минут назад едва населенный, островок полон птиц. Они кругом: в воздухе, на воде и особенно на ветвях. Крик, гам. В бинокль хорошо видно, как подлетевшая стая цапель размещается на верхних ветвях сухого дерева, шумно хлопая крыльями и заставляя потесниться соседей — квакв.
— Сюда собираются птицы со всех окрестных полей на ночевку, — поясняет М. Бадшан. — Вы приехали в самое хорошее время к вечеру, когда можно видеть эти тянущиеся со всех сторон к озеру тысячные стаи птиц. И время года хорошее: в декабре — январе здесь собирается больше всего птиц. Многие цапли, бакланы, ибисы выводят здесь потомство.
— А не мешает соседство деревни существованию этого заповедника?
— Нет, что вы, наоборот. Здесь только один платный служитель, да и он, собственно, не охраняет птиц, а-следит за состоянием дамбы: чтобы не размыло случайно. Охраняют птиц все жители деревни, ведь построили их предки эту дамбу не зря: птицы — гарантия их богатого урожая.
— Как так?
— Все очень просто. Птицы удобряют воду своим пометом. А вода из озера идет на поле. Больше птиц — больше удобрений попадает на поля. А почва здесь плохая, суглинки, и без удобрений хорошего урожая не получишь.
Поздно вечером дремлем в мягко несущихся к Мадрасу машинах…
Совсем рядом с Мадрасом, фактически в одном из его пригородов, расположена губернаторская резиденция. Окружающие резиденцию леса объявлены заповедными, и там же, недалеко, расположен великолепный детский парк. Было радостно оказаться в роли ребят, осматривающих этот чудесный уголок. Так же как ребята, мы с удовольствием покормили больших пятнистых оленей, которые ходят по дорожкам парка (весь детский парк обнесен проволочной изгородью). Мы вдоволь налюбовались дикобразом: он здесь потерял всю свою осторожность и злость, бегает по клетке, нисколько не боясь любопытных зрителей. Видели очень добродушного гималайского медведя и говорящих попугаев. Но больше всего нам понравились огромные малабарские белки (Ratufa macroura) размером со здоровенного кота, с красно-коричневой спинкой и беловато-серым брюхом. К ним можно зайти в клетку, и они сами мягко прыгают вам на плечо и начинают искать что-нибудь вкусненькое. Нам так и не удалось сфотографировать этих милых зверят с большущими усами и крупными, на выкате, глазами: стоило кому-нибудь поднять фотоаппарат, как одна из любопытствующих белок немедленно подбиралась к самому объективу гораздо ближе, чем нужно.
Вместе с ребятами мы с интересом листали в светлой читальне комплекты научно-популярных журналов о природе и ее обитателях, как и ребята, немножко побегали по лужайкам следом за разгуливающими на свободе чернобокими оленями, посидели на берегу небольшого искусственного водоема, в котором плавают утки.
В детском парке много ребят, большинство из них — с родителями.
Этот детский парк — одно из мест, где проводит свою работу среди ребят мистер М. А. Бадшан. Но нам кажется, что не лекции или нравоучения действуют на ребят, а само по себе непринужденное общение с природой.
Детский парк — часть Оленьего парка Ганди. Это огромный участок нетронутой природы, прорезанный поперечными просеками. Территория парка громадна — 57 гектаров, и первую нашу экскурсию для общего знакомства с парком пришлось начать на автомашинах. Кругом светлый тропический лес с пальмами, лиственными деревьями, густым и колючим подлеском. Кое-где небольшие влажные низины, иногда заполненные водой, еще сохранившейся после осенних муссонных дождей.
Из машины легче, чем пешеходу, увидеть многих зверей. Позже, в предгорьях Гималаев, мы поняли еще одну простую истину — со спины слона в природе можно увидеть еще больше. Животные, видимо, не боятся человека в таком «сочетании» со зверем.
Вот совсем рядом с дорогой, в тени густого и высокого кустарника, — молодой самец пятнистого оленя. Он стоит неподвижно и не трогается с места до тех пор, пока машина не тормозит прямо напротив него, метрах в пяти. Неуловимо легкое движение — и только колеблются ветви, задетые им. Во он остановился среди кустарников, посмотрел в нашу сторону и уже помедленней, так же спокойно, скрылся.
— В этих местах водится и множество мышиных оленей, но, так как это животное в основном сумеречное, увидеть их днем можно только случайно, — рассказывает М. А. Бадшан.
Второй раз мы приехали в парк рано утром, когда низины были еще подернуты туманом. Искали-искали насекомых — нет нигде, ни на цветах, ни около, только под корой старых деревьев какие-то личинки копошатся да кокциду за кокцидой Николай Сергеевич снимает отовсюду. Но стоило подняться туману, стоило солнцу чуть-чуть пригреть, просушить очень теплый, но влажный ночной воздух, как замелькали Везде бабочки. А К полудню мир ожил.
Как ни осторожно шагаешь по лесу — тебя слышат. Вспугнули несколько стад чернобоких оленей. Эти маленькие олени, хоть и пугливее пятнистых, но тоже не особенно боятся нас. Остановятся метрах в 100–150 от нас, и мирно пасутся, лишь изредка поглядывая в нашу сторону. Удалось как-то подобраться поближе к такой группе и сквозь кусты сфотографировать ее. Самое удивительное — и это мы увидели, лишь вернувшись домой и напечатав фотографии, — у каждого из них свое выражение. В зоопарке вы таких выразительных «лиц» не увидите!
