| To know and not to know, to be conscious of complete truthfulness while telling carefully constructed lies, to hold simultaneously two opinions which cancelled out, knowing them to be contradictory and believing in both of them, to use logic against logic, to repudiate morality while laying claim to it, to believe that democracy was impossible and that the Party was the guardian of democracy, to forget whatever it was necessary to forget, then to draw it back into memory again at the moment when it was needed, and then promptly to forget it again: and above all, to apply the same process to the process itself. That was the ultimate subtlety: consciously to induce unconsciousness, and then, once again, to become unconscious of the act of hypnosis you had just performed. | Зная, не знать; верить в свою правдивость, излагая обдуманную ложь; придерживаться одновременно двухпротивоположных мнений, понимая, что одно исключает другое, и быть убежденным в обоих; логикой убивать логику; отвергать мораль, провозглашая ее; полагать, что демократия невозможна и что партия -блюститель демократии; забыть то, что требуется забыть, и снова вызвать в памяти, когда это понадобится, и снова немедленно забыть, и, главное, применять этот процесс к самому процессу -- вот в чем самая тонкость: сознательно преодолевать сознание и при этом не сознавать, что занимаешься самогипнозом. |
| Even to understand the word 'doublethink' involved the use of doublethink. | И даже слова "двоемыслие" не поймешь, не прибегнув к двоемыслию. |
| The instructress had called them to attention again. | Преподавательница велела им снова встать смирно. |
| 'And now let's see which of us can touch our toes!' she said enthusiastically. 'Right over from the hips, please, comrades. ONE-two! ONE-two!...' | -- А теперь посмотрим, кто у нас сумеет достать до носков! -- с энтузиазмом сказала она. -Прямо с бедер, товарищи. Р-раз-два! Р-раз-два! |
| Winston loathed this exercise, which sent shooting pains all the way from his heels to his buttocks and often ended by bringing on another coughing fit. | Уинстон ненавидел это упражнение: ноги от ягодиц до пяток пронзало болью, и от него нередко начинался припадок кашля. |
| The half-pleasant quality went out of his meditations. | Приятная грусть из его размышлений исчезла. |
| The past, he reflected, had not merely been altered, it had been actually destroyed. | Прошлое, подумал он, не просто было изменено, оно уничтожено. |
| For how could you establish even the most obvious fact when there existed no record outside your own memory? | Ибо как ты можешь установить даже самый очевидный факт, если он не запечатлен нигде, кроме как в твоей памяти? |
| He tried to remember in what year he had first heard mention of Big Brother. | Он попробовал вспомнить, когда услышал впервые о Старшем Брате. |
| He thought it must have been at some time in the sixties, but it was impossible to be certain. | Кажется, в 60-х... Но разве теперь вспомнишь? |
| In the Party histories, of course, Big Brother figured as the leader and guardian of the Revolution since its very earliest days. | В истории партии Старший Брат, конечно, фигурировал как вождь революции с самых первых ее дней. |
| His exploits had been gradually pushed backwards in time until already they extended into the fabulous world of the forties and the thirties, when the capitalists in their strange cylindrical hats still rode through the streets of London in great gleaming motor-cars or horse carriages with glass sides. | Подвиги его постепенно отодвигались все дальше в глубь времен и простерлись уже в легендарный мир 40-х и 30-х, когда капиталисты в диковинных шляпах-цилиндрах еще разъезжали по улицам Лондона в больших лакированных автомобилях и конных экипажах со стеклянными боками. |
| There was no knowing how much of this legend was true and how much invented. | Неизвестно, сколько правды в этих сказаниях и сколько вымысла. |