— Вот, погляди. — На этот раз Night укатила в какую-то свою бизнес-командировку, а Матрёна всё-таки доехала до Антона, они сидели на пушистом ковре, гладили блаженствующего кота и разбирали записи. — Сохранилась копия записки Калиостро, снятая в Ватикане. В ней даётся описание процесса «регенерации», или возвращения молодости: «…приняв две крупицы этого снадобья, человек теряет сознание и дар речи на целых три дня, в течение которых он часто испытывает судороги, конвульсии и на теле его выступает испарина. Очнувшись от этого состояния, в котором он, впрочем, не испытывает ни малейшей боли, на тридцать шестой день он принимает третью и последнюю крупицу, после чего впадает в глубокий и спокойный сон. Во время сна с него слезает кожа, выпадают зубы и волосы. Все они вырастают снова в течение нескольких часов. Утром сорокового дня пациент покидает помещение, став новым человеком…»
— Интересно. Стоит подумать.
— Только подумать? Я, грешным делом, вспомнила про твои состояния. Может, ты уже бессмертный? — Матрёша картинно округлила глаза.
— А помнишь, я рассказывал, как Миша орал в телефон? — не в тему спросил Антон.
— Конечно.
— Значит, ему Властелины сказали всё. А потом поприкрыли. — Он задумчиво чесал кота за ухом. Граф громко мурлыкал.
— Думаю, не всё.
— Многое.
— Ну да, это как я тогда вспомнила почти всё, когда у тебя шок был. — Матрёша передёрнула плечами. Воспоминания были не из приятных.
— Ну что, про Калиостро есть ещё чего? — Антон отстал от кота.
— «Щеголял перстнями, украшенными редкими драгоценными камнями. Называл их „безделицами“ и давал понять, что они — собственного производства», — прочла очередную цитату Матрёна.
— О как!
— Ага, прям как ты. — Она хихикнула.
— Это я как он, — ворчливо возразил Чёрный.
— Это уже мелочи. Могу я тебе комплимент сделать? «Он стал вести в Лондоне роскошную жизнь и усердно занимался благотворительностью».
— Что-то берёзкой потянуло… — Он сделал вид, что принюхивается.
— Распаренной? — подхватила Матрёна.
— Ага, как в парной. Наверно, скоро жарковато будет!
— Да нам тут и так не холодно.
— Ну да, кто там намекал, что уже теплее?
— Кому теплее, а кому и пятки жжёт.
— Так у них мерки другие.
— Помню-помню, всё относительно, это и есть Великий Закон! — расхохоталась Матрёша.
— Не смейся, это действительно так. Просто мы не можем представить такого вот равновесия.
— Смотри дальше. — Девушка перелистнула страницу. — «Что же касается титула графа, то можно сказать только, что ни в одном из европейских геральдических атласов герб графов Калиостро не был обнаружен». Ещё. «Ибо „кальостро“ на юге Италии зовётся горячий ветер, дующий из Африки. Ему нужно пространство — весь мир! И будьте уверены, этот ветер согреет многих».
— Вот! Значение слова всё-таки есть!
— У меня совершенно безумная мысль: а что, если Калиостро, пройдя во времени, подарил тебе в будущем один из своих перстней?
— Это как? Технологически? — фыркнул Антон.
— Ну, будучи Калиостро, он переместился в будущее. И подарил или отдал тебе один из своих перстней.
— То есть сделал кольцо за меня? Так?
— Ну да. Ты же не присутствовал при всём процессе. Может, он сделал что-то с памятью твоего литейщика, а сам его сделал?
— Ты не понимаешь, о чём говоришь. — Чёрного возмутила мысль, что его кольцо ему подбросил кто-то другой, пусть даже такой загадочный человек, как граф Калиостро.
— Да понимаю я, просто объяснить не могу нормально. Он отдал тебе в будущем своё кольцо, а сделал так, чтобы ты был уверен, что сделал его сам. Короче, бред. Но кольцо же у тебя всё равно от Нечто. Правильно?
— Как ты сейчас сказала, с подачи.
— Ага, как Седой мне во сне ключи подавал. — Девушка мечтательно улыбнулась.
— Эй, ты никак по нему соскучилась, — не преминул подколоть её Антон.
— Нашёл, по кому мне скучать! Прямо такой подарок, — отбрила Матрёна.
— А у меня эталона для подражания, кроме Седого и Брюса, нет! — заявил Чёрный.
— А Калиостро?
— Нет, скорее уж Седой. А представь, тут Нечто выходит из тени и ка-ак!.. — Чёрный поднял кулак, показывая, как именно проявит себя Нечто.
— Да, а мы что, его тень ищем? — Матрёша со смехом заглянула под кровать, проверяя, нет ли там лишней тени. Тени не было, только сверкнули глаза затаившегося в засаде Графа.
— Нет, это я говорю, что, может, он себя ещё не проявил, но вот выйдет из тени, и мы точно поймём, что это он, — скучным голосом принялся пояснять Чёрный.
— Тогда в чём его действия должны проявляться?
— Не знаю. — Он развёл руками. — Вон у меня кольцо опять помутнело. Может, оно?
Рука Антона опустилась почти под кровать, кот прыгнул. Он вцепился передними лапами и зубами в руку с кольцом и начал драть её задними. При этом Граф не выпускал когтей и прихватывал несильно, демонстрируя, что он просто решил поиграть.
