Он бродил по Лондону до окончания рабочего дня Татьяны, то, всматриваясь в каменные свидетельства прошлых времён, то, размышляя о полученной информации. Конечно же, он полюбовался на основные туристические маяки столицы. Постоял, наблюдая за перемещением стрелки на часах Вестминстерского аббатства, смутно припоминая, что Биг-Беном, кажется, называют колокол, а вовсе не эти часы. Покачал головой, оглядывая суровые стены Тауэра и прикидывая, как бы было возможно отсюда всё-таки убежать, но ничего подходящего не придумал. Букингемский дворец его не впечатлил, какой-то он невысокий и совсем не дворцовый — дом и дом. Множество подобных можно найти в Петербурге. Зато долго стоял у дома парламента, ощерившегося в небо множеством остроконечных башен и башенок со всех своих стен. На самой высокой, отдельно стоящей башне, конечно же, обнаружились обязательные часы. Антон подумал, что теперь понимает причину пунктуальности англичан — здесь просто невозможно не знать точное время. Арка адмиралтейства вызвала у него воспоминания о сторожевых воротах Калининграда, хотя, конечно же, она была гораздо больше и помпезнее. И, в отличие от большинства ворот, пребывала в отличном состоянии. Дворец принца Уэльского поразил неожиданной мрачностью — казалось, скорбь места средневековой богадельни для прокажённых запечатлелась в красном кирпиче стен. А Сомерсет-хаусом он любовался долго, ходил вокруг, ловя впечатления от взглядов с разных точек и под разным углом. Это здание можно было читать как книгу, либо вглядываясь в буковки декора, либо восхищаясь общим планом композиции. Чёрный так увлёкся прогулкой, что едва не пропустил время возвращения, хорошо, что Татьяна догадалась заранее ему позвонить.
Её обрадовала возможность путешествия на север страны, оказывается, она давненько подумывала о такой поездке, но не решалась отправиться в одиночестве. Следующий день как раз был её выходным днём, поэтому они немедленно приобрели карту северных провинций для навигатора, закупили туристический путеводитель по Шотландии, снедь на дорогу и вскоре были совершенно готовы поутру тронуться в путь.
Антон и Wilkes, подгоняемые нетерпением, пустились в дорогу чуть ли не в шесть утра. Впрочем, это было лучшее время для отъезда, позже дороги оказались бы забиты спешащими на работу в столицу жителями пригородных городков. Первые два часа Антон дремал на своём сиденье, в то время как Татьяна бодро вертела рулём — ей был привычен ранний подъём, хотя обычно она всё же вставала на час позже. Потом они остановились, чтобы выпить кофе в придорожной таверне, и после этого, наконец, Чёрный проснулся. Они были уже недалеко от Оксфорда.
— Как твои успехи с кругами на полях? — поинтересовался он у Татьяны.
Конечно же, знакомство с «Неманом» не могло пройти для неё бесследно. Она со временем подключилась к исследованиям и поддерживала контакте группой по Сети. По аномальным зонам девушка ездить не стала, зато взялась за изначально английскую тему, ведь именно отсюда пошли первые сообщения о кругах на полях.
— Ты знаешь, с чего началось исследование кругов в Англии? — улыбаясь, спросила она. — Я вот узнала.
— Нет. Просвети.
— Первые круги на полях были замечены в 1972 году, когда два очевидца, уфолога, сидели на склоне холма под Солсбери, надеясь увидеть НЛО. Именно тарелочки сделали этот район Англии Меккой для исследователей. Но в эту ночь они увидели нечто ещё более необычное. На глазах людей, не более чем в ста метрах перед ними, часть колосьев на поле веерообразно полегла и образовала ровный круг. Информация об этом событии ушла в массы. Вот с тех пор охотники за неизвестным и исследуют круги.
— Однако. Семьдесят второй…
— Да! — вспомнила Wilkes. — Я познакомилась с одной женщиной, она хорошо знает Lucy Pringle. Это известная исследовательница этих формаций в Англии. Они не так давно открыли очень интересный эффект: если поместить модель рисунка формации в компьютер и раскрутить его с определённой скоростью, то рисунок оживает. Он становится как 3D-модель. Они с этими рисунками экспериментируют. А ты что думаешь, что эти знаки в себе несут?
— Это геометрия Вселенной, — неспешно ответил Антон. Вопрос о происхождении и назначении кругов не сходил с повестки дискуссий «Немана». Спорили долго и основательно, в результате понемногу вырабатывалась гипотеза. — Вопрос в том, кто её сюда посылает, её может послать кто угодно, в том числе и сама планета.
— А как, по-твоему, они появляются? — спросила Татьяна.
— Как нам сейчас известно, — продолжил он, как если бы читал лекцию, — круги появляются как следы от пролетающих над полем плазмоидов. Они своими электромагнитными колебаниями создают вихри, от которых колосья и сворачиваются. По крайней мере, у нас есть видео, где заснят процесс образования кругов.
— Невероятно! — Татьяна повернулась к нему, машина вильнула.
— Эй, осторожнее! — рассмеялся Чёрный и задал встречный вопрос: — Скажи, а в это время года у вас появляются формации на полях?
