«Калиостро превращал ртуть в серебро, а Лоренца помогала ему. Граф занимался исцелением, а графиня, одаривая пациентов улыбкой, помогала распределять лекарства. Калиостро стал главой основанной им масонской ложи Египетского обряда, Лоренца возглавила первую женскую ложу Египетского обряда. Калиостро поднялся к вершине славы, Серафина купалась в её лучах». Ну, да, так и было.
«Из Митавы граф и графиня Калиостро отправились в Санкт-Петербург. С какой целью? Трудно сказать, ибо Калиостро не имел привычки ясно выражать свои мысли, а Лоренцу-Серафину никто ни о чём не спрашивал». «На людях вела себя так, как следует вести образцовой жене при великом муже». «Так я и сказал вам, зачем мне туда нужно. Гадайте! Занятно у вас получается». Он вернул книгу, но Матрёша не спешила читать.
— Потом я прочту, ладно?
— Конечно! Только я первая!
— Знаешь, Мать, у меня сомнения по поводу того, что сказал Брюс.
— Про что именно?
— Про «жить будешь долго».
— Неудивительно. Сколько раз ты уже был готов умереть?
— Долго — я думал лет до восьмидесяти…
— До двухсот восьмидесяти! И я, видимо, тоже. Так, carino! Срочно изобретай эликсир молодости!
— Твоими устами бы… Не спеши, душу вернёшь — тогда поговорим!
— Ой! А вот этого я не помню.
— Вспомнишь! Если я вспомнил, значит, и тебе недолго.
— Вот почитаю ещё про нас, может быть, вспомню! — Девушка хихикнула и снова погрузилась в чтение.
Телефон разрывался. Антон оставил его в библиотеке и только сейчас услышал звонок. Он влетел в кабинет и, не взглянув на экран, нажал кнопку ответа.
— Чёрный, подумай о новой книге.
— Что?! — Антон узнал Калину, но не был уверен, что верно расслышал его слова, слишком это было неожиданно.
— Я предлагаю тебе подумать о новой книге. Ещё одно, я предупреждаю всех — вы должны отпустить старые связи. Я говорю и буду говорить это всем, Онилу в первую очередь, — никаких очных контактов.
— А по аське? Или по телефону? — растерянно уточнил Антон.
— По телефону можно.
Саша отключился, а Чёрный так и стоял с телефоном в руке. У него не возникло мысли, что предупреждение можно проигнорировать, а к предложению не стоит прислушаться. Раз Калина говорит так, значит, так нужно. Саша — совершенно удивительное существо. Чёрный вспомнил, как Александр появился возле него буквально через несколько минут после того, как он лет пять назад разбил машину. Это был красный «фольксваген»… Антон вздохнул. Первой тогда примчалась Night, а следом за ней он, хотя, чтобы пересечь всю Москву, одним часом не обойдёшься. Только сейчас до него дошло, что событие само по себе удивительное. К тому же, как они узнали потом, Night тогда возвращалась от Снежного Волка, и чем бы всё закончилось, если бы Калина не успел вовремя… Антон передёрнул плечами. Тогда он не мог и предположить — чем, теперь — мог. Но не хотелось.
Калина тогда очень ему помог, а он, Чёрный, что делает он теперь? Он уже разобрался со своей болезнью, почти восстановил силы, к тому же оказалось, что сил у него значительно больше, чем они могли когда-либо ожидать. И получается, он бросает друзей? Антон думал о Люминосе. Он же сам видел, что у Лёни проблемы, что с ним происходит что-то не то, неправильное и, возможно, страшное. Он это видит, и он не сделает ничего, чтобы хотя бы предупредить? Кто он после этого?
— Антон! — В кабинет ворвалась Матрёша. — Ты о чём думаешь?
— Что случилось?!
— Седой вышел только что.
— Так.
— Он сказал: «Не теряйте своего пути». А потом ещё через пять минут: «Подключается вторая Сила. Мы пытаемся её сдержать. Чем больше времени до слияния, тем больше будет Сил. Не теряйте дом. Он вам ещё пригодится. Это ваша колыбель. Уйдите с того пути, что вас ведут они. Он тупиковый. Соберитесь, сконцентрируйтесь и поверьте, наконец. Вы — равновесие (спасение всей Вселенной)».
— Я подумал, что было бы предательством оставить сейчас Леонида. Похоже, кто-то взял его в оборот.
— Антош… — Матрёша замялась. — Мне кажется, тебе не следует вмешиваться. Давай мы будем считать правилом, что если что-то решили вместе, то так и должно быть.
— Мы по этому поводу ничего не решали!
— Мы решили, что должны воспринять Нечто. Это время нам дали для слияния или приближения к нему. Нам Кали помогает, понимаешь? Пожалуйста, дослушай, — вскинулась она на протестующий жест Антона. — На Лёню всё равно подсели, и ты попал в то же кольцо. Они заметили, что мы что-то поняли, что ты ускользаешь от них, и они усыпили твоё внимание, и вот результат. Давай делать то, что решили, несмотря ни на что, не стоит злоупотреблять благосклонностью Кали. Вот когда сольёмся, обретём полную силу, вот тогда всем и поможем. Хорошо?
— Хорошо, — буркнул Антон, хотя ничего хорошего в том не видел.
— Опять Седой! — возвестила Матрёша. — Мрачный какой-то.
— Да?
