или три небольшие комнатки, в которых на стеллажах стояло множество банок с самыми разными животными.
Все сборы оказались хорошо этикетированными, то есть каждый экземпляр был снабжен стандартной карточкой с пометкой места и даты сбора. Вслед за латинским названием животного была проставлена фамилия лица, его определившего. К нашему удивлению, здесь были этикетки, подписанные ведущими систематиками мира, крупнейшими специалистами по различным зоологическим группам. Это обстоятельство делало коллекцию особенно ценной, так как правильность определений этих зоологов не может быть подвергнута сомнению.
Эта маленькая «фирма» имеет широкую сеть сборщиков по всей Индии и консультантов во многих странах мира. Непосредственный же ее штат — хозяин и три сотрудника — занят поддержанием в порядке сборов, перепиской с клиентами и поставщиками и заключением сделок на поставки материала для школ и высших учебных заведений. С. К. Сани подарил для Зоологического института АН СССР несколько медуз и кораллов, отсутствующих в наших коллекциях. Среди них была очень интересная пресноводная медуза — лимнокнида, встречающаяся в озерах в окрестностях Бомбея.
26 декабря в 17 часов мы на вокзале Виктория, в вагоне поезда Бомбей — Пуна. Это — наша первая поездка по железной дороге в Индии, и поэтому мы с интересом присматриваемся к местным обычаям. Чувствуется, что все здесь идет по давно заведенному порядку. В небольших вагонах первого класса на дверях каждого купе, открывающихся непосредственно на перрон, в специальную рамочку вставляется список пассажиров. Оказывается, подъезжая к станции, можно заказать в вагон обед, чай и т. п., и чтобы ресторанные служащие не ошиблись, и вывешивается на дверях этот список. Вагонов-ресторанов в индийских поездах не бывает, так как пройти из купе в купе и тем более из вагона в вагон на ходу поезда невозможно. В каждом восьмиместном купе — маленькие зарешеченные окошечки, мягкие кожаные диваны и совершенно здесь необходимые большие вентиляторы в проволочных решетках. Они установлены таким образом, что каждый пассажир может распоряжаться одним из них. Здесь же в купе небольшой умывальник.
Проезжаем бесконечные пригороды, похожие на пригороды всякого большого города мира: обшарпанные дома, сараи, грязные улицы. Наконец потянулись поля, замелькали пальмы, и сразу же надвинулась на нас стена вечнозеленого тропического леса. Дорога идет все выше и выше в горы. Вагон поскрипывает на поворотах, местами мы едем совсем медленно. Пересекаем цепь невысоких гор, тянущихся вдоль всего побережья Аравийского моря, — Западных Гхатов. Издалека они удивительно живописны: заросшие лесом, с очень разными по форме вершинами. К сожалению, сгущаются сумерки, и скоро за окошком вагона можно было различить только мелькающие огоньки полустанков.
Ветры, дующие с моря, оставляют почти всю влагу, которую они приносят с собой, на приморской низменности и особенно на западных склонах гор. Здесь выпадает в год около 2500 мм осадков. До равнинного Деканского плато, на котором расположен город Пуна, осадков доходит в три-четыре раза меньше. Поэтому климат Пуны очень здоровый и здесь располагается большое количество промышленных предприятий, в том числе и огромные текстильные фабрики. Пуну называют «Королевой Декана» — это большой современный город, число жителей в котором перевалило за 700 тысяч.
В богатой событиями средневековой истории Индии Пуна занимает особое место. Отсюда в XVII веке верховный повелитель маратхов — пешва — управлял огромной страной, на севере простиравшейся до долины Ганга и границ Афганистана, а на востоке — до владений низама Хайдарабада. И почти сто лет маратхи были самой крупной политической силой в стране, объединяя индусов в борьбе против мусульманского, а потом и английского влияния. Сейчас Пуна — большой тихий город, с очень широкими и, конечно, зелеными и очень чистыми улицами, и славится во всей Индии обилием электрического света.
Утром мы отправились в Вирусный центр — учреждение, изучающее вирусные инфекции человека и домашних животных. Этот центр организован в 1952 году, а за год до нашего приезда для него было построено специальное здание. Средства на постройку и оборудование предоставил Рокфеллеровский фонд, оборудование новейшее, преимущественно американское. Нас интересовали зоологические исследования, которым здесь придается большое значение. Многие вирусные болезни переносятся животными. Зоологи Вирусного центра содержат в лабораторных условиях клещей и насекомых и исследуют получаемых животных для установления вирусоносителей. Впечатление от посещения лабораторий один из нас сформулировал в своем дневнике тремя фразами:
«Дело — на первом месте. Все удобства — в общем и в деталях. Ничего лишнего — все необходимое».
