тошли на второй план и утихли. Она застыла без движения и без слов.
— Я прошу тебя, — так же ровно повторил шеф. — Дай руку.
Танина рука, как конечность манекена, двинулась сама собой и легла на ожидающую ладонь шефа.
— Спокойно, всё хорошо. Вспоминай всё, что тебе известно.
Она пришла в себя от лёгкого движения рядом. Шеф отжимал ручку открывания двери.
— Простите, я, кажется, слегка задремала. — Таня смущённо погладила руль. — Устала очень. Кажется, по нашей фирме всё.
— Извините, это я виноват. — Шеф кивнул и принялся вылезать из машины. — Спасибо, что подвезли. Вы очень меня выручили.
— Не за что. — Татьяна запустила мотор.
Антон лежал на ковре, бессмысленно двигая курсор по экрану компьютера. Он развернул схему, по которой пытался определить возможные связи с Нечто, но ни одна свежая мысль не возникала в его голове. Второй час ночи, а Татьяна ещё не пришла. Он только что позвонил ей, но она сбросила вызов. Он всей кожей чувствовал, что происходит что-то непоправимое, и ничем не мог помешать. Он не мог даже понять, жива ли ещё Night или уже нет. Предчувствие било тревогу, не показывая ничего конкретно.
Два часа. Антон машинально стёр с экрана портрет Кашпировского. Следом полетел Еленин. Время шло. Чёрный смотрел на экран. Всё так же машинально он выстроил оставшиеся картинки в кольцо вокруг часов на фоне звёздного неба. Брюс, Седой, Матрёна, он сам. Чуть в стороне висели картинка с кольцом и недавно добавленный символический храм. В корзину отправился Седой. Антон сложил из оставшихся карточек треугольник, покрутил. Затем всё так же бездумно удалил Брюса. Две фотографии на пустом пространстве выглядели сиротливо. Он замер, тупо уставившись на экран.
Night появилась только к утру. Она осторожно пробиралась по коридору, пока не увидела, что из-под двери пробивается свет.
— Ты не спишь? — Она смущённо смотрела на Антона.
— Тебя жду.
— Меня шеф попросил довезти его после вечера, он был без машины.
— Ты довезла?
— Да. Потом мы ещё немного поговорили о проблемах фирмы, извини, я не могла ответить на телефон.
— Немного? — Антон взглянул на экран. — Ты знаешь, сколько сейчас времени?
— Часа два? — предположила Татьяна.
— Половина пятого.
— Ого! — На её лице отразилась работа мысли. — Я не ожидала, что так затянется разговор. Правда, полпятого?
— Четыре часа двадцать пять минут.
Night растерянно посмотрела на свои часы, но ничего не сказала. Она погасила свет и легла спать, а Чёрный так и остался лежать перед ноутбуком, отвернув от неё экран.
«Ку-ку!» — пискнула аська.
— Антон! — Матрёша ещё никогда в такое время не выходила на связь. — Ты слышишь меня? Ответь!
— Что случилось? — встрепенулся Антон.
— Только что вышел Седой. Очень чётко. Мне показалось, что он испуган.
— Что он сказал?!
— Я прямо сразу пишу. Сейчас. Вот: «Вас разводят (я не понимаю, о чём он). В дом. Только туда. Везде подстава. Найдите выход».
— В дом?!
— Да, слушай. «Осада. Следующую подставят тебя. Вынудят уйти. Вам надо сесть на дно. В единстве сила. Не забывайте. Отдайте всё, что кому должны, и уйдите на дно. Вам мешают серьёзные силы. Вы подобрались слишком быстро и слишком близко. Ломайте психику скорее, иначе за вас её сломают они. Бежать от всех. Скрывайтесь. Родители под колпаком. Закончи свои дела и в подполье с Чёрным. Раздельно не хватит энергии. Он даст тебе нужную энергию, чтоб ты выработала больше, намного больше. Она вас спасёт, иначе безумие и возможна смерть обоих. Вас должны спасти, только если вы будете делать, как мы говорим. Иначе крушение всего. Будьте осторожней. Прервите контакты. Через них с вас считывают. Любые контакты. У вас есть неделя на уход в подполье. Идите своим путём. Другие не думали, что вы настолько догадливы. Они не думали, что в вас столько потенциала. Вы для них бомба. Опасность. Вы обязаны выстоять, слияние, только оно спасёт. В вас не ошиблись. Слишком высокие ставки. Каждое ваше сомнение — это шаг назад. Если вы сомневаетесь, то мы нарушим правила ради вас и скажем: мы те, кто вы думаете. Поддержи его, уйди с ним. Тебе некуда деваться. Готовится облава. Только в дом. Там для вас место силы. Оно защищено вами же. Там есть то, что вам поможет. Найдите это».
— Спроси, с кем встречалась Night?
— «С сильными. Обязательно разрушьте чёрную преграду. Это вам поможет». Вопросы, скорей, пока он ещё тут.
— Что такое «чёрная преграда»? О чём он говорит?
— «Чёрное сердце». Он сказал, ты знаешь. «Больше преград нет. Всё остальное у вас на руках».
— Где находится Храм? Город?
— «Это только ваше место, мы не имеем возможности и права вам сказать. Это завершающий этап, окончательный и бесповоротный. У тебя будут видения (у меня). Ты его узнаешь. Чёрный должен быть тогда с тобой, это укрепит и соединит ваш союз! Это как штамп в паспорте у людей, так и у вас это будет штампом. Вы стоите на пороге изменений. Шагайте к ним. Испугаетесь, задумаетесь, включите разум и привычки — упадёте в пропасть. Упадёт один — за ним другой. На вас уже стоит метка. Про тебя (меня) многие узнали. Те, кто встречался с Татьяной. Знают о тебе (обо мне)».
