Несмотря на то что китайские мифы не обладают той пластичностью и стройностью, которые характерны для сюжетов европейской мифологии, они могут поразить воображение смелостью и неожиданностью фантазии, переплетением мистики и реальности, глубоким пониманием сущности природы и человеческого бытия.
Создание мира Пань-гу
В далекой древности не было ни неба, ни земли, ни верха, ни низа, ни сторон света. Все обозримое пространство представляло собой огромное яйцо, внутри которого была первозданная мгла. Внутри яйца находился первопредок человечества Пань-гу, и пребывал он в нем восемнадцать тысяч лет.
Однажды, очнувшись от глубокого сна, он открыл глаза и увидел, что вокруг него кромешная тьма. Внутри было так жарко, что гиганту стало трудно дышать. Он хотел подняться и распрямиться во весь рост, но скорлупа яйца так его сковала, что он не мог даже вытянуть руки и ноги. Разгневался Пань-гу, схватил большой топор, который был при нем с рождения, и изо всей силы ударил по скорлупе.
Раздался оглушительный треск. Яйцо раскололось, и все, что было в нем прозрачным и чистым, медленно поднялось ввысь, преобразовавшись в небо, а мрачное и тяжелое опустилось вниз, превратившись в землю.
Когда Пань-гу отделил небо и землю, он сначала обрадовался. Но тут же у него возникла тревожная мысль: «А надолго ли они останутся разделенными? Сможет ли небо держаться без опоры?» И тогда великан решил поднимать небо, чтобы окончательно отделить его от земли.
С каждым днем небо поднималось выше на один чжан (китайская мера длины, около 3 м), и Пань-гу тоже вытягивался на один чжан. Восемнадцать тысяч лет находился первый человек между небом и землей, пока расстояние между ними не установилось в девяносто тысяч ли (китайская мера длины, около 576 м).
После этого небо перестало подниматься, и Пань-гу понял, что мир завершен. Он с облегчением вздохнул, выдохнул – и от его дыхания родились ветер и дождь. Он открыл глаза – и начался день. Ему бы жить, радуясь прочности и красоте новорожденного мира, однако вся его жизнь могла проходить только в росте. Прекратив расти, он должен был умереть. Так и случилось: едва завершилось творение мира, огромное тело грохнулось оземь.
Перед кончиной с телом Пань-гу произошли удивительные изменения. Его левый глаз превратился в яркое золотое солнце, а правый – в серебристую луну. Последний выдох стал ветром и облаками, а последний изданный им звук превратился в гром.
Затем волосы первого человека рассыпались в мириады ярких звезд. Руки и ноги стали полюсами Земли и высокими горами. Кровь Пань-гу пролилась на землю реками и озерами. Его жилы превратились в дороги, а мускулы – в плодородные земли. Кожа и волосы на теле великана проросли травой и деревьями, а зубы и кости претворились в золото, серебро, медь и железо, нефрит и прочие сокровища земных недр. Пот стал дождем и росой. Так образовался земной и небесный мир.
Нюйва-прародительница
Итак, земля отделилась от неба. Поднялись ввысь горы, к морям потекли реки, полные рыб. Леса и степи заселились дикими животными, над лугами воспарили непуганые птицы. Не было только людей, что означало: мир пока не завершен.
Это знала прародительница – мать богов Нюйва, богиня с телом змеи, но с белым человеческим лицом, словно покрытым пудрой. Она сползла с обрыва к пруду, взяла горсть желтой глины и, глядя на колеблющееся на воде изображение верхней части своего тела, вылепила небольшую фигурку. Не успела поставить ее на ноги, как фигурка ожила и весело запрыгала.
Нюйва тоже радовалась тому, что ей удалось создать Жэня – Человека. Продолжив свой труд, она вылепила еще несколько сот человечков обоего пола. Приплясывая и смеясь, они разбежались в разные стороны. Но Нюйва понимала, что у нее не хватит сил, чтобы вылепить всех людей, которые должны заселить землю. Поэтому, сорвав свисавшую с обрыва лиану, она опустила ее в топь, а когда лиана покрылась глиной, стряхнула ее на землю. Всюду, где падали кусочки глины, возникали кричащие и прыгающие человечки. Позже богатые и знатные вельможи говорили, будто они вылеплены руками самой Нюйвы, в отличие от бедных и худородных, к которым ее руки не прикасались.
Некоторое время жила Нюйва, не зная забот. Но однажды на землю обрушились великие бедствия. В некоторых местах упал небосвод, образовав огромные дыры. Сквозь них прорвался жар, и на земле запылали леса. Затем появились новые провалы, через которые хлынули подземные воды. И тогда враждебные вода и огонь объединились, чтобы уничтожить людей.
Юй-ди (Нефритовый государь). Китайская лубочная картина. Кон. XIX – нач. XX вв.
Видя, как страдают ее создания, Нюйва решила починить прохудившийся небосвод. Она собрала множество разноцветных камней, расплавила их и заделала образовавшейся массой небесные дыры. Чтобы укрепить небо, Нюйва убила гигантскую черепаху, отрубила у нее четыре ноги и поставила их на четырех частях земли в качестве подпорок, державших небосвод. Впрочем, полностью небосвод не вернулся на прежнее место. Он несколько покосился, что заметно по движению солнца, луны и звезд. Кроме того, к юго-востоку от поднебесья образовалась огромная впадина, заполнившая водой все моря и реки. Впадина стала океаном.
