ой пожар под названием набег ордынского войска. Основной же ударной силой армии являлась та самая Железная Стая, которую жрецы Лонара творили прямо на ходу при помощи обычных пойманных волков и зловещих ритуалов, включающих в себя жертвоприношения десятков и сотен человек. Как таковой магии крови на Светлояре не существовало, но мучительная смерть стольких разумных существ истончала грань между миром реальным и потусторонним, оттуда вторгались довольно агрессивные бестелесные сущности…
Этому можно было подобрать какое-то научное объяснение, но Вяземский решил не вдаваться в подробности. Ритуал, гекатомба и на выходе — монструозный волк, размером с быка.
Гораздо интереснее была сама цель похода группы «Восток».
Оказалось, что они не просто пытались обойти имперские силы с фланга и прорваться до самого Илиона, а и вовсе нацеливались на единственный удобный перевал через Ржавый кряж — так называемые Грозовые ворота. Через них можно было выйти в земли коянских племён за имперской границей, а оттуда уже и до Илиона действительно было рукой подать. Причём, вот это-то направление и правда никем и никогда всерьёз не охранялось, потому как кланы кошколюдей с имперцами жили довольно мирно. Новорим не расширял территориальную экспансию в их сторону, а кояны были не слишком склонны к набегам, больше предпочитая торговать, а не ходить в набеги с сомнительным результатом.
При этом Тёмные явно понимали, что было лишь делом времени, когда Сорок Племён расшевелятся и вырежут вторгнувшихся, поэтому использовали варваров как прикрытие. Пробить брешь в приграничной обороне? Вперёд, варвары! Сразиться с собранным войском ополчения кланов, пока Тёмные продвигаются дальше на восток? Вперёд, варвары!
Конечно, сами пленные этого не говорили, Сергей умел сводить воедино и анализировать полученную информацию.
Этим же путём и удалось установить примерную численность оставшихся врагов — около тысячи варваров и не менее сотни Тёмных.
Последнее число Вяземского, конечно, мало обрадовало — в обороне столько Падших сдержать было вполне реально, но требовалось-то атаковать. И тут даже авиация мало что сделает — моторесурса и топлива не пожалеют, но авиацию ещё требовалось навести на противника. А значит — что? А значит — предстоит ещё, как минимум, один пехотный бой.
Учитывая, что под Дорпатом Тёмных было примерно полтысячи, но они едва не задали трёпку взводу мотострелков, бой предстоял не из простых. Правда, в той битве у пехоты фактически не имелось тяжёлого вооружения и поддержки техники… Но и под Дорпатом они оборонялись, а не вели поиск и уничтожение.
Впрочем, Вяземский всё же считал задачу вполне выполнимой… Если привлечь в помощь местных эльфов — и не только в качестве проводников и следопытов, но и как военную силу. С остатками Орды же главное — Тёмные. Обычных же варваров из пулемётов проредить — невелика задача, а вот против фейри драться тяжко. Они и быстрее, и сильнее, и опыта боевого у них — десятки и сотни лет… Самый напрашивающийся ход в такой связи — выставить против них сопоставимого противника, то есть сильванов. Хороших магов среди них мало, зато опытных бойцов хватает — надо только их вооружить получше и правильным образом сагитировать. Теми же трофеями — после авиаудара и боя досталось немало оружия и доспехов, причём на которые никто не претендовал. Всё-таки по местным законам все трофеи считались добычей победителей…
Правда, победителям этот металлолом был без особой надобности. Даже в виде сувенирной продукции, потому как ещё после первых боёв против Новорима все, кто хотел, занятными трофеями обзавелись. Тем более, что оружие и доспехи имперской работы были куда лучшего качества, чем продукция северян.
Вяземский вылез из командирского броневика и не торопясь пошёл к слегка помятому «тигру» Булата, около которого лежали два тела, накрытых плащ-палатками и сидела на траве Шари. Её от любых работ в приказном порядке освободил Сергей, потому как даже с лёгкой контузией, которую определила Татьяна, лучше было не шутить.
Майор присел рядом с сильваной, достал из кармана пачку сигарет, покачал её в руке… И убрал обратно. Достал взамен шоколадку, разломил её пополам и протянул часть Шари. Та машинально взяла её и начала меланхолично грызть.
— Ты не виновата, — сказал Сергей.
— Но я всё равно их подвела, — Шари потёрла заклеенный пластырем лоб.
— Возможно, ты и слишком рисковала, вступая в бой, но ты же не знала, что они там продержатся до нашего прихода, — пожал плечами разведчик. — И я не знал. Да и сейчас ни ты, ни я этого не знаем. Есть у нас такая поговорка — сам погибай, а товарища выручай.
— Но… это ведь нелогично? Если чтобы спасти гибнет двое, то…
— …каждый будет знать, если что — его тоже пойдут спасать, а не упражняться в арифметике.
— Всё равно терять своих… — Шари поморщилась. — Больно.
— Это так, — кивнул Сергей. — Но это наш риск. Профессиональный, можно сказать. Если ты не хочешь рисковать — идёшь… торговать в лавке или пахать землю. Но если идёшь в армию — изначально соглашаешься с тем, что можешь умереть. Никого силком сюда не гнали — каждый мог отказаться и вернуться за врата. Но кто остался — тот выбрал свою судьбу. Ты меня понимаешь?