Действительно, атмосфера в Вирусном центре самая деловая. Ни разговоров между сотрудниками (каждый научный работник имеет отдельный кабинет), ни посторонних шумов, помещения не загромождены, все необходимое для работы имеется в необходимом ассортименте и нужном количестве. Организация рабочего места продумана до мелочей. Например, рабочий стол по краям имеет канавку, наполненную водой. Этот миниатюрный «крепостной ров» надежно изолирует зараженных клещей и других опасных пленников. Не только столы, но и полы в энтомологических лабораториях выстланы идеально белым пластиком, причем вдоль стен рабочего помещения проходит еще одна канавка с водой. На белом фоне видна любая соринка, сбежавший клещ сразу будет заметен, да он и не сможет уйти через двойной водный барьер. За последние годы здесь выпущены десятки миллионов доз вакцин против ряда вирусных болезней человека и домашних животных.
Университет Пуны помещается в большом парке недалеко от города. Здание для естественного факультета только что построено. Светлые трехэтажные корпуса, просторные лаборатории и небольшие — на 30–50 человек — аудитории.
Профессор Лиила Голей недавно побывала в Советском Союзе в составе делегации индийских зоологов. Может быть, именно поэтому она с особым радушием встречала нашу группу у себя на родине, на кафедре зоологии. На кафедре, которая занимает один корпус, ведется большая работа по подготовке специалистов. О масштабах этой работы говорит большое количество «пи-джи» — аспирантов, работающих в области зоологии позвоночных и беспозвоночных, — 24 человека. Основные работы кафедры касаются эмбриологии позвоночных и энтомологии.
Студенты, видно по всему, относятся к занятиям с большим увлечением и интересом. Несмотря на то что кафедра существует всего два-три года, руками студентов создан музей местной фауны. Особенно интересными нам показались оригинальные коллекции насекомых, распределенные по всем временам года. На стендах показано, каких насекомых можно встретить в природе Декана в каждый из месяцев года. Для нас, привыкших видеть насекомых в природе немногим более полугода, такой стенд невольно выглядел странным. Конечно, мы все хорошо понимали, что тропики есть тропики, но для каждого из нас приезд в Индию из заснеженной России внутренне ассоциировался с ранним наступлением весны. На самом же деле мы приехали в Индию в тот же самый сезон, что и у нас в стране, — в начале зимы, и вся природа здесь находилась в состоянии зимнего оцепенения. Конечно, индийская зима — совсем не зима российская: здесь в это время просто поменьше дождей, поменьше змей, поменьше летает бабочек, некоторые деревья сбрасывают листья и начинают цвести, ну и температура опускается с 30–35 градусов до 20–25.
Николай Сергеевич Борхсениус с успехом выступает перед веселой, оживленной студенческой аудиторией, рассказывает о советской зоологии, говорит о необходимости более тесных контактов между зоологами наших стран. Проходим в следующую лабораторную комнату, и за чаем с традиционными индийскими сладостями завязывается беседа об Индии, о СССР, у кого-то находятся общие интересы, мы вспоминаем наших зоологов, занимающихся теми же проблемами, которые интересуют и наших здешних коллег. Расстаемся друзьями.
По асфальтированным дорожкам, шуршащим опавшей листвой, идем через парк на прием к вице-канцлеру университета Д. В. Потдару — одному из старейших историков Индии. У него собрались руководители почти всех отделов университета: физики, химики, биологи, лингвисты («почти всех» потому, что среди них не было руководителя факультета черной и белой магии, единственного в мире факультета, на котором готовят… волшебников).
Доктору Потдару 73 года. Это живой, обаятельный человек. Недавно он побывал в нашей стране во главе делегации университетских работников Индии, знакомившихся с жизнью и работой наших высших учебных заведений. Желая сделать нам приятное, он организовал для нас вегетарианский индийский обед на русский лад. Все началось с безобидного винегрета (почти без перца!), затем последовали рис, цветная капуста, яйца. После следующего блюда — что-то вроде картофельных пирожков с начинкой из огненно-овощной смеси — наши силы иссякли, и мы начали жалобно просить «тханда пани» — холодную воду, чем, кажется, очень развеселили наших хозяев, как ни в чем не бывало поглощавших эти маленькие бомбы, поливая их предварительно таким ядовитым соусом, от воспоминания о котором и сегодня пересыхает горло.
На следующее утро немного невыспавшиеся (возвратились в Бомбей уже за полночь) выбираемся из гостиницы в полном боевом снаряжении: ковбойки, рабочие бумажные штаны, сачки, морилки, рюкзаки, фотоаппараты. Служащие гостиницы с явным недоумением рассматривают нас. Сегодня у нас большой и интересный день — экскурсии в предгорья, и сопровождать нас, а точнее, вести экскурсию согласился всемирно известный орнитолог Салим Али.
Еще не было восьми утра, когда наши машины остановились у ворот небольшого коттеджа в пригороде Бомбея. Нам навстречу выходит, широко улыбаясь, маленький сухонький старичок, белый как лунь, с бородой, которая не просто отливает серебром, а прямо светится на фоне загорелого лица, — Салим Али. Знакомимся. Да, ему очень приятно быть полезным своим далеким северным коллегам, и он постарается показать нам кое-что интересное. Конечно, многое зависит просто от удачи, но не будем терять время, уже и так поздно…