Острый прямой клинок прошёл прямо сквозь камень, толщиной в локоть, и глубоко рассёк грудь Тёмной.
А в следующий момент плиту раскололи светящиеся трещины, и она взорвалась градом осколков, отшвырнувшими Падшую прочь.
Норин шагнула в проход, кроша бронированными подошвами каменную крошку под ногами.
- По... пощади... – лежащая на земле Тёмная из последних сил отползала назад. – Пощади... Великая!
Апостол подошла к ней, остановилась, опустилась на одно колено.
Пластины забрала разошлись в стороны, открывая лицо Норин.
- Пощадить тебя? – улыбнулась женщина.
- Д-да... Да! – фейри закашлялась кровью. – У... у меня есть дочь...
- Дочь... – прошептала апостол. – Дочь... Где же ты? Где же ты, моя маленькая доченька? Куда же ты пропала? Кто тебя забрал? Кто забрал? Кто потерял?
Норин неожиданно захохотала. И её безумный смех эхом отразился от стен тоннеля.
- Это я, - яростно зашептала апостол. – Это – я! Я – дочь! Я – дочь мёртвых земель!
Воительница обнажила клыки и склонилась чуть ниже к раненой фейри.
- И я – мать мёртвой дочери.
Норин воткнула руку в рану на груди Тёмной. Падшая дико заорала, а затем захрипела, когда апостол вырвала её бьющееся сердце.
- Я не живу, - чёрная жрица сжала закованные в металл пальцы, превращая сердце фейри в кровавую кашу. – А значит меня нельзя убить.
Апостол поднялась, выпрямилась. Пластины шлема снова сомкнулись, а из пещеры к ней в руку влетел чёрный двуручный меч, который она забросила за спину.
Норин зашагала вглубь Сон-Сонамора.
- Я – та, что пришла за расплатой.
Слова чёрной жрицы эхом прокатились по коридорам подземной крепости, достигая каждого её уголка. Каждого тоннеля, шахты и пещеры. Каждого секретного выхода, что она завалила магией и что сейчас спешно пытались откопать Падшие.
Слова чёрной жрицы достигли каждого Тёмного в Сон-Сонаморе.
- Я – Норин Геката, шестой апостол богини смерти и тьмы Эмрис. И я приговорила вас к смерти. Всех. До единого.
* * *
Александр отчаянно гнал коня, ведя своих преторианцев и воинов Легиона Гелиос вверх по горной дороге к крепости Тёмных.
Кавалерийский отряд изрядно оторвался от пехоты, которая завязла на раскисшей от многодневного мелкого противного дождя тропе – рискованно, конечно, так и на засаду можно напороться... Если нет пары виверн в небе, что разведывают дорогу впереди.
- Я не должен был отпускать её одну! - в сердцах сказал император. – Должен был удержать!..
- А ты смог бы её удержать? – спросила скачущая бок о бок Анна-Виктория. – Она - чёрная жрица. Их ничто не способно удержать.
Отряд миновал свежие руины небольшого форта... И вылетел прямо на небольшую горную поляну перед чёрным провалом ведущего под землю прохода.
Она стояла там.
Без шлема, оперевшись на воткнутый в камень Гаэ Хорс и запрокинув голову навстречу моросящему из низких свинцово-серых туч дождю.
Вода стекала по длинным белоснежным волосам Норин, по её древнему доспеху и по лезвию божественного клинка.
За спиной апостола виднелась аккуратно сложенная пирамида из отрубленных голов – сотен и сотен отрубленных голов Тёмных. А под её ногами лежало ещё одно тело, плотно замотанное в серую мешковину.
Александр соскочил с коня, бросился к Норин и порывисто обнял её, прижимая к груди, закованной в панцирь из гномьей стали...
Обнял мать.
- Почему? – яростно произнёс император, встряхивая апостола за плечи. – Почему ты пошла одна? Почему не дождалась меня и моих легионов?
- Потому что я знала, что найду, - бесцветным голосом произнесла Норин, глядя куда-то вдаль – поверх вершин Золотых гор и горизонта Эшарры.
Александр посмотрел на тело под её ногами, пару мгновений ушло у императора на осознание... А затем он сжал зубы в приступе злости. Бессильной злости.
- Она?..
- Она была ещё жива, - надтреснуто сказала Норин. – Если это только можно назвать жизнью... Но я прекратила её мучения. Все эти годы, десятилетия мучений...
Император молчал.
- И я убила их всех, - продолжила апостол. – Убила всех, до единого. Как обещала. Как поклялась. Всех мужчин. Всех женщин. Всех стариков и детей. Каждого. Тёмного. Так почему... – Норин сорвалась на крик. – ТАК ПОЧЕМУ МНЕ НЕ СТАЛО ЛЕГЧЕ?
Её вопль эхом отразился от гор вокруг, и апостол горько заплакала.
Александр снова обнял мать, закрывая глаза.
- Государь, - голос Анны-Виктории вернул его в реальный мир.
Императрица сняла островерхний шелом, открывая острые уши и собранные в косу светлые волосы.
- Каковы будут ваши приказания? – спросила полуфейри.
- Приказания... – медленно произнёс Александр. – Пусть сюда прибудут самые сильные маги. Мне нужны сейсмические заклятья, магия воды и земли – это место должно быть уничтожено. Стёрто. Напрочь. Навечно. Разрушить дороги, завалить проходы – от крепости Тёмных тварей не должно остаться даже следа.
