— Прекрасно, — облегченно вздохнула учительница. Ее щеки слегка покраснели. — Аомамэ стала взрослой, самостоятельной и здоровой девушкой. Узнав об этом, я просто облегчение на душе почувствовала!
— Кстати, я хотел бы спросить вас еще об одной деликатной вещи, — приветливо улыбаясь, сказал Усикава. — В начальной школе Тэнго Кавана и Аомамэ лично не дружили?
Учительница стиснула пальцы обеих рук и на минуту задумалась.
— Возможно, и дружили. Но я сама ничего такого не видела и не слышала. Только одно могу сказать: трудно поверить, что кто-нибудь в том классе мог подружиться с Аомамэ. Может, Тэнго когда-то протянул ей руку помощи. Потому что имел доброе сердце и чувство ответственности. Но даже, если такое и произошло, Аомамэ, наверное, так просто не открыла ему тайники своей души. Возможно, она просто была как устрица в своей раковине, что прилепилась к каменной глыбе.
Учительница на мгновение замолчала, потом добавила:
— Очень жаль, что больше ничего не могу добавить. К сожалению, тогда я не смогла ей помочь. Так как, я уже говорила, не имела опыта и сил.
— Если бы Тэнго и Аомамэ дружили, то это, наверное, вызвало бы большой отклик в классе и вы бы об этом услышали, это так?
Учительница кивнула.
— Отсутствие терпимости было с обеих сторон.
— Разговор с вами мне очень пригодился, — поблагодарил Усикава.
— Было бы хорошо, если бы история с Аомамэ не помешала оказанию выдачи финансового гранта господину Тэнго, — обеспокоенно сказала учительница. — За то, что в классе тогда возникла именно такая проблема, отвечаю я — классный руководитель. Ни Тэнго, ни Аомамэ ни в чем не были виноваты.
Усикава кивнул головой.
— Не беспокойтесь. Я только проверяю факты, касающиеся упомянутого художественного произведения. Как вам известно, религиозные вопросы, что и говорить, очень сложные. Господин Кавана же имеет огромный талант и вскоре обязательно прославится.
Услышав это, учительница довольно улыбнулась. В ее маленьких зрачках что-то вспыхнуло и ярко засветилось, словно стал видимым отблеск солнца на леднике в извилинах далеких гор.
«Она вспоминает тогдашнего Тэнго, — подумал Усикава. — Видимо, то, что произошло двадцать лет назад, представляется ей недавним вчерашним событием».
Ожидая недалеко от школьных ворот автобуса до вокзала Цуданума, Усикава вспоминал учителей собственной начальной школы. Помнят ли они о нем? Если и помнят, то вряд ли от такого упоминания у них восхищенно светятся глаза.
Выясненные факты приближали Усикаву к тому, чего он так гипотетически ожидал и на что надеялся. Тэнго был в классе самым способным учеником. Был на хорошем счету. Аомамэ же была и чувствовала себя одинокой, отвергнутой всем классом. В то время Тэнго и Аомамэ почти не могли подружиться. Резко отличались своим статусом, наработанным школьным авторитетом. Бросив эту школу Аомамэ, уехала из Итикавы и перешла в другую начальную школу. Связь между ними прервалась. Если искать что-то общее в их тогдашней жизни, то это было лишь то, что они вопреки собственной воле всегда должны были слушаться родительских приказаний. Конечно же, привлечение людей к своей вере и сбор абонентской платы — разные вещи, но для этого приходилось много ходить по улицам города, а родители насильно брали с собой своих детей. В классе они занимали совершенно разные положения. Однако оба, кажется, все равно чувствовали себя одинокими и так же сильно хотели чего-то другого. Того, что приняло бы их без всяких оговорок и крепко прижало бы к себе.
Усикава представлял себе их душевное состояние. Ведь, в некотором смысле, сам в их годы чувствовал то же самое.
«Так вот, — думал Усикава, сложив руки на груди и сидя в скоростной электричке, направлявшейся из Цуданумы в Токио, — что мне, собственно говоря, делать? Я обнаружил несколько звеньев цепочки, связывающих Тэнго и Аомамэ. Связи интересной. Но, к сожалению, пока это ничего конкретного мне не дает и ничего не подтверждает.
Передо мной высокая каменная стена. В ней три двери. Какие-то одни надо выбрать. На каждой двери своя надпись. На первой — «Тэнго», на второй — «Аомамэ», а на третьей — «Хозяйка усадьбы в Адзабу». Аомамэ исчезла, буквально как дым. Ни следа не оставила. «Усадьба плакучих ив» охраняется, как банковский сейф. К ней невозможно подобраться. А раз так, то остается только одна дверь.
Теперь придется следить за Тэнго, — рассуждал он. — Нет другого выбора. Прекрасный пример применения метода исключения. Пожалуй, стоит того, чтобы в виде хорошенькой брошюры раздавать прохожим. Мол, господа, это — метод исключения!
Тэнго — весьма симпатичный молодой человек. Математик и писатель. Чемпион по дзюдо и любимец учительницы начальной школы. Но пока только через него можно распутать весь этот клубок. Ужасно запутанный клубок. Очень непонятный. Рассматривая эту историю, кажется, сам мозг вот-вот свернется в скисший и непригодный для еды тофу.
