Очень точное сравнение: предсказать будущее своих сородичей, понять, чем грозит (и когда) «парад планет» и перманентно развивающиеся кризисы, мог только человек, которого сравнивают с «корольком» – чистейшим элементом, содержащимся в сером куске породы.
Ньютон, бесспорно, знал многое, и большую часть своих знаний унес в могилу. Он не оставил после себя достойных учеников и подражателей, нет, после него остались лишь эпигоны, так и не познавшие смысл учений великого британца.
Но, удивительное дело, даже сейчас, когда о 2012-м не говорит только самый ленивый человек, признания Ньютона остаются скрытыми от глаз нынешнего поколения землян, так же, как оставались неизвестными до последнего времени и пророчества Николы Теслы, другого талантливого, но не понятого и не принятого этим миром гения. Где же, в чем же выход? Либо стереть из памяти человеческой все то, о чем размышляли «посвященные» (все те же Ньютон и Тесла), или, переступив через собственные амбиции всезнаек, внимательно вчитаться в строчки этих весьма «продвинутых» в поисках смысла жизни людей.
И вы найдете массу любопытного, поучительного и полезного на тот случай, если все же человечеству выпадет такая доля – год глобальных катастроф. Спасение человечества – дело рук самого человечества, это прекрасно понимают те, кто стремится спасти этот мир.
Вернемся к тому, с чего начинали, – к Р.Киплингу «Мандалей». На первый взгляд – тривиальная зарисовка восточного бытия. Но взгляните по-иному, непредвзято:
На Восток лениво смотрит обветшалый старый храм,
Знаю, девушка-бирманка обо мне скучает там.
Ветер в пальмах кличет тихо, колокольный звон смелей:
К нам вернись, солдат британский, возвращайся в Мандалей!
Восток – колыбель человечества, его духовной жизни, его надежда на вторую жизнь. Обветшалый храм – наш старый мир, со свойственными ему проблемами, самая прозаическая из которых мужчина и женщина…
Возвращайся в Мандалей,
Где стоянка кораблей,
Слышишь, плещут их колеса из Рангуна в Мандалей,
Рыб летучих веселей,
На дороге в Мандалей,
Где заря приходит в бухту, точно гром из-за морей.
Но существуют и другие проблемы, в том числе и та, которую связывают с обновлением мира – «где заря приходит в бухту, точно гром из-за морей» …
Обновление это подобно грому – страшит, грозит и навевает подсознательный страх… Нет другого такого состояния души и тела, когда ждешь, о чем имеешь весьма смутное представление, когда охватывает тревожное чувство, охватывает волнение, когда не знаешь – что, где и как: что ждет тебя, где произойдет главная перемена твоей жизни и как она скажется на твоей судьбе… Это что-то сродни известному состоянию души – «щемящее чувство дороги…», только здесь не дорога, а – судьба…
В желтой юбке, в синей шляпке, – не забыл ее наряд.
Как царица их носила, имя – Супи-Яу-Лат.
В вечер тот она курила, от сигары шел дымок,
Целовала жарко пальцы скверных идоловых ног.
Этот идол, вот беда,
Ихний главный бог Будда,
Но о нем, меня увидев, позабыла навсегда.
На дороге в Мандалей…
Супи-Яу-Лат… Будда… Было бы наивным полагать, что все в этом мире случайность или «человек сам себе хозяин». Нет, это далеко не так, совсем не так… Над нашей судьбой властны только они…
От превратностей судьбы, предначертанной нам, спасет нас только легкий налет иронии, без нее жизнь наша, под грузом грозных предсказаний, грозит превратиться в настоящий ад… Но уныние еще страшней…
Полз туман над полем риса, солнце медленно брело,
Банджо взяв, она играла, напевала: «Кулло-ло!»
На закате, прижимаясь горячо к щеке щекой,
Шла со мной смотреть на хати, тик грузивших день-деньской.
На слонов, что день-деньской
Носят доску за доской.
Слово молвить было страшно, так недвижен был покой,
На дороге в Мандалей…
Течение жизни вновь вернется в привычное русло, вновь, как и сто лет назад, « Слово молвить было страшно, так недвижен был покой… ».
То есть гроза перемен, в серьезности которых никто не сомневается, есть очищение, есть пробуждение, есть, наконец, возвращение к привычкам… Но возвращение идет через ад, боль, страдания и гибель старого мира…
Все давным-давно минуло, и прошло немало дней,
[…]
И теперь я понимаю, что солдаты говорят:
«Кто услышал зов Востока, тянет всех туда назад».
Тянет всех туда назад
В пряный, пьяный аромат,
В край, где солнца и заливы, и колокола гремят.
