| To dissemble your feelings, to control your face, to do what everyone else was doing, was an instinctive reaction. | Скрывать чувства, владеть лицом, делать то же, что другие, -- все это стало инстинктом. |
| But there was a space of a couple of seconds during which the expression of his eyes might conceivably have betrayed him. | Но был такой промежуток секунды в две, когда его вполне могло выдать выражение глаз. |
| And it was exactly at this moment that the significant thing happened--if, indeed, it did happen. | Как раз в это время и произошло удивительное событие -- если вправду произошло. |
| Momentarily he caught O'Brien's eye. | Он встретился взглядом с О'Брайеном. |
| O'Brien had stood up. | О'Брайен уже встал. |
| He had taken off his spectacles and was in the act of resettling them on his nose with his characteristic gesture. | Он снял очки и сейчас, надев их, поправлял на носу характерным жестом. |
| But there was a fraction of a second when their eyes met, and for as long as it took to happen Winston knew--yes, he KNEW!--that O'Brien was thinking the same thing as himself. | Но на какую-то долю секунды их взгляды пересеклись, и за это короткое мгновение Уинстон понял -- да, понял! -- что О'Брайен думает о том же самом. |
| An unmistakable message had passed. | Сигнал нельзя было истолковать иначе. |
| It was as though their two minds had opened and the thoughts were flowing from one into the other through their eyes. | Как будто их умы раскрылись и мысли потекли от одного к другому через глаза. |
| 'I am with you,' O'Brien seemed to be saying to him. 'I know precisely what you are feeling. | "Я с вами. -- будто говорил О'Брайен. -- Я отлично знаю, что вы чувствуете. |
| I know all about your contempt, your hatred, your disgust. | Знаю о вашем презрении, вашей ненависти, вашем отвращении. |
| But don't worry, I am on your side!' | Не тревожьтесь, я на вашей стороне!" |
| And then the flash of intelligence was gone, and O'Brien's face was as inscrutable as everybody else's. | Но этот проблеск ума погас, и лицо у О'Брайена стало таким же непроницаемым, как у остальных. |
| That was all, and he was already uncertain whether it had happened. | Вот и все -- и Уинстон уже сомневался, было ли это на самом деле. |
| Such incidents never had any sequel. | Такие случаи не имели продолжения. |
| All that they did was to keep alive in him the belief, or hope, that others besides himself were the enemies of the Party. | Одно только: они поддерживали в нем веру -или надежду, -- что есть еще, кроме него, враги у партии. |
| Perhaps the rumours of vast underground conspiracies were true after all--perhaps the Brotherhood really existed! | Может быть, слухи о разветвленных заговорах все-таки верны -- может быть, Братство впрямь существует! |
| It was impossible, in spite of the endless arrests and confessions and executions, to be sure that the Brotherhood was not simply a myth. | Ведь, несмотря на бесконечные аресты, признания, казни, не было уверенности, что Братство -- не миф. |
| Some days he believed in it, some days not. | Иной день он верил в это, иной день -- нет. |
| There was no evidence, only fleeting glimpses that might mean anything or nothing: snatches of overheard conversation, faint scribbles on lavatory walls--once, even, when two strangers met, a small movement of the hand which had looked as though it might be a signal of recognition. | Доказательств не было -- только взгляды мельком, которые могли означать все, что угодно и ничего не означать, обрывки чужих разговоров, полустертые надписи в уборных, а однажды, когда при нем встретились двое незнакомых, он заметил легкое движение рук, в котором можно было усмотреть приветствие. |
| It was all guesswork: very likely he had imagined everything. | Только догадки; весьма возможно, что все это -- плод воображения. |
| He had gone back to his cubicle without looking at O'Brien again. | Он ушел в свою кабину, не взглянув на О'Брайена. |
| The idea of following up their momentary contact hardly crossed his mind. | О том, чтобы развить мимолетную связь, он и не думал. |
| It would have been inconceivably dangerous even if he had known how to set about doing it. | Даже если бы он знал, как к этому подступиться, такая попытка была бы невообразимо опасной. |
| For a second, two seconds, they had exchanged an equivocal glance, and that was the end of the story. | За секунду они успели обменяться двусмысленным взглядом -- вот и все. |
| But even that was a memorable event, in the locked loneliness in which one had to live. | Но даже это было памятным событием для человека, чья жизнь проходит под замком одиночества. |
| Winston roused himself and sat up straighter. | Уинстон встряхнулся, сел прямо. |
| He let out a belch. | Он рыгнул. |
| The gin was rising from his stomach. | Джин бунтовал в желудке. |
| His eyes re-focused on the page. | Глаза его снова сфокусировались на странице. |
| He discovered that while he sat helplessly musing he had also been writing, as though by automatic action. | Оказалось, что, пока он был занят беспомощными размышлениями, рука продолжала писать автоматически. |
| And it was no longer the same cramped, awkward handwriting as before. | Но не судорожные каракули, как вначале. |
| His pen had slid voluptuously over the smooth paper, printing in large neat capitals-- | Перо сладострастно скользило по глянцевой бумаге, крупными печатными буквами выводя: |
| DOWN WITH BIG BROTHER DOWN WITH BIG BROTHER DOWN WITH BIG BROTHER DOWN WITH BIG BROTHER DOWN WITH BIG BROTHER | ДОЛОЙ СТАРШЕГО БРАТА ДОЛОЙ СТАРШЕГО БРАТА ДОЛОЙ СТАРШЕГО БРАТА ДОЛОЙ СТАРШЕГО БРАТА ДОЛОЙ СТАРШЕГО БРАТА |
| over and over again, filling half a page. | раз за разом, и уже исписана была половина страницы. |
| He could not help feeling a twinge of panic. | На него напал панический страх. |
| It was absurd, since the writing of those particular words was not more dangerous than the initial act of opening the diary, but for a moment he was tempted to tear out the spoiled pages and abandon the enterprise altogether. | Бессмысленный, конечно: написать эти слова ничуть не опаснее, чем просто завести дневник; тем не менее у него возникло искушение разорвать испорченные страницы и отказаться от своей затеи совсем. |
| He did not do so, however, because he knew that it was useless. | Но он не сделал этого, он знал, что это бесполезно. |
| Whether he wrote DOWN WITH BIG BROTHER, or whether he refrained from writing it, made no difference. | Напишет он ДОЛОЙ СТАРШЕГО БРАТА или не напишет -- разницы никакой. |
| Whether he went on with the diary, or whether he did not go on with it, made no difference. | Будет продолжать дневник или не будет -разницы никакой. |
| The Thought Police would get him just the same. | Полиция мыслей и так и так до него доберется. |
| He had committed--would still have committed, even if he had never set pen to paper--the essential crime that contained all others in itself. | Он совершил -- и если бы не коснулся бумаги пером, все равно совершил бы -- абсолютное преступление, содержащее в себе все остальные. |
| Thoughtcrime, they called it. | Мыслепреступление -- вот как оно называлось. |
| Thoughtcrime was not a thing that could be concealed for ever. | Мыслепреступление нельзя скрывать вечно. |
| You might dodge successfully for a while, even for years, but sooner or later they were bound to get you. | Изворачиваться какое-то время ты можешь, и даже не один год, но рано или поздно до тебя доберутся. |