Бедняк мой говорит. —
Червонцев я себе повытаскаю груду;
Так, завтра же богат я буду
И заживу, как сибарит».
Однако ж поутру он думает другое.
«То правда, – говорит, – теперь я стал богат;
Да ктó ж добру не рад!
И почему бы мне не быть богаче вдвое?
Неужто лень
Над кошельком еще провесть хоть день!
Вот на дом у меня, на экипаж, на дачу;
Но если накупить могу я деревень,
Не глупо ли, когда случай к тому утрачу?
Так, удержу чудесный кошелек,
Уж так и быть, еще я поговею
Один денек,
А, впрочем, ведь пожить всегда успею».
Но чтó ж? Проходит день, неделя, месяц, год —
Бедняк мой потерял давно в червонцах счет;
Меж тем он скудно ест и скудно пьет;
Но чуть лишь день, а он опять за ту ж работу.
День кончится, и, по его расчету,
Ему всегда чего-нибудь недостает.
Лишь кошелек нести сберется,
То сердце у него сожмется:
Придет к реке, – воротится опять.
«Как можно, – говорит, – от кошелька отстать,
Когда мне золото рекою сáмо льется?»
И, наконец, Бедняк мой поседел,
Бедняк мой похудел;
Как золото его, Бедняк мой пожелтел.
Уж и о пышности он боле не смекает:
Он стал и слаб, и хил; здоровье и покой,
Утратил всё; но всё дрожащею рукой
Из кошелька червонцы вон таскает.
Таскал, таскал… И чем же кончил он?
На лавке, где своим богатством любовался,
На той же лавке он скончался,
Досчитывая свой девятый миллион.
«Бедный Богач».
Рисунок А. Сапожникова. 1834
«Бедный Богач». Басня опубликована в журнале «Северные цветы» в 1829 г. Написана в 1828 г. В дальнейшем текст не изменялся.
В басне выражена та же мысль, что и в русской народной пословице: «Скупой богач беднее нищего». И как результат: жадность к добру не приводит.
Спить – выпить.
Бесславим – позорим.
Далось на удел – досталось на долю.
Пышно – богато, с большой роскошью.
Лачужка – маленькая, низкая и тесная хижина.
Низменная – бедная, низкая.
Щелочка – маленькая щель.
Червонец – золотая монета трехрублевого достоинства.
Доколе – пока.
Едва не помешался – чуть с ума не сошел.
Груда – куча, множество.
Сибарит – живущий роскошно и ведущий изнеженный образ жизни. Сибариты, жители итальянского города Сибариса, в древности были известны своей страстью к роскоши и развлечениям.
Поговею – попощусь, потерплю.
Не смекает – не думает, не догадывается.
Хил – слаб, немощен.
XБулат
Булатной сабли острый клинок
Заброшен был в железный хлам;
С ним вместе вынесен на рынок
И мужику задаром продан там.
У мужика затеи не велики:
Он отыскал тотчас в Булате прок.
Мужик мой насадил на клинок черенок
И стал Булатом драть в лесу на лапти лыки,
А дома зáпросто лучину им щепать;
То ветви у плетня, то сучья обрубать
Или обтесывать тычины к огороду.
Ну, так что не прошло и году,
Как мой Булат в зубцах и в ржавчине кругом,
И дети ездят уж на нём
Верхом.
Вот ёж, в избе под лавкой лежа,
Куда и клинок брошен был,
Однажды так Булату говорил:
«Скажи, на чтó вся жизнь твоя похожа?
И если про Булат
Так много громкого не ложно говорят:
Не стыдно ли тебе щепать лучину,
Или обтесывать тычину,
И, наконец, игрушкой быть ребят?»
«В руках бы воина врагам я был ужасен, —
Булат ответствует, – а здесь мой дар напрасен;
Так низким лишь трудом я занят здесь в дому.
Но разве я свободен?
Нет, стыдно то не мне, а стыдно лишь тому,
Кто не умел понять, к чему я годен».
«Булат».
Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.
«Булат». Басня опубликована в сборнике «Басни» в 1830 г. Написана между 1826 г. и апрелем 1830 г. В дальнейшем текст не изменялся.
В басне предположительно изображена печальная участь генерала Алексея Петровича Ермолова (1772–1861), в результате длительных интриг в 1827 г. уволенного со службы.
Булат – старинная особо прочная сталь, употреблявшаяся обычно для изготовления холодного оружия. Булатом также называли клинки и кинжалы из этой стали.
Хлам – старые, негодные вещи.
Черенок – ручка, рукоятка ножа.
Драть – отделять с некоторым усилием.
