Антон окинул взглядом поверхность стола. Хрустальный шар, человеческий череп, большая свеча, старинный письменный прибор и к нему перья, нож для бумаги, чернильница, огниво — всё было на своих местах. Он удовлетворённо улыбнулся.
За многие годы в библиотеке скопилось изрядное количество редких книг. Антон и сам не заметил, как, прикупая то одно, то другое, он собрал приличную коллекцию оккультной литературы. Тут были книги по эзотерике, мистике, каббале, теософии, алхимии, практической магии, хиромантии, астрологии, нумерологии. Среди них встречались настоящие раритеты на разных языках: гримуары Парацельса, Папюса, папы Гонория. Конечно, были книги по религиоведению, первоисточники основных мировых религий. Несколько энциклопедий по символам. Отдельный раздел занимали издания по аномальным явлениям и уфологии, но их было немного, не так много существует книг по этим вопросам, которым следует доверять, разве что материалам расследований необычных явлений. Здесь же стояли и сборники рассказов об интересных нестандартных случаях. Дальше шли разделы по истории и научной фантастике. Сейчас Антон заворожено взирал на свою библиотеку, как будто увидел её впервые. Вдруг его посетило странное чувство, что чего-то в ней не хватает. Он пробежался взглядом по корешкам книг. Точно! У него была «DE MAGIA LIBER» Antonii de Haen 1774 года издания, некогда он приобрёл её в Венеции. Где же она? Чёрный поднялся, прошёл к этажерке, пересмотрел, что стояло на ней, но этой книги не обнаружил. Он задумчиво покрутил хвост, потом хлопнул себя по лбу. Конечно! Он же давал её почитать Люминосу, когда тот тоже увлёкся алхимией, и так и оставил её «на хранении». Это было лет восемь назад. Так что книга до сих пор у него.
Чёрный успокоился, решил, что вскорости непременно её заберёт, потом взял толстую книжку и, проведя пальцем по буквенным закладкам на страницах, открыл в заинтересовавшем его месте.
Ага, треугольники! «Простейший геометрический символический знак. Не каждый треугольник несёт символическое значение». Ну, это понятно! «В древних культурах упоминается „женский срамной треугольник“, вершина которого направлена вниз, а из неё выходит вертикальная линия. Также треугольники с вершиной, направленной вниз, считались символами воды, а с направленной вверх — огня». «Что-то часто стал появляться огонь», — подумал Антон, берясь за другую книгу.
«Равносторонний треугольник, направленный вершиной вниз, называется треугольником инволюции. Это лунный символ и имеет символику женского начала, плодовитости, воды, природы, тела и всего физического. Символизирует Великую Мать как родительницу, божественную милость». Это уже оккультная философия пошла. Он открыл следующую. Копаться в настоящих бумажных книгах было гораздо увлекательнее, чем в Интернете, это занятие затягивало.
«В философской системе Пифагора греческая буква „дельта“ из-за её треугольной формы считается символом создания космоса». О как! Круто брал Пифагор.
«В тибетском тантризме комбинация двух равносторонних треугольников в виде гексаграммы представляла собой „проникновение в женственное мужского огня“» — похожее толкование он встречал и в западном оккультизме, с небольшим сдвигом акцентов.
«В Древнем Египте символизировал Триаду: Озирис как начало, Исида как середина или хранилище, а Гор как завершение» — в общем, тоже в одном знаке весь мир и вся история мира, движение времён от начала к концу. Интересно.
В Мексике треугольник обозначал год, а в индуизме символизировал дарующую жизнь богиню Дургу, ипостась Кали.
«У христиан треугольник с вершиной вверх стал знаком бога. В треугольник они стали помещать глаз. Та же символика в иудаизме». Ну, это понятно, наследственное. Глаз обозначает всевидящий глаз бога. Известен талисман «Божественное око». Антон невольно скосил глаза на кольцо, подмигнул Глазу Дракона. Камень загадочно мерцал при неярком свете лампочек подсветки. «Иногда изображается с лучами, идущими от центра, в таком варианте называется Дельта Лучезарная».
А вот у масонов это символ главы ложи и знак старшего мастера. Тоже неплохо.
Алхимики выразили через треугольник все четыре стихии: огонь-вода, как и в древности, земля — усечённой вершиной вниз, воздух — усечённой вершиной вверх. Одним знаком управились. Впрочем, это-то Антон знал.
У Чёрного просто разбегались глаза, он дорвался до книг и теперь не знал, за что схватиться. Почти во всех книгах были разнообразные треугольники, иногда с глазом, иногда с лучами. С чего же начать? Видимо, с начала.
— Матрёшка, будь ласка, завари кофе! — крикнул Антон, оглядев выбранную стопку книг. — Покрепче, пожалуйста.
— Получи! — Вскоре девушка проскользнула в кабинет с кружкой парящего ароматного напитка. — Ой, сколько книжек!
— Подожди, Матрёш, потом всё покажу, дай подумать.
— Хорошо, — на удивление послушно согласилась она и вышла.