А как дела у самого Тэнго? Он видит общую картину? Да нет, наверное, не видит». По мнению Усикавы, Тэнго опять и опять использует метод проб и ошибок и, кажется, ходит разными кружными путями. «Может, и он натыкается то тут, то там на тупики и мысленно строит различные гипотезы. Однако Тэнго — прирожденный математик. Умеет составлять и решать сложные задачи. И как непосредственный участник истории, наверняка, располагает более солидным количеством данных, чем я. Теперь остается следить за поведением Тэнго Кавана, — решил Усикава. — Может, он куда-нибудь меня приведет. Если повезет, то и к месту, где скрывается Аомамэ».
Придраться к чему либо, как рыба-прилипала — это была самая сильная сторона Усикавы. Если он к чему-нибудь прицеплялся, то уже никто не мог его стряхнуть.
Решив именно так всё и делать, Усикава закрыл глаза и отключил мышление. «Немного посплю. Сегодня обошел две жалкие начальные школы префектуры Тиба и, встретившись, поговорил с двумя женщинами среднего возраста: красивой заместительницей директора и косолапой учительницей. Надо дать отдохнуть нервной системе».
Вскоре его большая сплюснутая голова стала медленно качаться вверх-вниз в такт с покачиванием вагона электрички, словно большая, человеческого роста, кукла в ярмарочном балагане, которая выбрасывает изо рта несчастливые пророчества.
Вагон не был пустым, но никто из пассажиров не собирался садиться рядом с Усикавою.
Глава 11. Аомамэ
Мир, бессердечный и нелогичный
Во вторник утром Аомамэ приготовила Тамару записку о том, что опять приходил человек, назвавшийся собирателем абонентской платы «NHK». И он опять настойчиво стучал в двери и громко насмехался и осуждал ее (или жителя этой квартиры по фамилию Такая). В его поведении она видела нечто непонятное, чрезмерное и неестественное. Возможно, надо серьезно его опасаться.
Аомамэ сунула эту записку в конверт и положила на стол в кухне. На конверте написала букву «Т». Записку должны передать Тамару люди, которые поставляли ей продукты.
Примерно в полдень Аомамэ зашла в спальню, заперла дверь и легла в кровать читать Пруста. Ровно в час дня раздался звонок на входной двери, через минуту отомкнулась дверь и в квартиру вошли поставщики. Как всегда, они живо заполнили холодильник продуктами, забрали мусор, проверили, что содержится в буфете. Через пятнадцать минут, закончив определенную работу, вышли из квартиры, захлопнули дверь и заперли на ключ. А потом опять дали сигнал звонком. Как и было договорено.
Подождав для верности до половины второго, Аомамэ перешла из спальни в кухню. Конверта, адресованного Тамару, не было, а на столе лежал бумажный пакет с названием аптеки и книга в твердом переплете «Энциклопедия женского тела» от Тамару. В пакете содержалось три вида средств теста на беременность — все какие были в продаже. Аомамэ открыла коробочки и прочитала инструкции к их применению. Все они имели одинаковый смысл. Если задержка менструации превышает неделю, то можно проводить тест. Точность его достигает девяноста пяти процентов, но в случае получения положительного результата, что свидетельствует о зачатии, надо немедленно пройти обследование у врача. Нежелательно делать вывод о беременности только на основе теста. Он лишь указывает на ее вероятность.
Проводить тест было просто. В мочу, налитую в чистую баночку, погружают тест-полоску. Или на планшетный тест непосредственно наливают каплю мочи. И ждут несколько минут. Если полоска синеет (в случае тест-полоски) или в круглой ячейке (в случае планшетного теста) появляются две вертикальные полосы, то зачатие произошло. В противоположном случае, когда полоска не посинела или появилась только одна линия, зачатия нет. Хотя тесты отличались между собой, они действовали по одному принципу. Беременность определялась по наличию в моче гормона — хорионического гормона человека (ХГЧ).
Гормон ХГЧ? … Аомамэ сильно нахмурилась. Она жила на свете более тридцати лет и ни разу не слышала такого названия. «Неужели такая непонятная вещь стимулирует органы деторождения?»- подумала она.
Она полистала страницы «Энциклопедии женского тела».
«Гормон ХГЧ выделяется на первом этапе беременности и помогает сохранить желтое тело,» — прочла Аомамэ. — «Желтое тело — это провизорный (временный) гормональный орган, возникающий в яичнике на месте овулировавшего фолликула. Оно выделяет прогестерон и эстроген, поддерживают внутреннюю оболочку матки и препятствуют менструации. Таким образом, в матке постепенно образуется плацента. Если на седьмой-девятой недели плацента образуется, желтое тело и гормон ХГЧ прекращают выполнять свою роль». А это значит, что гормон ХГЧ выделяется на протяжении седьмой-девятой недели после появления зародыша в утробе матери. Достаточно короткий промежуток времени. Так, если результат теста положительный, то, бесспорно, произошло зачатие. Если же результат отрицательный, то простой вывод делать нельзя. Возможно, просто прошло время выделение гормона»