— Что они хотят через неё?
— «Они хотят тебя. У неё был сеанс скачивания информации. Она поддалась. Она всегда была для них донором. Они подключали её, когда надо».
— Дальнейшие их планы? Они рассчитывают дальше качать через неё?
— «Они думают, ты опять простишь. Уйди. Они озлобятся, будут искать. Не говори, где ты. Если понадобится, меняй телефон. Она отдала им свою душу».
— За что конкретно?
— «Они обещали ей быть избранной. Она сама до конца этого не осознала».
— У неё осознанный контакт?
— «Они вышли, когда узнали про тебя (меня). Раньше, намного раньше. Контакт полуосознанный, что-то она понимает, а что-то нет».
— Так она понимает, что она в контакте?
— «Она в хорошо замаскированной ими измененке. Наложенное сознание».
— Кем был Снежный?
— «Их подставное лицо. Они с помощью него прощупывали её человеческие характеристики, на что можно купить. Если она увидит сейчас меня, будет плохо».
— Её можно спасти?
— «Она продалась. У неё нет воли».
— Давно? Это можно проверить?
— «Ты не можешь. Они сильные очень. Мы можем. Смогли. И говорим вам. У неё больше нет воли, надо было спасать раньше. Она прочно в их власти, только одно может её спасти».
— Что?
— «Если её отпустят, поняв, что они тебя потеряли. Но при каждом вашем контакте опять будут включать, её до конца не отпустят. Она на привязи. Она продалась. Это был её осознанный выбор. Всё остальное было полуосознано».
— Разум с трудом верит. Если вы те, кого я знаю, напомните то, что мы с вами знаем, только Седой и я. Пожалуйста!
— «Берегите себя и друг друга. Дорожите друг другом. Этого Силы разрушить не смогут. В вас большой потенциал. Чёрный, об этом мы поговорим с тобой. Если я говорю „Мы“, значит, мы».
— Да, это его слова.
— «Сейчас здесь „мы“. Но доказывать — это не моё дело, Чёрный».
— Значит, нам оставаться в сомнении?
— «Поймите, мы и так много делаем. Так нельзя, но мы делаем. Нам нежелательно открываться перед вами, но мы и на это пошли. То, что ты просишь, это грубое нарушение. Через сомнение вы растёте».
— Ясно. Последнее.
— «Мы докажем вам, если будет надо».
— Цели тех, кто стоит за Night?
— «Мы же говорили. Им нужна информация. Им нужна энергия. Они хотят с тебя снять то, что есть сейчас, и то, что будет при контакте, хотя они и так уже отобрали немало энергии. Девочка чуть не погибла. Знай, мы открываем карты, не имея на это права, дабы показать всю серьёзность ситуации. Удачи вам. Мать, береги Чёрного».
Чёрный потряс головой, приводя мысли в порядок, но они всё равно разбегались. Одно очевидно — если Седой пошёл на прямое предупреждение, значит, положение аховое.
— Что думаешь? — прилетел вопрос от Матрёны.
— Сумбур полный, — честно признался Антон.
— Нам дали неделю. А через неделю как раз Новый год!
— Death Мороз к нам придёт и подарочки принесёт.
«Попав в западню, остаётся лишь мрачно шутить», — подумал Чёрный.
— Не надо нам death. Но если я встречусь с Татьяной, мне будет плохо.
— Не представляю, как поступить. От неё лично не исходило никаких проблем, только помощь. Я не могу её бросить на праздники. И с домом: неделя и мёртвые батареи — это нереально.
— Знаешь, я уже чувствую, что мои отношения с родителями накаляются до предела. Как бы мне первой не пришлось поехать на дачу. И ещё три недели сессия.
— Мы там останемся без провианта, без машины, воды. Это верная смерть.
— Они сказали, там есть то, что нам поможет.
— Смерть!
— Антош, а что такое «чёрное сердце»?
— Я когда-то давно закрылся от мира, поставил блок для эмоций и чувств. Вот это.
— «Ломайте психику скорее, иначе за вас её сломают они» — как, интересно, сломают? Точней, не как, а что из этого будет?
— Что будет? Я скажу. Ты поверишь, что ты псих, окончательно, и я тоже.
— Но я верю тебе, только из-за тебя я верю, что я не псих!
— Слушай, что-то изменилось. Развитие событий. Мы сократили время от полугода до месяца. И сейчас либо… либо всё.
— Ладно, сейчас мы ничего сделать не можем, и Седой ушёл. Давай спать.
— Давай.
Наследующее же утро Антон позвонил Ирине и попросил её подойти в офис. Она была самой первой девушкой, появившейся в группе «Неман». Профессиональный психолог, историк-любитель, мастерица отбора и сортировки информации и просто умница, в некоторых вопросах она была незаменима. В конце концов, группа жила не только беготнёй по зонам.
Ирине принадлежало авторское право на серию тестов, определяющих некоторые характеристические особенности человека. Она называла эту свою разработку «Определением сущего в душе» и при этих словах всегда скромно улыбалась. Через эти тесты тем или иным способом прогоняли всех кандидатов на плотное взаимодействие с группой. При этом сами они могли о тестировании не подозревать. Антон некогда первым прошёл через всю серию и после оглашения результатов проникся безусловным доверием к разработкам Ирины. Он считал, что она может просчитать любого человека со стопроцентной точностью. Его уникальную характеристику составляла способность к нестандартному мышлению. Чёрный в отличие от других членов группы мог закономерным для себя путём прийти к выводам или логическим построениям, которые у нормальных людей не возникнут и в самом безумном бреду.