| Very occasionally some person whom you had believed dead long since would make a ghostly reappearance at some public trial where he would implicate hundreds of others by his testimony before vanishing, this time for ever. | А случалось и так, что человек, которого давно считали мертвым, появлялся, словно призрак, на открытом процессе и давал показания против сотен людей, прежде чем исчезнуть -- на этот раз окончательно. |
| Withers, however, was already an UNPERSON. | Но Уидерс уже был нелицом. |
| He did not exist: he had never existed. | Он не существовал; он никогда не существовал. |
| Winston decided that it would not be enough simply to reverse the tendency of Big Brother's speech. | Уинстон решил, что просто изменить направление речи Старшего Брата мало. |
| It was better to make it deal with something totally unconnected with its original subject. | Пусть он скажет о чем-то, совершенно несвязанном с первоначальной темой. |
| He might turn the speech into the usual denunciation of traitors and thought-criminals, but that was a little too obvious, while to invent a victory at the front, or some triumph of over-production in the Ninth Three-Year Plan, might complicate the records too much. | Уинстон мог превратить речь в типовое разоблачение предателей и мыслепреступников -- но это слишком прозрачно, а если изобрести победу на фронте или триумфальное перевыполнение трехлетнего плана, то чересчур усложнится документация. |
| What was needed was a piece of pure fantasy. | Чистая фантазия -- вот что подойдет лучше всего. |
| Suddenly there sprang into his mind, ready made as it were, the image of a certain Comrade Ogilvy, who had recently died in battle, in heroic circumstances. | И вдруг в голове у него возник -- можно сказать, готовеньким -- образ товарища Огилви, недавно павшего в бою смертью храбрых. |
| There were occasions when Big Brother devoted his Order for the Day to commemorating some humble, rank-and-file Party member whose life and death he held up as an example worthy to be followed. | Бывали случаи, когда Старший Брат посвящал "наказ" памяти какого-нибудь скромного рядового партийца, чью жизнь и смерть он приводил как пример для подражания. |
| Today he should commemorate Comrade Ogilvy. | Сегодня он посвятит речь памяти товарища Огилви. |
| It was true that there was no such person as Comrade Ogilvy, but a few lines of print and a couple of faked photographs would soon bring him into existence. | Правда, такого товарища на свете не было, но несколько печатных строк и одна-две поддельные фотографии вызовут его к жизни. |
| Winston thought for a moment, then pulled the speakwrite towards him and began dictating in Big Brother's familiar style: a style at once military and pedantic, and, because of a trick of asking questions and then promptly answering them ('What lessons do we learn from this fact, comrades? | Уинстон на минуту задумался, потом подтянул к себе речепис и начал диктовать в привычном стиле Старшего Брата: стиль этот, военный и одновременно педантический, благодаря постоянному приему -- задавать вопросы и тут же на них отвечать ("Какие уроки мы извлекаем отсюда, товарищи? |
| The lesson--which is also one of the fundamental principles of Ingsoc--that,' etc., etc.), easy to imitate. | Уроки -- а они являются также основополагающими принципами ангсоца -состоят в том..." -- и т.д. и т.п.) -- легко поддавался имитации. |
| At the age of three Comrade Ogilvy had refused all toys except a drum, a sub-machine gun, and a model helicopter. | В трехлетнем возрасте товарищ Огилви отказался от всех игрушек, кроме барабана, автомата и вертолета. |
| At six--a year early, by a special relaxation of the rules--he had joined the Spies, at nine he had been a troop leader. | Шести лет -- в виде особого исключения -- был принят в разведчики; в девять стал командиром отряда. |