— Доверься нам.
Шари доверилась без всяких колебаний, поняв, что её каким-то образом проверяют. Или проводят обряд на крови? В таком случае, пара капель крови — невеликая цена за… А кто ж этих апостолов знает за что. Пусть даже и выясняется, что они куда больше похожи на людей и богов, чем на духов, так менее величественными от этого они для Шари не стали.
Спустя добрых пару минут на лицах апостолов появилось сильнейшее огорчение — они явно чего-то ждали, но этого не случилось…
В следующее мгновение руны на одном из Клинков Хаоса засветились сильнее, следом замерцал и второй меч, а Шари почувствовала почти непреодолимое желание взять их в свои руки и…
Что «и», девушка не особо понимала — единственное, что она сейчас понимала — ей нужны эти клинки. Не потому, что она этого хотела больше жизни и была готова убить или предать ради них, а потому, что это было правильно — Гаэ Шамер должны быть при ней. А она при этой паре клинков. Только так, и никак иначе.
— Они зовут тебя? — прошептала Эйра. — Тогда бери их скорее.
Словно в полусне, Шари протянула руки. Тонкие пальцы фейри сомкнулись, рукояти легли в ладони — легли намертво, будто влитые. И тотчас же в голове Шари будто зазвучали даже не десятки — тысячи чьих-то голосов. Но очень тихих, которых то и дело заглушала любая случайная мысль.
— Второй круг, — вздохнула Эрин.
— Второй круг! — радостно воскликнула Эйра.
— Второй круг? — спросила Шари.
— У тебя серебряные глаза, — повторила недавно сказанную и не слишком понятную фразу старшая жрица. — Ты знаешь, у кого были такие же глаза?
Фейри отрицательно мотнула головой. Да и откуда бы ей знать?
— У Рин, первого апостола! — победно произнесла Эрин.
— И… что? — сильвана всё ещё не слишком понимала, к чему ведут жрицы. — Она — апостол, я — лесная фиари…
— Ты ведь помнишь, что мы говорили тебе о настоящей природе апостолов? — спросила Эрин.
— Вы рождаетесь и умираете, как обычные люди и боги, — кивнула Шари.
— Ну, насчёт богов это ты, конечно, погорячилась… Но в целом — что-то вроде того. А ещё, спустя десятки поколений, у апостола могут не то что начать рождаться обычные дети, но могут перестать рождаться другие апостолы.
— Иными словами, если у меня не родится моя точная копия, то мне некому будет передать своё оружие, — добавила Эрин. — Именно так исчезли многие апостолы. Большинство, если честно.
— Но верно и обратное! — подхватила Эйра. — Спустя десятки поколений среди тех, в ком течёт кровь апостолов, может появиться кто-то, кого признает в качестве хозяина божественный клинок…
— Я… апостол Эмрис? — недоверчиво хмыкнула Шари, от волнения непроизвольно скопировав привычки своих новых родичей. — Но это же… невозможно.
— Отчего же? — приподняла бровь Эрин. — Линия Рин пресеклась больше семи тысяч лет назад — за это время её потомком мог стать кто угодно… Пока цел клинок — наследие апостола никогда не сгинет окончательно. Чтобы мы не смогли возродиться — нас мало только лишь убить…
— Словно фениксы, ага, — поддакнула Эйра.
— Из пепла — вновь к жизни, подвигам и вкуснятинке!
— Конечно, это не случается сплошь и рядом…
— На самом деле ты, кажется, первая за несколько веков…
— Да больше, наверное — когда мы там наследника Орварин-то нашли?
— Ну, не мы, а Карин… А что насчёт Айрин? Это уже при Третьей Империи было?
— Айрин — особый случай, среди ныне живущих нет её потомков. А Юрин опять всё перепутала.
— А, зараза… Точно же.
— В общем, так! — неожиданно хором сказали апостолы.
— Найти кого-то из потерянных линий — случай нерядовой, как ты уже поняла, — сказала Эйра.
— Исключительно и совершенно нерядовой, — поддакнула Эрин. — Можно сказать — великий.
— А как иначе? Великим апостолам — великие свершения и вообще побольше величия!
— Истину глаголите, матушка.
— А то ж, дочь моя — по пустякам не размениваемся.
— Но ты главное — не зазнавайся, — спохватилась Эрин. — Ну, не особо хотя бы… Если даже божественный клинок признал тебя — это ведь не значит, что ты можешь стать равной настоящему апостолу.
— Честно говоря — никогда не станешь, — призналась Эйра. — Даже после всех ритуалов, сопряжения и многолетних тренировок…
— Всё-таки для некоторых фокусов надо родиться апостолом.
— Кстати, да. Но зато твоя дочь может стать настоящим апостолом, унаследовать клинки Рин, иии… собственно говоря, стать Рин.
— То есть, воспользоваться накопленными ею знаниями и воспоминаниями.
— А, да, и ещё такой момент — твоя гипотетическая дочь-апостол с виду будет человеком, а не фейри.
— Что ж поделать-то, если нас всех создавали из людей…
— Подождите, прошу вас! — Шари даже возвысила голос, что по меркам сильванов было почти что громогласным криком. — Я не всё поняла… Точнее, я поняла лишь немногое. Но я бы хотела спросить лишь одно.