Кофе благоухал на столе, Антон запалил кусочек попавшего под руку благовония, удобно устроился в кресле и задумался. «Итак, с древнейших времён до наших дней знак треугольника соотносили с женщиной, огнём, космосом, божеством и временем. Всё это можно соединить в едином понятии Кали. Это имя впервые встречается в Ригведе. Седой сказал, что дома мы найдём то, что нам поможет. Ну что ж, вот Ригведа, тёмно-зелёная книжка прямо напротив стола».
Вы сделали возврат вдохновенного Кали,
Достигшего старости, снова юным.
Это же круговорот времени. А вот:
…вы награждаете Кали, нашедшего жену…
и
Чёрный стал проглядывать языком (своим)
Вас обоих, удивительных (тех), чья мать Синдху,
Выдумщиков сокровищ,
Двух богов, мыслью находящих блага.
О вы двое, облекающиеся у жреца
В питьё сомы и хвалебную песнь.
Может ли такое быть? Он надолго задумался, по привычке накручивая на пальцы пряди волос. Ригведы писались приблизительно в 1700 г. до н. э., не так уж давно. Семнадцатый век до нашей эры, это где-то 3710 лет назад, почти вчера. А ведь с того времени почти ничего не изменилось… Чёрный улыбнулся про себя. Ну да, он хорошо помнит те времена. Хм, получается, что в Ригведе описаны все ключевые моменты слияния. Да-да-да: «Происходящие из одного рода, бессмертные, следующие друг за другом…»
К тому же «Кришна» — буквально означает «чёрный», он помнит, как Проф иногда именовал его Кришной, а Антон обижался.
Как муха, будящая спящих,
Она возникла первой из всех пришедших,
непрерывно сменяющихся…
Вот те на! Антон даже подвинулся вместе с креслом. Он вспомнил сон Матрёны, где она считала, что в виде большой мухи ей привиделся Нечто. Идём дальше!
«Они направляли потоки (вселенского) закона (чтобы те) слились».
Он заполнил два обращённых друг к другу (мира),
как свет неба.
(Едва) родившись, силой духа ты охватил
(весь мир).
Ты стал отцом богов, хоть ты и есть (их) сын.
Прямым текстом, однако. Или ему уже везде мерещится, кажется, что весь мир говорит только о них двоих? Но вот это точно про них! Или для них:
Не напрасно старание, которому содействуют
боги.
Мы вдвоём выстоим в любых сражениях.
Мы победим здесь в состязании с сотней
ловушек,
Если объединимся в пару, устремлённую
к одной цели.
Конечно, они победят. Или не стоило и замахиваться. Антон хмыкнул — если с ними Бог! О, а вот и про Седого нашлось. Да как точно!
Тот, кого лелеют две одинаково сильные (руки),
Пара, живущая вместе в общем лоне…
Ночью, как и днём, седой (вновь) родился юным,
Двигаясь, не старея, сквозь многие людские
поколения.
Та-ак… Лучше бы не читал Ригведу… Это ж он, получается, с тех времён путешествует! И там засветился герой, в эпос попал. А что же он им-то рассказывал: каторжник, из тюрьмы убежал. Да, убежал, только не сказал — когда.
Да будет истинным ваш закон, о две половины
вселенной!
Вступитесь за нас хорошенько на великую удачу!
Вступимся, мы обязательно вступимся! Вот только разберёмся сами с собой… И с Силами заодно. И — он полистал книгу, пробежался по строкам ещё раз — это всё? Получается, Ригведа почти ничего не дала, только Седого засветила. Про слияние они уже и сами поняли. Что же тогда подразумевал хитрюга Седой? О чём, находящемся здесь, он знает? Может, тетрадь?
Тетрадь хранилась в сейфе. Иногда Антон поглядывал на неё, чтобы убедиться, что она до сих пор не изменилась. Значит, привязанный к ней неведомый артефакт ещё далеко. Или вообще заблудился и не найдёт путь до Земли. Последний раз он открывал её, когда готовил материал для книги. В ней всё было по-прежнему: руны всё так же непонятны и ни на что не похожи. Может быть, это вообще шрифт какой-то погибшей цивилизации? Кто ж его теперь разберёт? Чёрный достал тетрадку, положил на стол, пролистал и убрал на место. Ничего не изменилось — он по-прежнему её не понимал.
Ещё была книга, учебное пособие по хронологии стран мира. Её когда-то послал Чёрному лично Седой, передал через Мишу с наставлениями обязательно её изучить. Антон изучил, в своё время выучил почти наизусть и так и не понял — зачем. Применения для неё в его области действий не было. Он пролистал книжку ещё раз и тоже отложил. Новых идей не было.
— Тук-тук! — В кабинет поскреблась Матрёна. — Что мы нашли?
— Ничего, — буркнул Чёрный, отодвигая скользящую дверь. — Ничего, чего бы не знали раньше. Или почти ничего.
— А думаешь что? — Она примостилась на широкой ручке кресла и оттуда смотрела на Чёрного свысока.
— Думаю, что, куда ни глянь, нас окружает куча знаков. Причём во всём и везде идёт образ Кали. Я не знаю, как это должно действовать, и должно ли вообще. Но ведь факт!
— И что?