У дороги в окрестностях Мадраса
В этом парке мы наблюдали образец «плодотворного сотрудничества», как бывает иногда в природе. Несколько раз нам встречались олени под большими акациями. Они подбирали и ели их огромные стручки, длиной сантиметров 20–30 каждый. Почему столько зеленых стручков — на земле? Оказывается, на вершине дерева — обезьяны. Они обрывали стручки, надкусывали, ломали и бросали их вниз. Вероятно, и обезьяны и олени уже привыкли приходить к акациям в эту пору, потому что все вокруг было усеяно остатками стручков и всюду виднелись следы маленьких копыт.
Сразу после обеда — пресс-конференция для мадрасских журналистов. Николай Сергеевич произнес краткую речь о целях нашего визита и о пользе контактов между нашими странами, а потом журналисты, которых собралось человек двадцать, задавали вопросы.
— Говорят, в Сибири нашли зверя, который пролежал миллионы лет в снегу и потом ожил, так ли это?
— Нет, не так, — отвечает Д. В. Наумов, по долгу службы стремящийся знать все о всяких диковинных зверях. — В Якутии нашли не зверя, а сибирского углозуба, тритона, да и давность пребывания его в мерзлоте вызывает сомнения. Очевидно, он просто залез в яму для зимовки.
— Почему в России до сих пор поддерживают работы академика Лысенко?
Тут уж очередь отвечать К. А. Бреева, за время жизни в Индии специализировавшегося на ответах о мичуринской биологии и Лысенко. Объясняет: у нас в стране сейчас дана возможность всем ученым доказывать свою правоту делом, на экспериментальных полях, на животноводческих фермах; кстати, большинство биологов в нашей стране никогда не разделяли взглядов Лысенко.
— А как вам понравился наш зоопарк и детский парк, который вы посетили?
Отвечаем хором. Звери в зоопарке очень понравились, и понравилось, как за ними любовно ухаживают. Но сидят животные в тесноте, не то что в парках других городов, в которых мы побывали в Индии.
— Детский парк очень понравился, побольше бы таких парков было в окрестностях городов.
— А что вы можете сказать о нашем музее? А как вам понравился заповедник Ведантангал?
Мы только успевали удивляться расторопности и осведомленности корреспондентов.
Прямо с пресс-конференции поехали в городскую магистратуру: мэр Мадраса устроил в нашу честь прием.
В большом ярко освещенном зале были накрыты столы на сто персон. В числе приглашенных все члены магистрата, ответственные чиновники правительства штата. В аппарате городского управления оказалось довольно много женщин, некоторые занимают высокие посты в магистратуре. Мэр, седой, очень подвижный, уже немолодой человек, представил нас собравшимся и сказал несколько теплых слов о культурном сотрудничестве между Индией и СССР.
Затем выступил Николай Сергеевич Борхсениус.
Подали крепкий черный кофе, соленые орешки кешью и, что особенно приятно, мороженое. За столом завязалась очень интересная беседа. Мэр познакомил нас со своими четырьмя заместителями, которые представляют крупнейшие политические партии, в том числе и коммунистическую. Один из заместителей мэра оказался за столом рядом с нами. Нас, конечно, интересовало, легко ли работать вместе людям столь разных убеждений.
— Нам очень легко работать вместе, — сказал он, — каких бы политических воззрений ни придерживались представители отдельных партий. Магистратура города в любом составе будет решать все равно одну и ту же задачу — снабжение Мадраса водой. Мадрас задыхается от недостатка пресной воды. Город растет, в нем уже два миллиона жителей, и воды катастрофически не хватает. Пробуем даже опреснять морскую воду, но пока только экспериментируем. Эта проблема всех нас объединяет, так как других столь же важных проблем для города не существует.
Вода, несомненно, очень нужна Мадрасу, но снабжение города свежей и чистой водой не единственная проблема, которую еще предстоит решить городской магистратуре.
В конце официальной части приема под аплодисменты мэр вручает Николаю Сергеевичу знак почетного гражданина Мадраса. Для этой церемонии мэр надевает специальную мантию и шапочку. Выяснилось, что этот наряд предназначен лишь для «малого» выхода.
После чая мэр у себя в кабинете показывает свое полное торжественное одеяние: мантия, цепь с бляхой, огромный жезл — символ власти. Делал он это с удовольствием, и мы с удовольствием слушали и рассматривали его. Расстались очень довольные друг другом.
Поздно вечером, накануне отъезда из Мадраса, занялись упаковкой багажа. Часть собранных коллекций, приобретенных и полученных в подарок книг и оттисков научных статей, часть экспедиционного снаряжения упаковываем в ящики и отправляем в Калькутту. Другую часть, которая понадобится для работы в море и на побережье, отправляем поездом в Мандапам, где мы должны быть через несколько дней. С удовлетворением смотрим на объемистые ящики: несмотря на суматошную жизнь и, кажется, вечную занятость приемами, встречами, визитами, уже собрано немало интересного. А впереди еще главн