— Это оно! — завопила Матрёна и бросилась тискать кота.
Антон смеялся.
В этот бизнес-центр пройти не просто — бдительные секьюрити не пропустят человека с улицы, если о его ожидаемом визите нет предварительной записи в их журнале учёта посетителей. Придётся гостю звонить нужному человеку и дожидаться в холле, пока его встретят и проведут. Но двоих гостей в строгих деловых костюмах препятствия не остановили. То ли их внешний вид снял любые вопросы, то ли охрана их попросту не заметила — два человека спокойно прошли мимо поста и вошли в лифт.
На шестом этаже они покинули кабинку лифта, прошли по коридору, разглядывая названия фирм. Обнаружив нужный отсек, разделились и поодиночке прогулялись по всем отделам, как будто кого-то искали. Никто не поднял глаз при их входе, ни одного вопроса не прозвучало. Гости прошли коридор до конца, встретились, важно кивнули один другому и без стука открыли самую последнюю дверь.
Человек, которого коллеги Night попросту именовали боссом, а он делал вид, что об этом не знает, был на месте. Его кабинет завершал ответвление коридора, которое полностью занимала организация, — он располагался в торце. В хорошие минуты босс шутил, что держит все отделы в своих руках: по правой стене — в правой, а по левой — в левой. Он не был ретроградом, этот ещё довольно молодой человек со спортивной фигурой и демократично отпущенными волосами. Он любил скорость и риск, в редкое свободное время скорее предпочитал забраться за штурвал своего спортивного самолёта или в седло мотоцикла, чем завалиться в модный ресторан и устроить бессмысленный пышный кутёж. Он даже иногда играл на гитаре. Сейчас этот человек учтиво приветствовал посетителей, старательно припоминая, кто это такие и когда он успел назначить им приём.
Босс так и не вспомнил, чтобы он приглашал к себе этих людей. Впрочем, они не огорчились. Они провели в кабинете несколько минут. После их ухода сидящий за столом человек какое-то время крутил в руках новую игрушку — толстую дорогую ручку с блестящим, как зеркало, колпачком. Потом положил её на стол перед собой, чтобы время от времени касаться взглядом — она ему очень понравилась. Вот только откуда она у него взялась, он вряд ли сумел бы сказать.
Они снова встречались под эстакадой — распутывать загадки в живом общении было гораздо удобнее, чем через переписку по Интернету. Прошли по кругу — Нечто — Калиостро — Березовский, вернулись к началу. Ответ не давался. Что-то никак не желало сходиться, а они не могли определить что. Помолчали, глядя на лёд канала. Оба чувствовали, что решение находится совсем рядом, может быть, в паре шагов.
— Я пока думаю обо всём, — заговорила Матрёна. — О кольцах. Никак не могу понять. Вроде всё очевидно, а самое главное и непонятно, как же это всё так? Ещё бы вспомнить, что про них Брюс сказал. Сейчас попробую. Крутится где-то рядом… Пробую вытащить. Есть! — Она даже хлопнула в ладоши. — «С появлением кольца тебя Силы стали рассматривать как игрока в войне, как её участника», то есть кольцо — это метка, знак, в нём заключается некая информация. Он сказал, что «это подарок судьбы». Как всё сумбурно! Ты понимаешь, о чём я?
А ведь они почти до этого уже додумались сами… Не совсем так, не точно, но очень близко к тому.
— Так кольцо задолго до войны появилось! И как подарок судьбы? — не поверил Чёрный.
— Как я понимаю, подарок судьбы — это то, что оно от Нечто. А война… Если это всё же ты его сделал во времени. Всё дело во времени. — Матрёна смотрела куда-то вверх, но вдруг с озабоченным видом развернулась к Чёрному. — Слушай, только что голос был. Причём с какой-то заботой, сочувствием и сожалением.
— Так. — Он подобрался.
— «Детка, дела плохи. Если так дальше и пойдёт, то мы с тебя качать ничего не сможем. Придётся своей энергией тебя чуть подкачать, но неизвестно, какая на это будет реакция. Так что давай, ищи способы». Ну вот. — Матрёна сокрушённо потупилась. — У кого-то экономический, а у кого-то энергетический кризис. А у меня сегодня голова так закружилась, как будто бутылку водки выпила. Хм, меня даже растрогало, с какой теплотой это было сказано. Интересно, почему они не могут подсказать эти способы? Они-то уж наверняка их знают.
— Давай про кольцо подумаем, может, так что-то решим? — вернулся к теме Антон.
— Давай. Ещё было знаешь, что им сказано? Что-то вроде того, что только одно из колец лично для тебя, остальные для… а вот дальше, хоть убей, не помню. Перевариваешь?
— Так это я понял давно. Это ещё Седой говорил.
— А Брюс сказал, для кого они, но я не помню. — Она вздохнула.
— Как думаешь, почему это сейчас всё открывается?
— Может, потому, что это поможет нам как-то разобраться с тем, кто есть Нечто?
— Слушай, а как тебе удаётся такие подробности вспоминать?
— Я вспоминаю досконально всю обстановку, тебя, его, а потом прямо всплывают либо его слова, либо вот этот клубок информации. — Матрёна подняла ладонь так, как будто на ней действительно лежал клубок. — Как знание, которое уже есть.