Шум усилился, многие из старейшин повскакивали со своих мест и начали хвататься за оружие.
Стоящий около огромного ритуального камня Ханвальд лишь улыбался. Настроение у варвара было превосходное, а на мнение собравшихся здесь представителей родов Гефары он, если говорить начистоту, чихать хотел с высокой башни.
Самые сильные кланы пытались дать отпор ещё Орде и понесли чудовищные потери. А после Орды пришло бедствие в виде нового рикса Дейра, который давил всех несогласных с его восшествием на престол.
В итоге всего лишь спустя пару месяцев с началом всего этого перемещения народов, некогда довольно сильные кланы Гефары ничего не могли противопоставить воле пришедшего с юга завоевателя.
То есть Ханвальда из клана Ширван.
После падения Эсселя и Мешау, он и так фактически стал некоронованным владыкой доброй трети Гефары — по имперским меркам, это уже почти тянуло на титул герцога. А по законам северян этого же было достаточно для того, чтобы бросить официальный вызов правящему риксу. Да — узурпатору, да — предателю и коллаборационисту, если выражаться терминами имперцев и федералов, но всё же — риксу, которому волей-неволей, а присягнуло большинство кланов.
В древности это означало бы вызов на поединок, где и решилась бы судьба племенного союза, но в нынешний прогрессивный восемнадцатый век, так никто уже не делал.
Так что война всё ещё продолжалась.
Правда, хотя бы номинальной поддержкой кланов заручиться стоило. Хотя бы для того же формального заявления о себе, как о претенденте на Лесную унию. Иначе можно было прослыть ни хрена нелегитимным, гм, варваром.
Но Ханвальда пока что поддерживали лишь кланы юга — Оумарен из Эсселя, Бушгедены и Арштеты из Мешау, да разная мелочёвка. Восточные кланы традиционно послали представителей ещё какого-то самозваного рикса, северные были далеко, а центральные строили из себя важных персон.
Вообще Ширван мог бы и наплевать на всю эту легитимность. Когда у тебя под рукой пять тысяч мечей, с юга идут ещё пять тысяч во главе с принцессой Афиной, а магов столько, сколько и не снилось даже имперским легиона, можно и не размениваться на мелочи. Но продвижение на север всё равно требовало некоторой подготовки, так что выдалась оперативная пауза, и Ханвальд, по совету приданных ему имперских трибунов, решил сделать вид, что это он сам решил дать передышку и организовать переговоры.
К тому же отрядам Ширвана ещё требовалось собраться воедино, после того как им пришлось рассыпаться по всей округе, чтобы наладить контакты с местными. А имперскому войску требовалось занять демонстрационные позиции под Венденом, где и проходила первая за долгое время апелла — собрание кланов.
При том, что сам город ворота закрыл и представителей не прислал… По причине отсутствия таковых.
Рикс Дейр постарался, перебив с сообщниками всех местных набольших, не захотевших поддержать претензии какого-то выскочки.
Поэтому единственное, в чём представители кланов были солидарны — Дейра надо низложить и казнить. Желательно, медленно.
На этом их единство кончалось. А также, в общем-то, и возможности, потому как собственными силами они могли Дейру разве что на спину плюнуть.
И тут появился Ханвальд. Что называется, в силах тяжких.
Но вот вызов на переговоры кланы восприняли как слабость и знак того, что залётному вождю от них что-то нужно.
— Почему мы вообще с ними разговариваем? — прошипела Гонория, сжимая рукоять сабли и буравя взглядом клановых старейшин. — Эти зашмелые пни…
— Эти замшелые пни есть в каждом эосе, — не прекращая улыбаться, негромко произнёс северянин. — И нам крупно повезло, что в Гефаре они такие хилые. И все вопросы с ними нужно решить до того, как эти пеньки обрастут острыми колючками.
— Проучить их хорошенько, да и вся недолга…
— А госпожа дело говорит, — хмыкнул Никер, слегка пихая локтем стоящего рядом с ним Фрамера.
Впрочем, тот никак на это не отреагировал — делом трибуна было представлять Империю, особо не болтать и делать, что будет приказано. А пока что было велено стоять и ждать.
Ну, и не только Фрамеру, но и на всякий случай засевшим поблизости магам и воинам. Мало ли что стукнет в седые головы старейшин?
— Если ты хочешь стать нашим риксом, то тебе придётся жениться на девушке из знатного рода и…
— А? — Ханвальд сделал вид, что не расслышал. — Я из клана Ширван, что владеет Фемарном. Мой род правит эосом Раваль двести лет и был в числе Первых кланов. А твой род чем знаменит, старик?
— В любом случае, если ты хочешь быть нашим риксом, то тебе придётся бросать своих ромейских хозяев! — выкрикнул ещё один гефарец.
— Да ты, видно, совсем оглох, старый? Я тебе чётко сказал — хозяйка у меня только одна, а среди ромеев у меня только друзья!
— И даже легионеры? — ехидно вставил кто-то.
— А чего бы и нет? — деланно удивился Ханвальд. — Воины моих друзей — мои друзья!
— И у кого же из твоих… друзей в воинах ходят легионеры?
— Ну, например, у меня.
Сказано было вроде бы и негромко, но услышали это почему-то сразу все.
Старейшины разом повернулись к говорившему. Точнее говорившей.
Стоящая в одном из проходов принцесса Афина скучающим взглядом обвела северян, одёрнула плащ, положила руку на эфес меча и начала неспешно спускаться по каменным ступеням вниз, под всё стихающий гул голосов. Следом за ней последовали ещё две воительницы — необычайно высокая и крепкая орчанка в отличном латном доспехе и с императорским штандартом в руках, и невысокая девушка в надвинутом на глаза капюшоне, простенькой кольчуге и с копьём, закутанным в чехол.