Лыко – кора, содранная с молодой липы или ивы.
Щепать – отделять лучину от полена.
Тычина – прут, хворостина.
Много громкого не ложно говорят – много хвалят, прославляют.
Ответствует – отвечает.
Низкий труд – обыденный, обыкновенный труд.
XIКупец
«Поди-ка, брат Андрей!
Куда ты там запал? Поди сюда, скорей,
Да подивуйся дяде!
Торгуй по-мóему, так будешь не в накладе. —
Так в лавке говорил племяннику Купец. —
Ты знаешь польского сукна конец,
Который у меня так долго залежался
Затем, что он и стар, и подмочен, и гнил?
Ведь это я сукно за английское сбыл!
Вот, видишь, сей лишь час взял за него сотняжку:
Бог óлушка послал».
«Всё это, дядя, так, – племянник отвечал. —
Да в олухи-то, я не знаю, ктó попал.
Вглядись-ко: ты ведь взял фальшивую бумажку».
Обманут! Обманул Купец: в том дива нет;
Но если кто на свет
Повыше лавок взглянет, —
Увидит, что и там на ту же стать идет;
Почти у всех во всем один расчет:
Кого кто лучше проведет,
И кто кого хитрей обманет.
«Купец».
Рисунок А. Сапожникова. 1834
«Купец». Басня опубликована в сборнике «Басни» в 1830 г. Написана между 1826 г. и апрелем 1830 г. В дальнейшем текст не изменялся.
В басне выражена мысль, что некоторые люди, к сожалению, руководствуются в жизни не началами правды и справедливости, а одним расчетом, выгодным для себя обманом.
Запал – пропал неизвестно куда.
Наклад – убыток, ущерб.
Польское сукно – изготовленное в Польше.
Конец – известное число аршин ткани.
Затем – так как.
Английское сукно – изготовленное в Англии, сукно высшего сорта.
Сбыл – продал.
Сотняжка – сотня, сто рублей.
Олушек – глуповатый, простофиля (уменьшительное от слова олух).
На ту же стать – таким же образом.
Проведет – обманет.
XIIПушки и Паруса
На корабле у Пушек с Парусами
Восстала страшная вражда.
Вот, Пушки, выставясь из бортов вон носами,
Роптали так пред небесами:
«О, боги! видано ль когда,
Чтобы ничтожное холстинное творенье
Равняться в пользах нам имело дерзновенье?
Чтó делают они во весь наш трудный путь?
Лишь только ветер станет дуть,
Они, надув спесиво грудь,
Как будто важного какого сану,
Несутся гоголем по Океану
И только чванятся; а мы – громим в боях!
Не нами ль царствует корабль наш на морях!
Не мы ль несем с собой повсюду смерть и страх?
Нет, не хотим жить боле с Парусами;
Со всеми мы без них управимся и сами;
Лети же, помоги, могущий нам Борей,
И изорви в клочки их поскорей!»
Борей послушался – летит, дохнул, и вскоре
Насупилось и почернело море;
Покрылись тучею тяжелой небеса;
Валы вздымаются и рушатся, как горы;
Гром оглушает слух; слепит блеск молний взоры;
Борей ревет и рвет в лоскутья Паруса.
Не стало их, утихла непогода;
Но чтó ж? Корабль без Парусов
Игрушкой стал и ветров, и валов,
И носится он в море, как колода;
А в первой встрече со врагом,
Который вдоль его всем бортом страшно грянул,
Корабль мой недвижим: стал скоро решетом,
И с Пушками, как ключ, он ко дну канул.
Держава всякая сильна,
Когда устроены в ней все премудро части:
Оружием – врагам она грозна,
А паруса – гражданские в ней власти.
«Пушки и Паруса».
Рисунок Н. Денисова. 1898
«Пушки и Паруса». Басня опубликована в журнале «Северные цветы» в 1829 г. Написана не позднее 1827 г. Текст окончательно установлен в издании 1831 г.
Н.В. Гоголь писал: «Когда некоторые чересчур военные люди стали было уже утверждать, что всё в государствах должно быть основано на одной военной силе, и в ней одно спасение, а чиновники штатские начали, в свою очередь, притрунивать над всем, что ни есть военного, из-за того только, что некоторые из военных не понимали истинной важности своего звания, Крылов написал знаменитый спор пушек с парусами, в котором вводит обе стороны в их законные границы».[7]
В басне выражена мысль, что не следует преувеличивать свое значение и совершенно отрицать заслуги других: каждый честный труд полезен в своей области.
Выставясь из бортов вон носами – из борта корабля торчащими жерлами пушек.
Холстинное творенье –