Первой вышла богиня радости Удзумэ, она громко запела и завела хоровод. Ее голову украшали листья вереска, гибкий стан опоясывал сухостебельник с небесной горы Кагу; дикий виноград обвивался вокруг развевающихся рукавов. В руке богиня держала листья дикого бамбука, увешанного мелодичными колокольчиками. Затем Удзумэ заиграла на бамбуковой флейте, и эту мелодию подхватили все божества. Одни трещали деревянными погремушками, у других были инструменты с натянутой тетивой, по которой музыканты водили стеблями волчьей травы.
Вокруг пещеры был разведен огромный костер, а когда зеркало отбросило отражение его зарева, все боги принялись восклицать так, будто забрезжило утро. Ряды богов становились все оживленнее, смех звучал так громко, что небо содрогалось, словно от раскатов грома. В своем уединении Аматэрасу невозмутимо слушала и пение, и звуки музыки, и шум танцев. Но когда небо содрогнулось от смеха, она опасливо выглянула из убежища и спросила:
– Что это значит? Я думала, что небо и земля погружены во мрак, но вижу, что откуда-то брезжит свет. Удзумэ пляшет, и все боги смеются!
На что Удзумэ отвечала:
– Я могу танцевать, и боги могут смеяться, потому что среди нас теперь находится одно божество, чья красота подобна твоей! Взгляни-ка!
Аматэрасу бросила взгляд на зеркало и очень удивилась, заметив в нем богиню необыкновенной красоты. Когда же она вышла из пещеры, тотчас исчезли тьма и мрак – мир озарился солнечным светом.
И воскликнули тогда восемьсот мириад божеств:
– О, да не покинет нас никогда богиня солнца!
Послы неба
Взирая с небесной высоты, боги вдруг заметили, что злые подземные духи все чаще стали появляться на земле. Тогда одному из высших небесных духов Осхи-Хоми поручили сойти на землю, чтобы навести порядок. Но едва дух вступил на «плавающий мост» и услышал шум раздоров и суматоху, как тут же вернулся назад.
– Изберите вместо меня другое божество совершить это дело, – сказал Осхи-Хоми, пораженный увиденным и услышанным.
Пришлось великому небесному духу и Аматэрасу созвать восемь сотен мириад божеств в русло небесного потока. Сказала богиня солнца:
– На земле царят неустроенность и смятение. А потому к ним должно снизойти божество, чтобы приготовить почву для нашего сына принца Ниниги, способного управлять миром. Кого же нам послать?
И восемьсот мириад божеств сказали:
– Пусть Аме-Нохо подготовит все для миссии принца Ниниги.
Спустившись на землю, Аме-Нохо, в отличие от Осхи-Хоми, почувствовал себя таким счастливым, что вскоре и вовсе забыл о данном ему поручении.
Три года ждали известий великий небесный дух и Аматэрасу, но все напрасно. Тогда они сказали:
– Пошлем Аме-Вако, юного небесного принца, он наверняка исполнит наше поручение.
В дорогу принцу дали небесный лук для дичи и небесную оперенную стрелу, которая всегда попадала в цель.
– С этим оружием ты должен начать войну против злых подземных духов и восстановить порядок в стране!
Однако едва юный принц опустился на морской берег, как ему явилась прекрасная принцесса Блеск Земли. Ее грациозность настолько очаровала Аме-Вако, что он тут же предложил красавице руку и сердце.
Миновало восемь лет. В течение всего этого времени юный принц ни разу не вспомнил о поручении, развлекаясь на веселых пирах и проводя досуг в свое удовольствие. Не говоря уже о восстановлении мира и порядка, Аме-Вако прямо пошел против воли небесных духов, возжелав править землей единолично.
Снова собрались восемь сотен мириад божеств в русле тихого небесного потока. Богиня солнца сказала:
– Наш посол слишком медлит с ответом. Кого еще послать нам, чтобы узнать причину такой медлительности?
Кликнули тогда боги верного Фазана и дали ему такой наказ:
– Ступай к Аме-Вако и скажи: «Боги неба послали тебя в страну камышей, чтобы восстановить мир и низвергнуть злых духов. Восемь лет ты хранил молчание. В чем причина такого бездействия?»
Фазан спешно слетел на землю и опустился на широко раскинутые ветви дерева, растущего у ворот перед дворцом принца. Приземлившись, он повторил от слова до слова наказ, но не получил никакого ответа. А вот супруга принца по имени Ама-но-загу возглас Фазана услышала и с этим известием явилась к своему повелителю.
– Крик Фазана предвещает бедствие! – сказала она. – Возьми лук и убей его.
Без долгих размышлений Аме-Вако натянул лук и прострелил Фазану сердце. Но небесная стрела не остановилась, а понеслась все выше и выше, пока, разорвав облака, не упала к ногам богини солнца. Увидев, что это одна из тех стрел, которыми вооружили принца, и что перья ее запятнаны кровью, Аматэрасу сказала:
– Если этой стрелой наш посол метил в злых земных духов, то она не должна ранить юного принца; но если Аме-Вако предатель – пусть стрела его и убьет.