Закончив работу, Нюйва села в колесницу грома, запряженную двумя летающими драконами, безрогим драконом Байчи и украшенную желтыми тучами, и помчалась в небесные выси в сопровождении свиты из бесчисленного воинства духов. Нюйва поднялась на небо, прошла прямо через небесные ворота и предстала перед верховным владыкой – Нефритовым государем. Поведав о своих деяниях, Нюйва навсегда поселилась в Небесном дворце.
Мудрый Фу Си
Было время, когда разделенные земля и небо соединялись множеством лестниц, сплетенных из лиан. По ним можно было подниматься и опускаться, узнавая, что делается в Верхней столице, и передавать об этом тем, кто живет внизу.
Вот по такой лестнице, ведущей в сад в самом центре земли, спускался и поднимался благородный Фу Си, о котором говорили, будто он был братом и мужем самой прародительницы Нюйвы.
После трудов Фу Си отдыхал в тени деревьев, окруженный птицами удивительной красоты. От них Фу Си научился петь, подбирая мелодию на гуслях, которые изготовил своими руками.
Люди, благодарные Фу Си, приветствовали его праздничными кострами, а он в благодарность за почитание изготовил для них сети, с помощью которых можно было ловить рыбу.
Кроме того, Фу Си изобрел китайскую иероглифическую письменность, создал первые восемь триграмм, ставшими основой письма и китайской учености. Эти письменные знаки Фу Си начертал, увидев схожие рисунки и узоры на спине крылатого дракона, выплывшего из реки Хуанхэ. Фу Си также открыл музыкальную гармонию, научил людей одомашнивать диких зверей и заниматься шелководством.
Состарившись, Фу Си украсился белой бородой до самой земли и обрел славу мудрейшего человека во всей Поднебесной. Из своего сада Фу Си управлял не только людьми, но и природой, зорко следя за тем, чтобы времена года сменялись в точно назначенное время.
Еще у Фу Си была дочь неописуемой красоты. Глаза ее блестели, как капельки лака, брови, казалось, вобрали в себя всю красоту рек и гор, а голос звучал как у иволги. Отдал Фу Си дочери свою половинку гуслей, и она услаждала его игрой и пением. Однажды, переплывая реку, девушка попала в водоворот и утонула, после чего стала Феей Реки. Порой, когда ей бывает скучно среди духов и рыб, она поднимается из воды и поет так завораживающе, что смертные, услышав пение дочери прародителя, сломя голову бросаются в реку и тонут.
Хоу-цзи – властелин зерна
Молодая женщина по имени Цзян Юань из племени Чжоу очень желала ребенка и с этой мыслью постоянно приносила жертвы разным божествам. Но ничего не помогало.
Однажды, по дороге к берегу озера Лэйцзэ Цзян Юань наступила на огромный след духа грома, великана Лэй Шэня, не испросив на то согласия Верховного Предка. В ту же минуту прогремел гром и небо заволокло тучами. Вскоре родила Цзян Юань сына, крошечного, как росток. Но его не принял Верховный Предок, и юной матери пришлось бросить ребенка на узкой тропе.
Спустя некоторое время на тропу набрели буйволы, шедшие на водопой. Услышав крик, подошли ближе и увидели младенца, такого прекрасного, какого свет не видывал. Подошла к нему одна из буйволиц и подставила вымя. Так животные кормили дитя все лето.
Но вот пришла осень и стадо покинуло эти места. Оставшись один, младенец стал кричать еще громче. На крик прибежали волки – беззащитный ребенок был для них желанной добычей. Вдруг с неба спустились две большие птицы, подхватили младенца и унесли из-под носа разъяренных зверей.
Стал найденыш жить в большом гнезде. Птицы приносили ему с лугов зернышки трав, и он постепенно привыкал к этой пище. Как-то раз птицы полетели за кормом, а когда вернулись, обнаружили, что гнездо пусто. Кружась над лесом, они увидели малыша то поднимающимся на ноги, то ползущим по тропе. Тогда птицы поняли, что человеческий детеныш уже не нуждается в их помощи. Помахав ему на прощанье белыми крыльями, они полетели на юг к своей стае.
Малыш тем временем приполз на луг, где его нашли буйволицы. Был он еще совсем мал, но уже наделен разумом мудреца. Подобрав себе по силам палку с сучком, он стал царапать ею влажную землю и в образовавшиеся борозды сыпать зерна, какими кормили его птицы, расположившиеся рядом.
Прошло несколько месяцев. На луг в поисках пищи забрели люди и остановились в изумлении. По краям, словно зеленые стяги, тянулись к небу бобы, а поодаль желтели крупные тыквы. Ровным строем густели золотые колосья пшеницы. Но особенно пышно раскинулось просо. Колосок к колоску, зерно к зерну: черное просо – с двойным зерном, красное просо – с густым колоском, радовало глаз и белое просо. Конечно, люди и раньше знали об этих плодах и злаках, но они густо зарастали колючими сорными растениями и добывать их было очень трудно.