1984. Скотный двор — страница 19 из 121

At seventeen he had been a district organizer of the Junior Anti-Sex League.В семнадцать стал районным руководителем Молодежного антиполового союза.At nineteen he had designed a hand-grenade which had been adopted by the Ministry of Peace and which, at its first trial, had killed thirty-one Eurasian prisoners in one burst.В девятнадцать изобрел гранату, которая была принята на вооружение министерством мира и на первом испытании уничтожила взрывом тридцать одного евразийского военнопленного.At twenty-three he had perished in action.Двадцатитрехлетним погиб на войне.Pursued by enemy jet planes while flying over the Indian Ocean with important despatches, he had weighted his body with his machine gun and leapt out of the helicopter into deep water, despatches and all--an end, said Big Brother, which it was impossible to contemplate without feelings of envy.Летя над Индийским океаном с важными донесениями, был атакован вражескими истребителями, привязал к телу пулемет, как грузило, выпрыгнул из вертолета и вместе с донесениями и прочим ушел на дно; такой кончине, сказал Старший Брат, можно только завидовать.Big Brother added a few remarks on the purity and single-mindedness of Comrade Ogilvy's life.Старший Брат подчеркнул, что вся жизнь товарища Огилви была отмечена чистотой и целеустремленностью.He was a total abstainer and a nonsmoker, had no recreations except a daily hour in the gymnasium, and had taken a vow of celibacy, believing marriage and the care of a family to be incompatible with a twenty-four-hour-a-day devotion to duty.Товарищ Огилви не пил и не курил, не знал иных развлечений, кроме ежедневной часовой тренировки в гимнастическом зале; считая, что женитьба и семейные заботы несовместимы с круглосуточным служением долгу, он дал обет безбрачия.He had no subjects of conversation except the principles of Ingsoc, and no aim in life except the defeat of the Eurasian enemy and the hunting-down of spies, saboteurs, thought-criminals, and traitors generally.Он не знал иной темы для разговора, кроме принципов ангсоца, иной цели в жизни, кроме разгрома евразийских полчищ и выявления шпионов, вредителей, мыслепреступников и прочих изменников.Winston debated with himself whether to award Comrade Ogilvy the Order of Conspicuous Merit: in the end he decided against it because of the unnecessary cross-referencing that it would entail.Уинстон подумал, не наградить ли товарища Огилви орденом "За выдающиеся заслуги"; решил все-таки не награждать -- это потребовало бы лишних перекрестных ссылок.Once again he glanced at his rival in the opposite cubicle.Он еще раз взглянул на соперника напротив.Something seemed to tell him with certainty that Tillotson was busy on the same job as himself.Непонятно, почему он догадался, что Тиллотсон занят той же работой.There was no way of knowing whose job would finally be adopted, but he felt a profound conviction that it would be his own.Чью версию примут, узнать было невозможно, но он ощутил твердую уверенность, что версия будет его.Comrade Ogilvy, unimagined an hour ago, was now a fact.Товарищ Огилви, которого и в помине не было час назад, обрел реальность.It struck him as curious that you could create dead men but not living ones.Уинстону показалось занятным, что создавать можно мертвых, но не живых.
Comrade Ogilvy, who had never existed in the present, now existed in the past, and when once the act of forgery was forgotten, he would exist just as authentically, and upon the same evidence, as Charlemagne or Julius Caesar.Товарищ Огилви никогда не существовал в настоящем, а теперь существует в прошлом -- и, едва сотрутся следы подделки, будет существовать так же доподлинно и неопровержимо, как Карл Великий и Юлий Цезарь.
Chapter 5V
In the low-ceilinged canteen, deep underground, the lunch queue jerked slowly forward.В столовой с низким потолком, глубоко под землей, очередь за обедом продвигалась толчками.
The room was already very full and deafeningly noisy.В зале было полно народу и стоял оглушительный шум.
From the grille at the counter the steam of stew came pouring forth, with a sour metallic smell which did not quite overcome the fumes of Victory Gin.От жаркого за прилавком валил пар с кислым металлическим запахом, но и он не мог заглушить вездесущий душок джина "Победа".