На дороге в Мандалей…
А мы, даже переживая глобальные катастрофы и катаклизмы, ждем, когда же придет он – покой, когда же наши израненные страданиями души обретут покой среди райских долин и кущ (в переносном, конечно, смысле этого слова):
В пряный, пьяный аромат,/ В край, где солнца и заливы,
и колокола гремят…
[…]
Нет, меня в стране зеленой девушка, тоскуя, ждет.
На дороге в Мандалей…
Быть может, тогда, когда мир, перевернутый до основания во время Судного дня, вернется к обычному укладу, решится эта извечная проблема – душевного равновесия человека, не будет кто-то или что-то гнать его по миру в поисках лучшей доли, не будет он, теряя то, что дорого ему сегодня, бежать за «синей птицей» неизвестности, которую стремится изловить чуть ли не каждый день, но… увы.
Бесспорно, 2012-й расставит по местам человеческие ценности, напомнив, что в этом мире, в этой короткой человеческой жизни важно, а что – второстепенно. Вне всякого сомнения, человек поймет это, но – очистив свое душевное «я» от скверны. В этом – единственное спасение для человека.
За Суэцем на Востоке, где мы все во всем равны,
Где и заповедей нету и на людях нет вины,
Звоном кличут колокольни: о, скорее быть бы там,
Где стоит на самом взморье обветшалый старый храм.
И вновь – картинка всеобщего благоденствия и равенства, счастья и благополучия; вновь набирают «силу» идеи равенства и братства, свободы и возрождения…
На дороге в Мандалей,
Где стоянка кораблей,
Положив больных под тенты, мы летим в Мандалей,
Рыб летучих веселей!
О, дорога в Мандалей,
Где заря приходит в бухту, точно гром из-за морей!
И вновь – «точно гром из-за морей?!..
Последняя
Еще одна, последняя цитата.
«Поскольку всякое естественное становление на земле происходит постепенно и в сроки, несравненно длиннее нашей жизни, эти явления нам незаметны, и даже гибель и уничтожение целых народов происходит прежде, чем удается засвидетельствовать от начала до конца какую-нибудь из таких перемен. Наиболее опустошительное и быстрое истребление людей приносят войны, а кроме того, болезни и недород. Недород может быть страшным бедствием, а может действовать постепенно, так что переселение таких народов происходит незаметно: ведь одни покидают свои края, другие же остаются до тех пор, когда земля уже никого не может прокормить. Таким образом, от начала переселения до его завершения проходит, видимо, слишком долгий срок, чтобы какие-то воспоминания могли сохраниться, и даже еще при жизни последних обитателей память об этом за давностью стерлась. Надо полагать, что таким же образом осталось неизвестным, когда то или иное племя впервые переселилось в места, которые, меняясь, из болотистых и сырых становятся сухими.
Поскольку некоторые перемены Вселенной необходимо имеют место, то невозможно, как мы утверждаем, чтобы одни и те же местности либо постоянно орошались морем и реками, либо были постоянно безводными. Это подтверждается вот чем: земля египтян, которых мы считаем самыми древними людьми, вся, видно, имеет особое происхождение, будучи создана рекою. Эта страна, видимо, становится все суше и суше, а вся почва ее создана наносами Нила. Но, поскольку соседние народы рассеялись здесь по мере того, как болота мало-помалу высыхали, долгое время скрыло начало этих изменений. Мы видим, что все устья Нила, кроме Канопского [109] , созданы не рекой, а руками человека. В древности же то, что теперь зовется Фивами [110] , и был весь Египет: последнее подтверждает и Гомер [111] , хотя он, так сказать, ближе к нам, чем эти изменения» (Аристотель).
Аристотель витиеват… Но убедителен: «…всякое естественное становление на земле происходит постепенно и в сроки, несравненно длиннее нашей жизни, эти явления нам незаметны, и даже гибель и уничтожение целых народов происходит прежде, чем удается засвидетельствовать от начала до конца какую-нибудь из таких перемен».
Он, Аристотель, говорил коротко, но ясно, он говорил так, что его не всегда связную речь понимали все, те, кто умеет читать исключительно между строчек… Аристотель говорил о грядущей катастрофе хотя и «вокруг да около», но совершенно откровенно. Конечно, Аристотель не был знаком (да и не мог быть знаком) с наследием майя. Он мыслил так, как ему позволяла его цивилизация. Но идеи его о будущем удивительны, они многомерны и скрыты от непосвященных. «Естественное становление»… так ли оно «естественно»? Нет, в естестве этом скрыта тайна предыдущих поколений, они привнесли в этот мир все то, что составляет богатство следующих цивилизаций. И гибель (каждые 20 – 30 тысяч лет) ее отбрасывает человечество на исходные позиции: мы начинаем все сначала. В этом скрытый смысл катастрофичности «парада планет» – как тысячелетия назад, так и в 2012-м. Иного не дано…