«У вас есть полгода. Наших сил хватит на сдерживание Сил ровно на шесть месяцев. Время пошло. Сливайтесь. У вас всё получится».
— Спасибо, известил. Полгода пожаловали. — Антон резко развернулся и стукнул обоими кулаками по столу, так что подпрыгнули стоявшие там мелкие предметы. Недвижными оставались лишь человеческий череп и тяжёлый старинный письменный агрегат.
— Мы успеем, Алессандро! Мы должны успеть. — Матрёна выпрямилась, откинула голову и сейчас взирала на него сверху вниз чуть прищуренными глазами. — У нас всё получится.
— Да, Лоренца, мы успеем всё. — Он не отрывал глаз от хрустального шара, пока девушка не оставила его одного.
— Да, Лоренца, да, Калина, да, да, да! — Он снова сжал кулаки, на которых вздулись крупные вены. — Да, Кали, да. — Но как же погано ощущать себя супергероем, который обязан идти по головам. Получается, что в теории ему принадлежит весь мир, а на практике он не может по своей воле даже пошевелить пальцем. Он может только кивать, как китайский болванчик: Да! да! да!
Всё, хватит. Антон взял себя в руки. Калина сказал о книге, что он этим хотел сказать? О чём должна быть книга, которую следует писать сегодня? Для кого нужно её писать? Он задумался. Получалось — для всех! Для Матрёны и Чёрного, для Властелинов Времени, для всех игроков и для людей. Для каждого окажется свой смысл. Что и почему происходит с миром, суть и тайные пружины, расклад Сил, их взаимодействие и противоборство. Выбор, личный выбор каждого из участников игры, и что движет каждым из них. Вот что должно быть в этой будущей книге. И он тоже должен её написать.
Антон снова сидел в библиотеке, за заваленным книгами обширным столом. Матрёна поехала сдавать последний экзамен — сессия кончается, уже февраль. А он по-прежнему бьётся над загадкой пантакля. И ни одна Сила не спешит ему в этом помочь.
«Тук-тук!» — донеслось из КПК. Ну вот, напросился.
— Опять ты? Привет.
— Привет. — Ариста прислала улыбку. — Опять я, и я всё ещё лелею надежду, что доведу тебя как-нибудь такими разговорами, и ты сознаёшься, быть может, и скажешь мне, кто со мной тусит. Потому что я ничего не понимаю.
— Это наступит скоро.
— Но и контролировать своё поведение могу всё реже. Варианта два: либо включается подсознание с обычным «я», и это просто человеческая, психологическая функция, либо можно этому приписывать высшие значения и говорить, что есть какие-то Силы. Тебе в любом случае должно быть видней, потому что ты постоянно имеешь дело с контактами.
— А ты не задумывалась — почему?
— Есть догадки. Например, что в твоё бренное тело, как и в моё, подсажен другой организм, который занимается всем этим онанизмом для каких-то своих целей.
— Кто тебе сказан такую глупость?
— Я же говорю — догадки.
— Хорошо. Твои-то знают?
— Я не верю в высшую степень происходящего. ВСЁ не может решать кто-то один или одно.
— А как же хранитель по легендам твоих?
— Мои выходят на контакт спонтанно и активно это делают, когда что-то ищут. Сам заметил, мои не ищут хранителя. Они точно знают, где хранитель и где ключ.
— И без нас процесс идёт.
— Да, конечно, идёт. Это процесс Вселенной, космоса, времени и пространства. Начнутся звёздные войны, дикие, я не хочу в них участвовать.
— Но кому-то ведь надо.
— Вопрос в том, что спрашивать никто не будет, и участвовать будут все до единого.
— Какая ты мудрая иногда бываешь.
— Конечно. Ты около себя пригрел миллион чужих.
— Пожалуй, побольше будет.
— Я не враг.
— Понятие «чужой» в одной Вселенной звучит достаточно странно.
— Учитывая то, что вселенных может быть много, звучит нормально это понятие.
— Ты не враг? Кто же?
— Ты, наверное, лучше меня уже знаешь. Это слово вертится у тебя в голове прямо сейчас.
— Всегда интересно не то, что я знаю, а кто и как представляет себя.
— Такие, как я, себя не представляют. Мы то, что про нас думают другие.
— И всё же?
— Всё не может быть заключено в одном сосуде, это было бы слишком просто. Даже с точки зрения обычного уничтожения это очень опасно.
— В скольких тогда? Сколько надо сосудов?
— Найди несколько одинаковых. Несколько одинаковых внутри, разных снаружи.
— И намешать коктейль.
— Именно. Для удобства всё раскидано по степени возрастания социальной лестницы. Так у сосудов нет шансов познакомиться между собой, и говорила я это ещё несколько лет назад. Самый истинный сосуд всегда один и тот же, кстати, — это ты сам.
Ариста завершила сеанс.
Антон задумался. Сосуды, коктейль, он сам — неужели Ариста тоже намекала ему на слияние? Он вернулся к оставленной книге, просмотрел несколько страниц и вдруг зацепился глазами за текст:
Объединение Gabricus и Веуа
Спокойно здесь спят,
Как муж и жена
На свадебном ложе.
Те, кто до того был двумя,
Становятся одним.
От прочитанного его бросило в жар. Он лихорадочно скакал по строчкам в поисках новых подсказок. Вот!
В то время как они, о саламандра,