Сущность войны есть уничтожение, причем необязательно человеческих жизней, а продуктов человеческого труда. Война – способ разорвать на куски, отправить в стратосферу или в морские глубины материалы, которые могли бы сделать жизнь масс удобнее и, в долгосрочной перспективе, гораздо осмысленнее. Даже если орудия войны не уничтожаются, их производство позволяет расходовать рабочую силу без изготовления товаров, которые нужно потреблять. Плавучую крепость, к примеру, создают и обслуживают люди, которых хватило бы на постройку сотен грузовых судов. Крепость в итоге устаревает и подлежит утилизации, так и не произведя ничего материально полезного, и вновь огромные ресурсы идут на следующую крепость. В принципе, военные действия всегда планируются таким образом, чтобы поглощать любые излишки, которые остаются после того, как удовлетворены минимальные потребности населения. На практике потребности населения всегда недооценивают, в результате чего существует постоянная нехватка предметов первой необходимости, но на деле это оборачивается большим преимуществом. Проводится целенаправленная политика, суть которой в том, чтобы держать на грани лишений даже привилегированные группы, потому что состояние тотальной нехватки увеличивает важность маленьких привилегий, тем самым увеличивая разрыв между группами. По стандартам начала двадцатого века даже члены Центра Партии ведут спартанский, многотрудный образ жизни. Тем не менее редкие предметы роскоши, которыми они пользуются в своих просторных, хорошо обставленных апартаментах, одежда из более добротной материи, лучшее качество еды, напитков и табака, два-три слуги, личный автомобиль или вертолет делают их на голову выше Массы Партии, а те, в свою очередь, имеют сходные преимущества по сравнению с совсем обездоленными, которых мы зовем пролами. В обществе царит атмосфера осажденного города, где разницу между богатством и бедностью определяет обладание куском конины. И в то же время осознание того, что идет война и стране угрожает опасность, делает передачу всех прав и полномочий небольшой касте естественным и неизбежным условием для выживания.
Война, как нетрудно понять, приводит к необходимым разрушениям, причем осуществляет их психологически приемлемым способом. В принципе, чтобы избавиться от излишка трудовых ресурсов, можно было бы возводить храмы и пирамиды, рыть и закапывать ямы или даже производить большое количество товаров и потом их сжигать. Однако это обеспечило бы лишь экономическую основу для иерархического общества, оставив в стороне психологическую. И речь здесь идет не о моральном духе масс, чье миропонимание не имеет значения, пока они заняты непрерывным трудом, а о духе самой Партии. Даже ее рядовой сторонник должен быть компетентен, трудолюбив и способен мыслить в узких рамках; в то же время он должен быть легковерным и невежественным фанатиком, чьи преобладающие настроения – страх, ненависть, слепое поклонение и необузданный восторг. Иначе говоря, его менталитет должен соответствовать состоянию войны. Неважно, идет война на самом деле или нет, и поскольку окончательная победа невозможна, неважно, успешны боевые действия или нет. Главное, чтобы война продолжалась. Расщепление сознания, которого требует от своих членов Партия и которого легче всего достичь в атмосфере войны, распространено практически повсеместно, и чем выше человек поднимается по служебной лестнице, тем отчетливее оно проявляется. Военная истерия и ненависть к врагу особенно сильны именно в Центре Партии. Как руководителю члену Центра Партии необходимо знать, что та или иная сводка с места боевых действий не соответствует действительности, он может понимать, что война – фикция либо же ведется в целях совсем других, чем заявлено, однако это знание легко нейтрализуется с помощью принципа двоемыслия. В результате ни один из членов Центра Партии ни на миг не теряет мистической веры в то, что война происходит на самом деле и непременно окончится победой Океании, которая станет бесспорным властителем мира.