— Да, отец, — фейри прижалась затылком к холодной броне «тигра». — Я понимаю. Воин стоит между миром обычных людей и миром войны. И если о его службе ничего не знают — значит, он делает её как надо. Но… делаю ли я всё правильно? И не станут ли мои ошибки… не стану ли я причиной гибели моих товарищей?
— Никто тебе это не скажет, — майор тоже откинулся назад, прижимаясь к корпусу броневика. — Я — тем более. Знаешь… Возможно, ты ждёшь от меня каких-то особенных слов, что расставят всё в твоей голове по полочкам… Но у меня нет таких слов. И для себя тоже нет. Помнишь, когда-то ты сказала мне, что я великий воин? Но теперь ты знаешь — это неправда. Полгода назад я был совершенно обычным офицером из совершенно обычного гарнизона на краю страны. Я никогда не воевал, не отнимал чужих жизней, так что… Кто я такой, чтобы учить тебя? Мы вмести учимся, вместе ошибаемся, вместе набиваем шишки… Чтобы возможно кто-то другой — не сделал таких же ошибок.
— Я помню, — Шари кивнула. — Но поняла только сегодня — там, когда другие фиари стояли и смотрели на меня, как на… героя? И когда Ширидар спросила меня — я ли убила Лонара. А я… я стояла и думала — разве ж это важно? Какая разница кто именно нанёс последний удар? Не было бы других ударов — он бы не стал последним…
Девушка слегка улыбнулась.
— А потом я вспомнила, что была такой же. Все эти старые традиции, когда имеет значение, кто именно совершил что-то важное… Хотя тогда вы все меня спасали.
— Традиции — это не обязательно плохо.
— Да. Но другой клан — другие традиции.
— Даже странно, что ты так хорошо вписалась в наш… «клан», — усмехнулся Сергей.
— Не знаю, — пожала плечами Шари. — Наверное, помогло то, что у вас, как и у фиари много традиций. И почти все — неписанные. А ещё, наверное, в отличие от имперцев — никто ничего не ждал от меня, и я ничего не ждала от вас. Ну, разве что совсем немного чудес, пожалуй.
— И как? Получила?
— Даже слишком много, — вздохнула сильвана. — Вот Ширидар намного старше меня, намного опытнее меня, но я вижу, как её удивляют многие привычные вещи… Для меня уже привычные. Но что делаем мы, отец, и что говорит матушка… Мир изменится. Я буду удивляться, но мне он будет хотя бы немного понятнее. Но как быть с другими фиари? Мир изменится… А что будет с ними? Смогут ли они… приспособиться?
— Кто знает, — Вяземский посмотрел в сторону фейри, которые превращали голову Лонара в выбеленный череп. — Я могу отправить тебя вертолётом на базу. Отдохнёшь немного, придёшь в себя…
— Нет, — мотнула головой Шари. — Я в порядке. Я могу драться. И я должна драться. Мы же пойдём по следу Тёмных?
— Непременно. Но хорошо бы заручиться поддержкой твоих лесных собратьев… Что может быть не так просто — основные-то силы варваров мы уже разбили, считай.
— Я могу созвать Ритенгемот, — заявила девушка. — Пускай только попробуют не помочь тем, кто выручил их из беды.
Майор задумался.
— А у тебя хватит… эээ… полномочий? Ты же конечно за главу клана, но всё равно…
— Вот и пусть утвердят заодно! А касательно полномочий… — сильвана слегка усмехнулась и кивнула в сторону туши Лонара. — Вон они, полномочия. Сами же теперь считают меня великой воительницей и героиней… Если нам нужно войско — нам его дадут.
— Думаю, отдать им все трофеи, что взяли с разбитых ордынцев, — добавил Сергей. — Оружие, доспехи…
— На самом деле ко мне уже пятеро из фиари подходили, — слегка смущённо призналась Шари. — Предложение делали…
— В смысле жениться хотели? — прищурился Вяземский. — Если достают — только скажи. Я ведь не посмотрю, что кому-то там два века стукнуло…
— Что?.. А, нет! Предлагали взять их к себе — просились в клан, — девушка помолчала и почему-то шёпотом добавила. — Даже Ширидар.
— Она же военный вождь, если я правильно понял? — удивился майор. — Её клан выбрал на такую важную должность, а она в другой клан хочет перейти?
— С нами воины идут, Ширидар — тоже воин. И они, как и я когда-то, чувствуют, что в большом долгу перед нами. А клан… А что клан? Выберут другого военного вождя — не самая важная для клана должность. Даже скорее знак того, что больше ничего не умеешь — это вот умелую ткахичу или гончара не отпустят… А воины — что? Если войны нет, то только охотой и занимаются, но охотиться-то каждый может…
— Ну, это как сказать…
Вяземский посмотрел на клонящееся к закату солнце, вздохнул и рывком поднялся на ноги.
— Ладно, пойду проверю как минные заграждения поставили.
Майор зашагал прочь.
— Егор и Андрей, — негромко сказала Шари, сжимая в руке пару армейских жетонов. — Если… Когда у меня будет клан — так назовут первенцев. Я буду помнить.