- А... она?.. – Анна-Виктория осторожно указала на тело под ногами Норин.
- Похороните сестру достойно, - вырвалось у императора. И, вспомнив, что его слышат и непосвящённые воины, добавил, - Она была человеком, а значит она была нашей сестрой. И я хочу, чтобы она упокоилась там, где этого заслуживает.
Мелкий дождь продолжал литься с неба, будто оплакивая ту, что не стала следующим шестым апостолом и на ком прервалась эта линия хранителей Эшарры.
- Я устала, Александр, - тихо произнесла Норин. – Я так устала...
* * *
Её лицо было спокойным и безмятежным – будто бы шестой апостол просто спит...
Просто спит в чёрном каменном саркофаге, сложив руки на груди, посреди древнего кладбища Альба-Лонги.
Ушли за внешнюю ограду преторианцы, оставив рядом с Норин лишь Александра и Анну-Викторию.
Много что произошло за эти пять лет.
Под руку Империи - Третьей Империи - вернулись почти все провинции Аравии и коренные земли в междуречье Тибра и Ефрата. Легионы отбросили Северную Орду и продвигаются на восток, выжжены последние укрывища Тёмных на занятых землях...
У Императора Рима прибавилось шрамов – он всё так же не привык отсиживаться в тылу, пока его воины проливают кровь, ведя Реконкисту Людей. Появилось пара шрамов и у Анны-Виктории, для которой лук, копьё и кольчуга были всё ещё привычнее, чем белое платье императрицы. И только лишь рождение долгожданного первенца заставило неугомонную полуфейри сменить походный шатёр на старый императорский дворец, который даже удалось немного привести в порядок после разрухи Тёмных веков.
И всё вроде бы хорошо – уж явно лучше, чем много лет назад, когда молодой парень завербовался в вольную манипулу герцога Эльб и встретил сбежавшую из Эльвенгарда дочь знатной энсиары и ромейского графа...
Не стоят под стенами Альба-Лонги орды северных варваров, не гуляют в Междуречье кочевники Великой степи, не тонут в кровавой смуте диоцезы Аравии, и Тёмные отродья больше не решаются показаться под светом солнца...
Долгая ночь кончилась.
Пришло время утра – холодного, но всё-таки утра Империи, над которой наконец-то взошло солнце. Многое сделано, но ещё больше предстоит сделать – ещё томятся римляне под игом варваров на востоке, юге и севере. Предстоит строить дороги и мосты, города и крепости...
Заселять опустевшие земли, распахивать заросшие поля в плодородном Междуречье, снова идти в древние рудники Железных гор, строить корабли и торговать с заморскими странами...
Ну и воевать придётся, конечно же. Преданы огню и мечу подземные крепости Тёмных, разбиты их армии и армии их верных вассалов. Люди понесли тяжёлые потери, но потери Падших фейри, кажется, и вовсе фатальны – погибли почти все древние иерархи и матриархи, что видели ещё приход Девятого Испанского в этот мир. Больше нет многотысячных армий Тёмных, но это ещё не победа – просто война, скорее всего, из большой станет малой. Не тысячи и десятки тысяч, а десятки и сотни. Заговоры и диверсии, покушения и акты устрашения – всё это ещё будет, как будут впереди сотни лет, пока угроза Тёмных не будет избыта раз и навсегда.
Но шестой апостол Эмрис этого уже не видит и не увидит.
Десятки лет, отданные яростной погоне за местью, не прошли даром даже для Норин Гекаты. Сполна расплатившись с Тёмными, она больше не выходила на поля сражений. Апостол спрятала древнюю броню, воткнула меч в камень, сменила доспех на платье придворной дамы и тихо и скромно жила во дворце, гуляя по старым аллеям и паркам.
И лишь рождение внука на краткий миг вернуло в её глаза искру жизни... Но лишь для того, чтобы вскоре она могла упокоиться с чистой совестью.
- Гаэ Хорс не принимает меня, - сказал Александр, держа жену за руку и глядя на мать. – А значит, линия шестых апостолов закончилась...
- Тогда почему она завещала это начертать? – Анна-Виктория указала на надпись около чёрного двуручного меча.
«Той, что достойна».
- Быть может, потому что даже разлука не длится вечно?
Из-за статуи одного из древних тиранов с улыбкой вышла невысокая стройная девушка в чёрно-фиолетовом платье и с копьём на плече.
Александр огляделся по сторонам.
Они появились словно бы из ниоткуда – почти дюжина девушек в чёрно-фиолетовом. Разного роста, в разных нарядах; с волосами чёрными, белыми, светлыми или огненно-рыжими. Вооружённые – у кого копьё, у кого топор, у кого молот...
Апостолы Эмрис.
По одной они подходили попрощаться с сестрой и исчезали так же незаметно, как и появились...
Лишь высокая беловолосая жрица с коротким мечом на длинной цепи остановилась перед императором.
- Я – Сарин Аврора, третий апостол, - сказала она. – Помни, Александр – ты наш брат. Твои потомки – от нашей плоти и крови. Правь мудро, выбери достойного наследника, а мы... будем делать то, что привыкли. Хранить. Твоих потомков, твою Империю. Мы не возьмём себе титулов и не посягнём на троны, не станем вмешиваться в политику и создавать церкви. Просто помни – мы рядом. Всегда были и всегда будем. Помни, когда станет трудно – пусть нас позовут, и мы придём. Помни, и будем помнить мы. И пока небеса не рухнут, наша клятва не кончится.