— Мне сказать не мог, что госпожа прибудет? — прошипела Гонория.
— Тогда бы сюрприз не получился, — хмыкнул Ханвальд и зычным голосом выкрикнул. — Приветствуйте восьмую наследницу Империи Людей, её высочество принцессу Афину!
Но гефарцы оказались слишком поражены, чтобы хотя бы формально поприветствовать Афину. Впрочем, это им было простительно — особ императорской крови до этого они живьём не видели.
Принцесса спустилась вниз. Трибуны, Гонория и Ханвальд поприветствовали её на имперский манер — бухнув кулаком по груди и дружно рявкнув:
— Сила и честь!
— Сила и честь, — Афина ответила на приветствие, приветливо кивнула Флавес… А затем ухмыльнулась и ударила по подставленной лапище Ширвана.
— Чего такой медленный, Ханвальд? — хмыкнула принцесса. — Я разбила Тёмных быстрее, чем ты тут возишься с какой-то мелочью.
— Твоё высочество, ну я тут жить ещё собираюсь! Невместно мне тут всё с землёй ровнять… Да и вот, по-хорошему пытаюсь договориться…
— По-хорошему? — Афина, не оборачиваясь, указала подбородком на заполненные ряды позади себя. — С этими, что ли?
— Ну, твоё высочество, ты же знаешь, как моя госпожа миролюбива и не одобряет напрасного насилия… — вздохнул Ханвальд.
— Эрин Меркурий? Обрекающая-на-Гибель? Полуночная ведьма, глашатай тьмы и смерти?
— Ага.
— О, прекрасно знаю, — усмехнулась принцесса. Позади неё фигура в капюшоне глумливо захихикала. — Дражайшая Эрин — она, конечно же, именно такая… Если её не злить.
Старейшины кланов больше не шумели. Напротив — они молчали и внимательно ловили каждое слово.
— И меня тоже лучше не злить, — Афина круто развернулась к северянам, обводя их тяжёлым взглядом. — Когда я узнала, что мои друзья, устав слышать вести о творящемся здесь зле и беззаконии, решили отправиться в Гефару, я была только рада. Мне ваша уния — без надобности. Земель у меня хватает, а если захочу новых — уж лучше пойду на юг, а не к Стене.
— Мы не верим тебе, принцесса, — решился подать голос один из северян. — Твой вассал всего лишь пытается взять власть над нашими зем…
— Он не мой вассал, — поморщилась девушка. — И если вы плохо слышите — Империи ваш глухой угол без надобности. У вас нет ничего ценного. Но теперь от вас исходит угроза. И единственное, что останавливает Новый Рим от того, чтобы спалить вашу унию — то, что раньше мы не воевали, и Гефара всегда была хорошим соседом.
— То, что мы не воевали, ещё не означает, что мы будем договариваться с Империеё или с теми, кто…
— Продался Империи? — презрительно бросил Ханвальд. — А пусть даже и так. Всё лучше, чем продаться одному ничтожному предателю и Тёмным фейри. Это ж надо было додуматься — столковаться с людоедами!..
— Тебе вообще не место в Гефаре, принцесса. Имперцам здесь делать нечего.
— Но правила гостеприимства ещё никто не отменял, верно? — тонко улыбнулась Афина.
— Её высочество пригласил я, — вставил Ширван. — Как союзника. А что? Она — воин, в ней течёт северная кровь, и она отомстила за многих северян.
Ханвальд выступил вперёд и указал на одного из старейшин.
— Твоему брату отрезали голову по приказу рикса Дейра, вождь Майшер. И как ты ответил на это?
Северянин указал на следующего.
— Твой клан клялся в верности клану Уэлле, вождь Гошер. Но когда они бились с Ордой и позвали тебя, то что ты ответил на это?
Воин ткнул пальцем в следующего.
— А ты, вождь Сешер… Жена рикса Астьяга была твоей дочерью. Говорят, слуги узнали её тело только по шраму на руке. И как ты ответил на это? — Ханвальд обвёл всех старейшин рукой. — Как вы все ответили на это? Я не знал рикса Астьяга, родичем он мне был дальним, но даже я разозлился, когда узнал, как он погиб. Мне дали меч, мне дали воинов, я пришёл и делаю дело. ВАШЕ дело, вообще-то. И знаете? Мне это нравится. Не хотите видеть меня риксом? Да и плевать. Возьму по праву победителя добычу и уйду — мне и моим парням найдётся дело по плечу. Вон, её высочество на юге думает имперскую границу двинуть. Чем не дело? Показать этим степным засранцам, кто настоящий уор, а кто зимы испугался и на юг свалил.
— Значит так, — веско сказала Афина. — Я на вас посмотрела, выводы сделала. И вот вам моё последнее слово — Гефара Империи неинтересна. Дружественная и нейтральная — хорошо, враждебная — сомнём. Похоронили одну Орду — похороним и ещё, не проблема. Вышибить из Лесной унии остатки диких — помогу. Потом — пойду до Хорасана, с ответным визитом вежливости. Потом вернусь к себе. Что вы тут будете решать и делать — дело ваше. Но и сами должны сообразить — слабый эос всё равно кто-то из соседей подомнёт под себя, и власти вам не видать. Не Империя, так Альдераман. Или думаете, что в землях Сорока Племён много радости от того, что с ваших земель пришла Орда? Наши воины и туда отправились помочь. Не потому что нам чужая земля нужна, а потому что мы на своей земле хотим жить спокойно.