— Сможешь ли ты воспользоваться памятью Рин в клинках? — предположила Эйра. — Увы, но скорее всего — нет. По всем признакам, у тебя только второй круг сопряжения, который предполагает лишь доступ к боевым протоколам.
— Сможешь ли ты сражаться одна против тысячи или хотя бы ста? — не осталась в стороне и Эрин. — Тоже, наверное, нет. Божественные клинки запустят процедуры улучшения и адаптации в твоём организме, которые продлятся от ста до трёхсот суток, и выведут тебя вровень с лучшими бойцами твоей расы, но не более. Хотя ты всегда можешь попросить у Вяземского пулемёт, который против обычных людей будет даже поэффективнее…
— Нет, — мотнула головой Шари. — Я хотела спросить — что это меняет? Если… если я стану наполовину апостолом, то каковы будут мои обязанности, и что мне нужно будет делать?
— Ох уж эти фейри… — в один голос вздохнули жрицы.
Территория Особого региона, оперативная база Китеж
— Эос Гефара, также известная как Лесная уния, — Афина очертила указкой границы родоплеменного союза северян. — Отделилась от Эоса Альдераман примерно сто шестьдесят лет назад, когда четыре людских и два орочьих племени решили откочевать дальше на восток, подальше от межплеменной войны. Населена слабо, не более ста тысяч жителей. Учитывая территорию, это и правда немного. Живут, в основном, охотничьим промыслом и лесозаготовками, торгуя с Империей. Также традиционно занимаются наёмничеством. Серьёзных конфликтов не отмечено ни внутри унии, ни с Новоримом. Достаточно спокойный эос и вполне неплохой сосед, раз уж за сорок лет туда даже ни одной карательной экспедиции не отправляли.
— Что можете сказать о потенциальном противнике? — спросил Кравченко, задумчиво поглаживая подбородок.
— Одно слово — дикие, — слегка усмехнулась принцесса. — Настоящие варвары, причём за варваров их считают даже большинство северян, которые тоже не лучший образец цивилизованности… Однако, Снежную унию Эос Хорасан, в отличие от других родоплеменных союзов, даже с натяжкой государственным образованием назвать нельзя — просто территория, населённая племенами. Никакой хоть сколько-нибудь центральной власти, никакого порядка.
— Нужно полагать — тоже населена достаточно слабо?
— Совсем напротив. Северные степи хоть и непригодны для земледелия, но зато богаты дикими животными. Разумеется, никто не знает, сколько точно диких населяет Хорасан, но счёт может идти на сотни тысяч.
— Это вообще возможно? — нахмурился Вершинин. — Там же даже не тайга — тундра, а я что-то не припомню, чтобы, например, наш Крайний Север был очень плотно населён…
— Насколько мы с коллегами поняли предоставленную имперцами информацию — это не та тундра, что существует на Земле, — ответил один из учёных, приглашённый на заседание координационного центра в качестве консультанта. — Это, скорее, так называемая мамонтова тундра, борейская тундра или тундростепь — не существующая в данный момент у нас природная зона, напоминающая не классическую тундру, а скорее африканскую саванну. Те же мамонты, шерстистые носороги и гигантские олени обитали как раз в мамонтовой тундре… Кстати, насколько нам известно — данные животные, вымершие на Земле, здесь всё ещё вполне живы и очень даже здравствуют.
— Если им так круто на таких богатых северах, чего они на юга-то подались? — поинтересовался Кравченко.
— Это и меня беспокоит, — досадливо поморщилась Афина. — Не зная, что движет противником — не поймёшь, чего от него ждать.
— То есть это для вас нестандартная ситуация? — уточнил Вершинин.
— Совершенно. Империя остановила экспансию на север — северяне не ходят в набеги, мы не посылаем карательные отряды. Все в целом довольны. Почти полвека обходились без чего-то серьёзнее рутинных пограничных стычек, а тут такое… Северяне — соседи беспокойные, это факт, но мы с ними научились существовать более-менее мирно. Торговля приносит больше прибыли, чем походы друг против друга, а кому охота подраться — может завербоваться наёмником хоть и на Тёплый берег. Конечно, нельзя исключать того, что на севере объявился очередной большой вождь, сумевший сколотить в единый союз сразу несколько больших племён и решивший по традиции скрепить союз добрым набегом на нас, но…
— О вожде мы бы знали, — вставил также присутствующий на совещании Аурига. — Или хотя бы догадывались. Но никого достаточно толкового среди дикарей Хорасана нет, и это совершенно точно.
— Тогда в чём причина-то? — спросил Кравченко.
— У нас есть основания полагать, что здесь не обошлось без происков Тёмных, — медленно произнёс Климент. — Уже не первый год их агенты влияния пытаются собрать антиимперскую коалицию на севере, а не так давно деятельность Тёмных резко активизировалась по всем направлениям. Хотя бы вот это вторжение взять.
— Такие операции за один день не проводятся и не планируются, — заметил Вершинин. — Вашей разведке должно было быть известно о подобных приготовлениях.
— К сожалению, я служу в Дипломатическом корпусе, а не в Полевой интендантской службе… — пожал плечами Климент.