| He believed in the principles of Ingsoc, he venerated Big Brother, he rejoiced over victories, he hated heretics, not merely with sincerity but with a sort of restless zeal, an up-to-dateness of information, which the ordinary Party member did not approach. | Он верит в принципы ангсоца, чтит Старшего Врата, он радуется победам, ненавидит мыслепреступников не только искренне, но рьяно и неутомимо, причем располагая самыми последними сведениями, не нужными рядовому партийцу. |
| Yet a faint air of disreputability always clung to him. | Но всегда от него шел какой-то малопочтенный душок. |
| He said things that would have been better unsaid, he had read too many books, he frequented the Chestnut Tree Cafe, haunt of painters and musicians. | Он говорил то, о чем говорить не стоило, он прочел слишком много книжек, он наведывался в кафе "Под каштаном", которое облюбовали художники и музыканты. |
| There was no law, not even an unwritten law, against frequenting the Chestnut Tree Cafe, yet the place was somehow ill-omened. | Запрета, даже неписаного запрета, на посещение этого кафе не было, но над ним тяготело что-то зловещее. |
| The old, discredited leaders of the Party had been used to gather there before they were finally purged. | Когда-то там собирались отставные, потерявшие доверие партийные вожди (потом их убрали окончательно). |
| Goldstein himself, it was said, had sometimes been seen there, years and decades ago. | По слухам, бывал там сколько-то лет или десятилетий назад сам Голдстейи. |
| Syme's fate was not difficult to foresee. | Судьбу Сайма нетрудно было угадать. |
| And yet it was a fact that if Syme grasped, even for three seconds, the nature of his, Winston's, secret opinions, he would betray him instantly to the Thought Police. | Но несомненно было и то, что если бы Сайму открылось, хоть на три секунды, каких взглядов держится Уинстон, Сайм немедленно донес бы на Уинстона в полицию мыслей. |
| So would anybody else, for that matter: but Syme more than most. | Впрочем, как и любой на его месте, но все же Сайм скорее. |
| Zeal was not enough. Orthodoxy was unconsciousness. | Правоверность -- состояние бессознательное. |
| Syme looked up. | Сайм поднял голову. |
| 'Here comes Parsons,' he said. | -- Вон идет Парсонс, -- сказал он. |
| Something in the tone of his voice seemed to add, 'that bloody fool'. | В голосе его прозвучало: "несносный дурак". |
| Parsons, Winston's fellow-tenant at Victory Mansions, was in fact threading his way across the room--a tubby, middle-sized man with fair hair and a froglike face. | И в самом деле между столиками пробирался сосед Уинстона по дому "Победа" -невысокий, бочкообразных очертаний человек с русыми волосами и лягушачьим лицом. |
| At thirty-five he was already putting on rolls of fat at neck and waistline, but his movements were brisk and boyish. | В тридцать пять лет он уже отрастил брюшко и складки жира на загривке, но двигался по-мальчишески легко. |
| His whole appearance was that of a little boy grown large, so much so that although he was wearing the regulation overalls, it was almost impossible not to think of him as being dressed in the blue shorts, grey shirt, and red neckerchief of the Spies. | Да и выглядел он мальчиком, только большим: хотя он был одет в форменный комбинезон, все время хотелось представить его себе в синих шортах, серой рубашке и красном галстуке разведчика. |