бы твоих мы, верно, боле спали;
Уж над тобою быть греху!»
И, выбравши случáй, без сожаленья
Свернули девушки головку петуху.
Но что ж? Они себе тем ждали облегченья;
Ан в деле вышел оборот
Совсем не тот.
То правда, что петух уж боле не поёт —
Злодея их не стало.
Да Барыня, боясь, чтоб время не пропало,
Чуть лягут, не дает почти свести им глаз
И рано так будить их стала всякий раз,
Как рано петухи и сроду не певали.
Тут поздно девушки узнали,
Что из огня они да в полымя попали.
Так выбраться желая из хлопот,
Нередко человек имеет участь ту же:
Одни лишь только с рук сживёт,
Глядишь – другие нажил хуже!
Рисунок к басне Лафонтена «Старуха и две Служанки».
«Госпожа и две Служанки». Басня опубликована в сборнике «Новые басни» в 1816 г. Данных о времени написания нет. Текст окончательно установлен в издании 1830 г.
Басня самим автором отнесена к «переводам или подражаниям». Она является коренной переработкой басни Лафонтена «Старуха и две Служанки», в свою очередь восходящей к басне Эзопа «Вдова и Служанки». До Крылова в России этот сюжет разрабатывали Тредиаковский («Вдова и Служанки»), Сумароков («Пряхи») и Хвостов («Старуха и две Служанки»).
В басне выражена мысль, что иные люди так поправляют свою беду, что попадают в еще худшую.
Коих часть – чья участь.
Рук не покладывая – не отдыхая.
Прясть – сучить нитки.
Не стало мочи – не хватило сил.
Угомон – успокоение, отдых.
Перевесть дух – отдохнуть.
Зарей – очень рано, лишь только покажется заря.
Шубейка – короткая женская шуба.
Треух – теплая шапка с тремя опускными лопастями.
Бредет – ходит, медленно передвигаясь.
Покой – комната.
Клюка – палка, трость.
Морщатся – делают недовольные лица.
Постеля – перина или пуховик, подушки и вообще все, что стелется для сна.
Назавтрее – завтра, на другой день утром.
Морят – мучают.
Над тобою быть греху – с тобою должно случиться несчастье.
Ан – но.
В деле – в действительности.
Свести глаз – заснуть.
Полымя – большое пламя.
С рук сживёт – сбудет, удалит.
VIКамень и Червяк
«Как расшумелся здесь! Какой невежа! —
Про дождик говорит на ниве Камень, лежа. —
А рады все ему, пожалуй – посмотри!
И ждали так, как гостя дорогого,
А чтó же сделал он такого?
Всего-то шел часа два-три.
Пускай же обо мне расспросят!
Так я уж веки здесь: тих, скромен завсегда.
Лежу смирнёхонько, куда меня ни бросят.
А не слыхал себе спасибо никогда.
Недаром, право, свет поносят:
В нем справедливости не вижу я никак».
«Молчи! – сказал ему Червяк, —
Сей дождик, как его ни кратко было время,
Лишенную засухой сил
Обильно ниву напоил,
И земледельца он надежду оживил;
А ты на ниве сей пустое только бремя».
Так хвалится иной, что служит сорок лет:
А проку в нем, как в этом Камне, нет.
«Камень и Червяк». Басня опубликована в сборнике «Новые басни» в 1816 г. Написана до 12 мая 1814 г. Текст окончательно установлен в издании 1830 г.
В басне выражена мысль, что иной человек много лет корпит над пустым делом, не принося никакой пользы.
Невежа – неприличный, не умеющий держать себя согласно с принятыми правилами жизни.
Веки – века.
Поносят – бранят.
Земледельца надежду оживил – у него увеличилась надежда на хороший урожай.
Бремя – тяжесть, ноша.
VIIМедведь у Пчел
Когда-то о весне зверями
В надсмотрщики Медведь был выбран над ульями,
Хоть можно б выбрать тут другого поверней,
Затем, что к меду Мишка падок,
Так не было б оглядок;
Да, спрашивай ты толку у зверей!
Кто к ульям ни просился,
С отказом отпустили всех,
И, как на смех,