— Конечно. Они у нас имеются почти круглый год. — Она хвастала, довольная, что может тоже удивить собеседника. — Главное — было бы на чём круг укладывать. Сейчас полно озимых культур, есть уже и луговая трава. Невысокая, конечно, но для кругов хватит.
— Вот бы застать! — Антон мечтательно завёл глаза.
— Да! — тут же отозвалась Таня. — Кстати! Мне тут на днях показали новый круг — первый круг этого года. Это недалеко, миль сорок от дома, под тем же Солсбери. Можем завтра съездить, посмотришь воочию. Там красотища: живописное место, панорама, шикарный вид с холма, а внизу ещё и рисунок на поле.
— Давай, — обрадовался Антон. — Если успеем. Я только за.
— Постараемся. Пока что у нас впереди Бирмингем, здесь движение плотное. — И Таня внимательно уставилась на дорогу.
Действительно, наступило самое пиковое время утра, в обе стороны двигался плотный поток, но пробок не наблюдалось. Дисциплинированные англичане старались не нарушать правил и не создавать себе лишних проблем. Чёрный смотрел в окно и удивлялся, насколько ухоженным выглядел раскинувшийся перед ним пейзаж. Всё казалось игрушечным: карманные чистенькие домики, аккуратные поля и луга, он ожидал, что ближе к северу на лугах окажутся и такие же аккуратные, постриженные овцы. Это было красиво, но очень уж непривычно.
Люминос думал долго, прежде чем решился на общий сбор. Он просчитывал будущие расклады и так и этак, меняя внешние условия, меняя степень активности, меняя даже уровень связей внутри команды, и всё равно не получал удовлетворительного прогноза. Перспективы группы, о которых напомнила ему шальная Ксю, вырисовывались печальными. Он пришёл к выводу, что единственным выходом, позволяющим рассчитывать на развитие в дальней перспективе, а не только на мелькание на телеэкране ещё пару лет, остаётся изменение внутренних принципов организации. И с этими выводами нужно было ознакомить всех. Конечно, в другие города он мог лишь разослать развёрнутое изложение своих идей, но москвичи могли собраться и обсудить на месте.
Он прикинул, в какой день это собрание окажется наиболее удобным, и взялся за телефон.
— Ой, а у меня как раз книжка в спецхране заказана, — отозвалась Ирина. — А там по моей части что-нибудь будет нужным? Без меня точно нельзя обойтись?
— Именно по твоей — нет. Я хотел бы обсудить организационные вопросы.
— Тогда можно без меня, а? Консультацию если кому — я всегда готова, ещё какой конкретный вопрос, посчитать что. А организация — не моё это совершенно. Как решите, пусть так и будет.
— Ладно, иди в свой спецхран, — смирился Леонид, понимая, что ничего не добьётся. Никакого понятия о дисциплине вообще не заложено и никогда не было заложено в неманских головах. Придётся и это менять тоже, но не сразу. Это потом. Сначала должна быть структура.
— Хорошо, буду, — отозвались Калина и Баал.
— Обязательно, я тоже думаю, что давно пора что-нибудь всем менять — протараторил Онил.
До Лохматого он просто не дозвонился, телефон был выключен или вне зоны, видимо, тот опять пропадал в своём любимом зимнем лесу. Night Леонид извещать не стал, при мысли о звонке ей он начинал чувствовать некое внутреннее сопротивление, а подобным сигналам своего подсознания он привык доверять. До Чёрного он также не смог дозвониться, автоответчик оператора упорно отвечал, что абонент находится вне зоны доступа.
— Слушаем, — изрёк Калина, когда они собрались, как водится, наверху. — Что ты хотел нам сообщить?
— Я размышлял о наших целях и о нашем сегодняшнем положении, — начал Люминос. — И пришёл к некоторым заключениям, мне хотелось бы, чтобы вы их услышали.
Баал и Калина молчали, ожидая его дальнейших слов.
— Мы слушаем, — отозвался Онил.
— Несколько лет назад мы приняли решение легализоваться и заявить о себе как об исследовательской группе. Мы вышли в Интернет и получили некоторую известность, — продолжил Леонид, — в достаточно узком кругу. После того как мы освоили телеэфир и особенно после выхода книг, наша популярность возросла на порядки. Но это никак не отразилось на принципах нашей работы, изменение внешнего положения не сопровождалось внутренними изменениями. В результате образовался большой разрыв между тем, как представлена наша деятельность для сторонних лиц, и тем, чем она является на самом деле. О нас сложились легенды, но мы-то пока живые и настоящие. А эти легенды уже не позволяют увидеть нас за своей мишурой. Вместо статуса и авторитета исследовательской организации мы всё больше приобретаем статус поп-звёзд. Мне кажется, это не то, чего бы нам хотелось. Я неправ?
— Продолжай, — уронил Калина. — У тебя же есть позитивные предложения?
— Да. Мне кажется, нам нужно серьёзно задуматься о структуре группы. Сейчас она довольно аморфна, этого было достаточно для узкого круга общения и достаточно для наших исследовательских работ, но этого недостаточно для широкого взаимодействия с окружением, раз уж мы на него пошли. Представьте, что у зрителя или читателя возникает конкретный вопрос по какому-то конкретному информационному поводу, который он получил. Кому он может его задать? Допустим, это не простой зритель, а возможный коллега или представитель науки.