Все члены Центра Партии верят в грядущее покорение мира и признают его догмой. Оно случится либо благодаря постепенному захвату все бо́льших территорий и достижению подавляющего перевеса в силе, либо благодаря изобретению нового, сверхмощного оружия. Разработки ведутся непрерывно, и это практически единственная сфера деятельности, где может найти себе применение изобретательный и склонный к абстрактному мышлению ум. В современной Океании наука практически прекратила свое существование. В новослове нет понятия «наука». Эмпирический метод мышления, на котором основаны все достижения прошлого, противоречит базовым принципам ангсоца. Технический прогресс допустим лишь в том случае, если способствует ограничению человеческой свободы. Все полезные ремесла либо перестали развиваться, либо деградировали. Поля обрабатываются с помощью плугов и лошадей, книги пишут станки. Но в вопросах жизненной необходимости, то есть войны и полицейского надзора, эмпирический подход все еще поощряют или смотрят на него сквозь пальцы. Перед Партией стоят две цели: завоевать всю планету и навсегда уничтожить возможность мыслить независимо. Соответственно, насущных задач у Партии тоже две. Первая состоит в том, как против воли человека узнать, о чем он думает, вторая – как убить несколько сотен миллионов людей за считаные секунды. Пока научные изыскания еще ведутся, это и есть их предметная область. Сегодняшний ученый либо гибрид психолога и инквизитора, который изучает в мельчайших деталях значение мимики, жестов и интонаций голоса и использует для выяснения истины целый ряд средств вроде наркотиков, электрошока, гипноза и физических пыток, либо же он химик, физик или биолог, которого интересуют лишь те сферы его дисциплины, что связаны с умерщвлением людей. Команды экспертов трудятся без устали в огромных лабораториях министерства мира и на экспериментальных станциях в глубине джунглей Бразилии, в пустынях Австралии или на необитаемых островах Арктики. Одни заняты планированием материально-технического обеспечения будущих войн, другие конструируют все более и более крупные баллистические ракеты, мощную взрывчатку и неуязвимую броню; третьи создают новые смертоносные газы или растворимые яды, которые можно производить в промышленных масштабах, чтобы уничтожить растительность на целом континенте, или разводят смертоносных микробов и бактерий, устойчивых к любым антителам; четвертые пытаются придумать транспортное средство, способное двигаться под землей как субмарина под водой, или самолет, которому не нужна дозаправка, как парусному кораблю; пятые изучают еще более незаурядные возможности вроде фокусировки солнечных лучей с помощью линз, расположенных в космосе, использование энергии ядра Земли для создания искусственных землетрясений и мощных приливных волн типа цунами.
Ни один из этих проектов не осуществится, и ни одна сверхдержава не обретет значительного преимущества перед другими. Самое удивительное, что у всех троих уже есть атомная бомба – оружие гораздо более мощное, чем способны изобрести их сегодняшние ученые. Хотя Партия и приписывает себе ее создание, первые атомные бомбы появились в сороковых годах двадцатого века. Широкое использование началось десятью годами позже, когда сотни бомб сбросили на промышленные центры, в основном в Европейской части России, в Западной Европе и в Северной Америке. Произведенный эффект убедил правящие верхушки всех стран в том, что дальнейшие взрывы положат конец организованному обществу и, соответственно, их власти. В дальнейшем, хотя никакого официального соглашения никто не подписывал, ядерные бомбежки прекратились. Все сверхдержавы продолжают производить и хранить атомные бомбы в ожидании подходящей возможности, которая, по их мнению, рано или поздно непременно представится. Между тем искусство войны за последние тридцать-сорок лет почти не изменилось. Вертолеты теперь используют чаще, чем раньше, самолеты-бомбардировщики постепенно вытесняются баллистическими ракетами, уязвимый подвижный линкор заменила почти непотопляемая плавучая крепость, но в остальном особых перемен нет. Танк, подводная лодка, торпеда, пулемет, винтовка и даже ручная граната все еще в ходу. Несмотря на нескончаемые массовые побоища, о которых сообщает пресса, ожесточенные сражения предшествовавших войн, где за считаные недели гибли тысячи и даже миллионы солдат, отошли в прошлое.
Ни одна сверхдержава больше не проводит маневров, которые грозят серьезным поражением. Любая крупная операция, как правило, представляет собой неожиданное нападение на союзника. Стратегия, которой придерживаются или делают вид, что придерживаются, все сверхдержавы, одна и та же: сочетая боевые действия, переговоры, хорошо выверенные предательские удары, взять соперника в кольцо, а потом подписать договор о дружбе и много лет жить с ним в мире, чтобы усыпить бдительность. Тем временем можно стянуть в стратегически важные места ракеты с атомными бомбами и запустить их одновременно, вызвав разрушения настолько смертоносные, что ни о каком ответном ударе не будет и речи. Далее настанет черед другого противника, с которым также заключается договор о дружбе и готовится очередное нападение. Едва ли стоит говорить, что подобная схема – всего лишь несбыточная мечта, осуществить которую невозможно. Более того, боевые действия ведутся исключительно вдоль экватора и вокруг полюса – никаких вторжений на территорию врага не предпринимается. Именно поэтому границы между сверхдержавами выглядят несколько произвольными. К примеру, Евразия могла бы с легкостью захватить Британские острова, которые с точки зрения географии относятся к Европе, или Океания могла бы передвинуть границу до Рейна или даже до Вислы, однако это нарушило бы негласный, но признаваемый всеми сторонами принцип культурной целостности. Если бы Океания завоевала территории, ранее известные как Франция и Германия, то ей пришлось бы ликвидировать их жителей, что чисто физически весьма затратно, или же ассимилировать население в сто миллионов человек, которое в плане технического развития находится примерно на том же уровне, что и жители Океании. Для сохранения существующего порядка следует исключить всякие контакты граждан с иностранцами, за исключением, в ограниченной степени, военнопленных и цветных рабов. Даже к союзнику всегда следует относиться с подозрением. Не считая военнопленных, обычный гражданин Океа