У каждого из нас есть заветная записная книжица с женскими именами и коротенькими пояснениями для себя же насчет степени податливости, умелости, капризности и прочих качеств, из-за которых некоторые, например «не глотает», остаются только на самый крайний случай, когда уже точно пойти не к кому.
Я проскроллировал пару страниц, все либо не то, либо далеко, пока не опустился на последнюю страницу, где несколько знакомых женщин, по каким-то причинам так и не побывавших в моей постели. Или я в их.
В самом-самом конце списка имя «Тамара», но ни телефона, ни названия ее фирмы. Помню, была визитка, но куда-то вскоре запропастилась… Пальцы уже набирали в поиске имя Тамары, а так как это все, что о ней помню, то в окошке «Дополнительные сведения» сообщил примерный возраст, рост, цвет волос и название ее юридической фирмы.
В инете наперебой предоставляют места для размещения файлов, и хотя я профи, у самого места завались, но пару раз стирал нужное в полной уверенности, что есть бэкап, так что закинул на один из таких серверов личные записи, которые жаль потерять из сентиментальности.
Когда-то эти сервера служили и ненавязчивыми службами знакомств, предлагая участие в совместных проектах, играх, развлечениях, а теперь даже без таких серверов поисковики подбирают пару намного более точно: уже ничего не запрашивая, а сами собирают о тебе всю необходимую информацию и выдавая лист, с кем и мне будет комфортно и кому со мной.
И даже тот или та, кому это совершенно не нужно, все равно иногда заглядывает из понятного любопытства, чтобы посмотреть, насколько ты востребован, есть ли желающие с тобой пообщаться или хотя бы перепихнуться по дороге с работы.
Я открыл ее страничку: хорошая строгая фотография, краткое и полное достоинства резюме для контактов. Емэйл, аська и скайп только для друзей.
Мои пальцы быстро отстучали ее длинный номер, надо бы занести в память, уже второй раз за пять лет звоню, после паузы в крохотном окошке появилось ее лицо.
— Да, Владимир, — произнесла она с некоторым удивлением, — сколько лет, сколько зим… У вас еще какие-то вопросы?
— Да, — ответил я, — но сейчас мне просто захотелось услышать ваш голос…
Она произнесла холодновато:
— Понятно. Советую воспользоваться резиновой куклой.
— Вот так сразу? — спросил я кисло.
Она ответила прямым взглядом.
— Ради того, чтобы разгрузить свои потяжелевшие помидоры, как вы говорите, вам не очень рационально ехать на другой конец города и бездарно тратить время. Вы ведь деловой человек, не так ли?
— Так, — ответил я тоскливо, — но эти временные меры чреваты… А почему-то уверен, что у вас анус мягкий, теплый и шелковый… Как вы справляетесь с собственными сексуальными проблемами?
— Это мои проблемы, — ответила она сухо. — Как я их решаю — мое дело. До свидания, Владимир.
— Минутку! — заорал я. — Мы все еще сотрудничаем в области сохранения животных?
Она мгновение поколебалась, прежде чем ответить:
— Да, конечно. Но идею заставить меня участвовать в улучшении вашего гормонального тонуса — оставьте.
— Хорошо, — пообещал я, хотя про себя сказал злорадно, что на этот раз уж точно отымею во все дырки эту бизнес-леди. — Конечно, а как же! У меня для вас хорошая новость. Очень!
— Какая?
Я помотал головой.
— Встретимся, поужинаем, все и расскажу.
Она смотрела с подозрением.
— А это не уловка?
Я сделал вид, что смертельно обиделся.
— Тамара! Я не настолько пал!.. Мне как-то не приходится прибегать к уловкам, чтобы затаскивать женщин в постель. Я не аполлон, но человек достаточно интересный. На меня пока неплохо клюют, представьте себе!
Она все еще колебалась, я сказал таинственным шепотом:
— Клянусь, вы будете рады. Если нет, можете убить меня на месте.
Она подумала, кивнула, не сводя с меня взгляда.
— Хорошо. Но молитесь, чтобы я в самом деле обрадовалась. Потому что убью вас с удовольствием.
Пробки, несмотря на все уверения властей и титанические меры по их устранению, трижды останавливали меня минут на десять, а в остальное время не мог дать больше, чем восемьдесят километров в час.
На этот раз я зашел со стороны МКАД, здесь в последний год стало легче, я гнал в среднем ряду и посматривал по сторонам, дивясь быстрым переменам.
Вдоль шоссе гордо высятся эйфелевы башни высоковольтных передач: ажурные, технически совершенные, на разных этажах подвешены провода, что тянутся до следующей башни, а от нее до следующей, и так от Москвы и до Владивостока, это же ужас, сколько их…
Технологии развиваются настолько стремительно, что не успевают устаревать, как их теснят новинки. Но если еще работающие мобильники научились хоть и с жалостью, но выбрасывать в угоду более навороченным, еще труднее расставаться с автомобилями, что не просто на ходу, а вообще-то еще новенькие, то совсем непросто менять вот такие гиганты, как эти башни по передаче электроэнергии. Такие были еще в середине прошлого века, но прошло сто лет, и от них пока еще отказываться нерентабельно.