И случилось так, что, когда принц предавался отдохновению после празднования жатвы, летучая стрела попала ему прямо в сердце. Громко вскрикнула принцесса, увидев мертвым своего юного супруга. Ее болезненные стоны достигли неба. И тогда отец Аме-Вако поднял страшный ураган, который вознес принца в голубое поднебесье.
Был выстроен огромный дом печали; восемь дней и восемь ночей раздавались в окрестностях плач и жалобные возгласы.
После этого небесные божества сказали:
– Теперь Таке-Мика должен сойти и низвергнуть эту мятежную страну.
В сопровождении Тори-Буне отправился Таке-Мика в путь и пришел на морской берег Инасо, в страну Идзумо. Друзья обнажили мечи, сели на лезвия со скрещенными ногами и с этого дня начали войну со злыми земными духами. Когда мир в стране был восстановлен и поручение исполнено, отважные воины вернулись назад, в голубые сферы высокого неба.
Дева Луны
На побережье моря начиналась весна. Нежная зелень оживляла заросли бамбука. Розовое облако тихо опускалось с неба на ветви зацветавших вишен. Сосновые леса струили весенний аромат. Тихо было на берегу, только рокотало море. Издалека доносились чуть слышные звуки – то ли песнь шумящей воды, то ли шум проснувшегося ветра, то ли мелодия плывущих облаков.
Небывалая нежная музыка то усиливалась, то затихала, и звуки походили на шум морского прибоя. И вдруг задушевный чистый голос запел песню, которая дышала миром и спокойствием весеннего сияния. Белое перистое облако неслось к морскому берегу. Одно мгновение застыло оно на взморье, затем растаяло.
У моря стояла юная девушка в сверкающем одеянии. В руках она держала сердцевидный инструмент, и в то время как пальцы ее касались струны, она пела небесную песнь. На ней было одеяние из перьев – белое, как грудь дикого лебедя.
Закончив петь, девушка направилась к сосновому лесу, окаймлявшему морской берег. Птицы порхали вокруг нее, садились на плечи и прислонялись головками к щекам. Юная дева повесила свое одеяние на ветви сосны и пошла окунуться в море.
В это время на берегу сидел одинокий рыбак Гай-Руко. Заметив ослепительно белое одеяние, он воскликнул:
– Наверное, это дар богов! – и подошел к белоснежному чуду.
Платье было такое душистое и нежное, что рыбак боялся к нему прикоснуться. Но любопытство взяло верх – и платье оказалось в его руках. Перья были удивительно сотканы, мягкие изогнутые крылья украшали его на плечах.
«Снесу-ка я его домой, – подумал рыбак, – и счастье посетит меня».
Но в это время юная дева вернулась с моря и рыбак услышал ее нежный голос:
– Одеяние принадлежит мне! Отдай его, прошу тебя!
Рыбак стоял молча, как пораженный громом, потому что никогда еще не видел такого грациозного создания. Девушка показалась ему вовсе не от мира сего. И сказал он:
– Как твое имя, прекрасная дева? И откуда ты?
Отвечала красавица:
– Ах, я одна из тех, кто прислуживает Луне. Я прихожу с мирным известием к океану, чтобы шепнуть ему об отливе. Но теперь должна вернуться на небо.
Гай-Руко очень не хотел, чтобы дева уходила, а потому попросил:
– Я хотел бы посмотреть, как ты танцуешь, прежде чем улетишь к небесам.
Дева Луны отвечала:
– Отдай мне одеяние из перьев, и я исполню небесный танец. Но если не отдашь, злые духи унесут тебя в свое царство. Без моего платья я не могу танцевать. Каждое перышко на нем – это подарок небесной птички. Их любовь и вера несут меня по воздуху.
Когда она произнесла эти слова, рыбак устыдился и подал ей одеяние. Дева Луны облеклась в него, поднялась от земли, тронула струны и запела.
То была песня прощания с землей и морем. После нее дева заиграла уже веселую мелодию и стала танцевать. Она слегка касалась поверхности быстро пенящегося моря, затем тронула вершину сосны высотой до поднебесья. Она летала по воздуху вокруг деревьев, между бамбуковой зарослью и под ветвями цветущей вишни, а Гай-Руко любовался ею, исполненный изумления и восхищения.
Но внезапно веселая музыка смолкла и танец прекратился. Тогда запела девушка о лунном свете и тишине вечера. Она кружила по воздуху, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока не уплыла прочь, к далеким горам.
Музыка еще звучала в ушах рыбака, а дева уносилась все выше и выше. Гай-Руко глядел ей вслед, пока еще можно было различить ее снежно-белую фигуру. А ветер все еще доносил легкие звуки песни.
Вскоре все затихло, и рыбак снова остался один рядом с плещущим морем и благоуханием сосен.
Принц Ниниги
Пришло время, и Аматэрасу сказала своему внуку, принцу Ниниги:
– Выйди из твоих небесных скалистых палат и отправляйся управлять тучными нивами вечнозеленых рисовых полей.
На прощание богиня щедро одарила принца драгоценными камнями из недр небесных гор, кристаллами, чистыми, как солнечный луч, и мечом, который ее брат Сусаноо выковал из хвоста дракона. Вручила богиня и зеркало, чье сияние некогда вызвало ее из пещеры. Она сказала:
– Бережно храни это зеркало. Как только ты заглянешь в него, оно покажет тебе мой образ.