On the far side of the room there was a small bar, a mere hole in the wall, where gin could be bought at ten cents the large nip.В конце зала располагался маленький бар, попросту дыра в стене, где продавали джин по десять центов за шкалик.
'Just the man I was looking for,' said a voice at Winston's back.-- Вот кого я искал, -- раздался голос за спиной Уинстона.
He turned round.Он обернулся.
It was his friend Syme, who worked in the Research Department.Это был его приятель Сайм из исследовательского отдела,
Perhaps 'friend' was not exactly the right word."Приятель", пожалуй, не совсем то слово.
You did not have friends nowadays, you had comrades: but there were some comrades whose society was pleasanter than that of others.Приятелей теперь не было, были товарищи; но общество одних товарищей приятнее, чем общество других.
Syme was a philologist, a specialist in Newspeak.Сайм был филолог, специалист по новоязу.
Indeed, he was one of the enormous team of experts now engaged in compiling the Eleventh Edition of the Newspeak Dictionary.Он состоял в громадном научном коллективе, трудившемся над одиннадцатым изданием словаря новояза.
He was a tiny creature, smaller than Winston, with dark hair and large, protuberant eyes, at once mournful and derisive, which seemed to search your face closely while he was speaking to you.Маленький, мельче Уинстона, с темными волосами и большими выпуклыми глазами, скорбными и насмешливыми одновременно которые будто ощупывали лицо собеседника.
'I wanted to ask you whether you'd got any razor blades,' he said.-- Хотел спросить, нет ли у вас лезвий, -- сказал он.
'Not one!' said Winston with a sort of guilty haste. 'I've tried all over the place.-- Ни одного. -- с виноватой поспешностью ответил Уинстон. -- По всему городу искал.
They don't exist any longer.'Нигде нет.
Everyone kept asking you for razor blades.Все спрашивали бритвенные лезвия.
Actually he had two unused ones which he was hoarding up.На самом-то деле у него еще были в запасе две штуки.
There had been a famine of them for months past.Лезвий не стало несколько месяцев назад.
At any given moment there was some necessary article which the Party shops were unable to supply.В партийных магазинах вечно исчезал то один обиходный товар, то другой.
Sometimes it was buttons, sometimes it was darning wool, sometimes it was shoelaces; at present it was razor blades.То пуговицы сгинут, то штопка, то шнурки; а теперь вот -- лезвия.
You could only get hold of them, if at all, by scrounging more or less furtively on the 'free' market.Достать их можно было тайком -- и то если повезет -- на "свободном" рынке.
'I've been using the same blade for six weeks,' he added untruthfully.-- Сам полтора месяца одним бреюсь, -- солгал он.
The queue gave another jerk forward.Очередь продвинулась вперед.
As they halted he turned and faced Syme again.Остановившись, он снова обернулся к Сайму.
Each of them took a greasy metal tray from a pile at the end of the counter.Оба взяли по сальному металлическому подносу из стопки.
'Did you go and see the prisoners hanged yesterday?' said Syme.-- Ходили вчера смотреть, как вешают пленных? -- спросил Сайм.
'I was working,' said Winston indifferently. 'I shall see it on the flicks, I suppose.'-- Работал, -- безразлично ответил Уинстон. -- В кино, наверно, увижу.
'A very inadequate substitute,' said Syme.-- Весьма неравноценная замена, -- сказал Сайм.
His mocking eyes roved over Winston's face.Его насмешливый взгляд рыскал по лицу Уинстона.
'I know you,' the eyes seemed to say, 'I see through you. I know very well why you didn't go to see those prisoners hanged.'"Знаем вас, -- говорил этот взгляд. -- Насквозь тебя вижу, отлично знаю, почему не пошел смотреть на казнь пленных".
In an intellectual way, Syme was venomously orthodox.Интеллектуал Сайм был остервенело правоверен.
He would talk with a disagreeable gloating satisfaction of helicopter raids on enemy villages, and trials and confessions of thought-criminals, the executions in the cellars of the Ministry of Love.С неприятным сладострастием он говорил об атаках вертолетов на вражеские деревни, о процессах и признаниях мыслепреступников, о казнях в подвалах министерства любви.
Talking to him was largely a matter of getting him away from such subjects and entangling him, if possible, in the technicalities of Newspeak, on which he was authoritative and interesting.