Вообще, все гигантское строить сейчас рискованно: закладываем в проекты строительство гигантских ледоколов, которые начнем через пять лет, а закончим через пятнадцать… а понадобятся ли тогда вообще? Согласовываем с правительствами ряда стран прокладку трубы нефтепровода по дну Балтийского моря, строить начнем через три года, закончим через шесть… Но не придет ли за это время на смену нефти что-то иное?
На телеэкране пляшут полуголые красотки, а игривый голосок по авторадио сообщил:
— Ожидается жаркое лето! Синоптики обещают на конец мая приход циклона с его жарой и безоблачным небом. Установится под тридцать по Цельсию, потом неделя дождей и снова весь июнь двадцать девять — тридцать один, а это значит, что на этот раз одиночками нудистов на улицах города не обойтись, поняли?
Еще бы, мелькнула мысль. За осень, зиму и весну было столько сделано операций по улучшению внешности, лифтингу груди и увеличению пенисов, что вся эта армия обязательно воспользуется случаем продемонстрировать свои успехи.
Когда жара становится раздражающей, то все больше горожан появляется в таком виде, что их бабушки померли бы со стыда: в сверхкоротких шортах и в лифчиках, мужчины вообще только в шортах и сандалиях. Но сейчас, похоже, и эти остатки будут сброшены…
Не всеми, конечно, всегда найдется консервативная прослойка населения, которая никогда и ни за что, что в большинстве случаев не имеет отношения к нравственности и религии. Не всякий захочет снимать трусы на улице, если пенис меньше мизинца на ноге, да и женщины бывают такие, что никакой пластический хирург не поможет, но эти люди погоды уже делать не будут, как раньше…
Я посматривал на часы, теперь навигатор учитывает вероятность пробок и определяет расстояние до цели с их учетом. Я подъехал к зданию, где помещается юридическая фирма, на семь минут раньше, с облегчением перевел дыхание.
По тротуару то и дело проходят молодые женщины, я рассматривал их с удовольствием. Конечно, кроме них и всякие прочие, как самцы, так и престарелые, но инстинкт велит рассматривать только вот таких, и я рассматривал, привычно прикидывая на уровне подсознания, что и как с ними проделываю.
Платья и юбочки выпускают, как мне кажется, исключительно в стиле «Нагнись, детка!», то есть прикрывают спереди и сзади срамные места, как сказала бы моя бабушка, когда женщина стоит или идет. Но стоит ей нагнуться в магазине к нижней полке, опустить сумку на землю или даже поправить одеяльце в коляске ребенка, сразу во всей красе видны обе щели: обрамленный красивым кольцевым валиком анус и подкачанные красным гелем половые губы.
Против этих юбок не могут ничего сказать серьезного даже строгие борцы против нудизма. Женщины одеты пристойно, а что в какие-то моменты обнажаются какие-то места, то, извините, нужно именно присматриваться к ним, чтобы разглядеть. Это у вас, сударь, извращенные вкусы, ишь, куда глазеете! Посмотрите, сколько прекрасного вокруг: чистые скверы, цветы в вазах, мраморные плиты под ногами, прекрасные новые здания дивной архитектуры, фонтаны… а вы куда смотрите?
Дверь распахнулась ровно в восемнадцать, служащие хлынули через крыльцо деловыми муравьями. Большинство бросились к остановке общественного транспорта, теперь за пользование им еще и доплачивают, а Тамара вышла с опозданием на пять минут.
Я выскочил и распахнул перед нею дверцу. Она улыбнулась еще издали.
— Вы не изменились в манерах, Владимир.
— Спасибо, — сказал я.
— Хотя с виду возмужали.
— Спасибо, — повторил я. — А вот вам не могу ответить тем же. Вы ничуть не изменились. И не возмужали.
Она сдержанно улыбнулась:
— Спасибо. Вы стараетесь возмужать, мы — остаться… какими были.
Я усадил ее, закрыл дверцу и, обойдя машину спереди, сел за руль. В кабине уже повис запах легких духов, Тамара посматривала на меня искоса, в уголке глаза таится сдержанный смех.
— Это же сколько лет прошло? — спросила она. — Три?
— Больше, — сказал я.
Она ахнула:
— Неужели четыре?
— Пять, — ответил я. — Но как промелькнули… Одно могу сказать твердо, мы в самом деле внедрили новые правила. Теперь ничего нельзя убить вот просто потому, что захотелось. Ну, разве что муху или комара, но тех у нас пока нет.
— Но введете?
Я кивнул:
— Обязательно. Но когда-нибудь, когда объедимся сладким и люди восхотят негатива.
Она спросила с интересом:
— А они восхотят?.. Кстати, а почему вы поторопились выложить новость, едва я села? Теперь могу и уйти…
Я помотал головой:
— Не уйдете. Вон там, на заднем сиденье, ноут, у него загружена альфа-версия «Виртуальной Москвы». Я покажу вам и красивые виды, и ролики, и саму байму.
Она переспросила настороженно:
— «Виртуальная Москва»? Что, и там бедные зверюшки?..
— Зверюшки везде, — ответил я. — В самом городе действуют правила, защищающие животных, будь это свои петы или бродячие собаки, а за городом охотничьи зоны, где бродит дикое и злобное зверье… Все увидите!