позволяет собственнику дома продолжать жить в своем доме и в то же время получать от него доход.
Традиционные банки в настоящее время сталкиваются со значительным давлением и вынуждены восстанавливать доверие, внедрять технологии и предлагать инновационные продукты. Старение создает еще один вызов – сокращение уровня сбережений, ведь после преодоления определенной возрастной планки люди склонны больше тратить, нежели экономить, а для банков депозиты клиентов традиционно были самым дешевым источником средств. Это может привести к повышению процентной ставки по потребительским кредитам.
В то же время старение населения будет стимулировать рост спроса на такие услуги, как консалтинг, управление активами и аннуитеты. Проблема в том, что не только банки предлагают такие высокоприбыльные продукты. За седовласый рынок теперь борются и всевозможные финансовые посредники и стартапы, занимающиеся «финансовыми технологиями». Финтех-сектор должен «переключиться с технологических решений для людей в возрасте 18–35 лет на решения, которые отвечают потребностям всех людей по мере старения», считает основатель Unconventional Ventures и бывший директор по рыночным инновациям AARP Теодора Лау. Финансовые технологии создают прекрасные возможности для межпоколенческой интеграции услуг. «Принципиальным моментом в данной стратегии является поддержка экосистемы, которая поддерживает пожилых людей, включая тех, кто ухаживает за ними», – подчеркивает Лау.
Еще одна проблема, которую может решить финтех, – это предложение решений в случае потери дееспособности или смерти супруга, отвечающего за семейные финансы, подчеркивает газета American Banker. Что делать 40 млн овдовевших американцев, которые совершенно не представляют, как поступить с деньгами, если их вторая половинка не сможет управлять ими? Брэд Котански столкнулся с данной проблемой после смерти своего отца. «У меня ушло три года на то, чтобы разобраться со всем… За 80 лет накопилась огромная масса дел… Первое, что я сделал, переговорил с матерью», которая полагалась в финансовых вопросах на мужа. В 2017 г. Котански решил создать Onist – приложение, которое позволяет членам семей и другим причастным лицам обмениваться такими финансовыми данными и документами, как завещания, доверенности и права собственности на недвижимость. Это помогает семье разобраться с финансами после смерти родственника. Onist продает свое ПО банкам и другим финансовым структурам.
Или возьмем еще одну весьма часто возникающую ситуацию: человек в годах теряет работу, однако финансово не готов уйти на пенсию досрочно. Обзор опций по программам социального обеспечения и медицинского страхования – чрезвычайно сложная задача, впрочем, как и подготовка эффективного финансового плана в стрессовой ситуации. Ситуацию обостряет и заниженная самооценка, которая зачастую появляется на фоне потери работы. Рамая Джозеф основала Pefin, когда ее отец потерял работу. Каждый из 5000 клиентов компаний за счет ИИ и больших данных получает индивидуализированные сервисы по планированию финансов, получению рекомендаций и анализу возможных вариантов инвестиций. «В конечном счете, хотя деньги и являются основным объектом услуг, наше предприятие нацелено на помощь людям в достижении наиболее важных для них целей в жизни, а не на консалтинг и рекомендации, – отмечает генеральный директор Кэтрин Флакс. – Когда появляются лишние деньги, стоит ли приберечь их, расплатиться с долгами или оптимизировать свой пенсионный план 401(k)?» Компания также продает свое ПО крупным пенсионным фондам.
Еще одной важной сферой, заслуживающей нашего внимания с прицелом на будущее, должны быть финансовые злоупотребления – растущая проблема, которая сильно затрагивает старшее поколение. Тревожит то, что к подобным вещам зачастую причастны родственники, друзья, соседи, опекуны, адвокаты, сотрудники банков и лидеры религиозных общин. Нередки также случаи хищнического кредитования и кражи персональных данных. Как отмечает Национальная ассоциация служб поддержки лиц пожилого возраста, каждый двадцатый пожилой человек сообщает о финансовых злоупотреблениях в его отношении, однако официально заявления о подобных преступлениях подаются лишь в одном случае из 44. По подсчетам Национальной коалиции по вопросам старения, потери от финансовых злоупотреблений и мошеннических действий составляют не менее $3 млрд и могут доходить до $36 млрд в год только в США. Широкий разброс оценок указывает, как мало мы, в сущности, знаем о нарастающей волне мошенничества. По данным AARP, каждая жертва преступлений в среднем теряет $120 000. Не исключено, что решение проблемы лежит в сфере технологий, которые могут помогать людям всех возрастов отслеживать доходы, расходы, сбережения и активы. Однако здесь возникают сложности иного порядка – киберпреступность в финансовой сфере, которой тяжело противодействовать. Возможно, удастся найти способ запрограммировать роботов таким образом, чтобы они обеспечивали уход за нуждающимися и при этом не обворовывали их.
Финтех также может помочь тем пожилым людям, которых сбивают с толку обманчивые схемы. «Моя мать в свое время работала бухгалтером, и нельзя сказать, что она финансово безграмотна», – рассказывает сооснователь и генеральный директор EverSafe Говард Тишлер. Однако поскольку она потеряла зрение, ей пришлось «нанять человека, который должен был оплачивать ее счета, но он попутно перечислял деньги себе. В конечном счете мать лишилась всех своих сбережений. Пока не стало очевидно, что у нее проблемы с памятью [это была болезнь Альцгеймера], я даже не подозревал, что ее доверием злоупотребляют». Сооснователь EverSafe Элизабет Лоуи прежде руководила подразделением по борьбе с преступлениями против пожилых людей в прокуратуре района Манхэттен. Помимо иных громких дел, она добилась обвинительного приговора Энтони Маршаллу, единственному сыну Брук Астор, мецената и представительницы высшего общества. Маршалл отсидел два месяца в тюрьме за кражу миллионов у матери. Зачем он это сделал? Ему стало известно, что мать, состояние которой составляло $100 млн, собирается урезать его наследство вдвое, до $14,5 млн. Его мать была не в силах защитить себя, поскольку болезнь Альцгеймера помутила ее рассудок.
EverSafe также использует машинное обучение для фиксирования необычных изменений в финансовом поведении пользователей, которые могут говорить о злоупотреблениях со стороны третьих лиц. «Основная идея заключается в том, чтобы предоставить потребителю и его родным или специалистам персонализированный отчет о подозрительной активности и уведомить о происходящем, пока положение не стало кризисным, – поясняет Тишлер. – Мы учитываем те типовые ситуации, с которыми Элизабет сталкивалась в суде по делам о финансовых злоупотреблениях в отношении пожилых людей, дополняем их алгоритмами машинного обучения и предупреждаем пользователей о таких вещах, как недополученные взносы в фонды социального или пенсионного обеспечения, а также об изменениях в расходах, необычной инвестиционной активности и несанкционированных входах в аккаунт и т. п.».
Седовласый рынок труда
В фильме «Стажер» 2015 г. 70-летний вдовец Бен Уиттакер (в исполнении Роберта де Ниро) из Нью-Йорка задается вопросом: «Чем я заполняю остаток своих дней? Да чем угодно. Гольф. Книги. Фильмы. Игра в карты. Я попробовал себя в йоге, кулинарии, купил несколько растений, [переходит на китайский] позанимался китайским языком. [Возвращается на родной язык] Поверьте мне, я перепробовал все». Герой устраивается на работу по программе привлечения пожилых кадров, инициированной Джулс Остин (Энн Хэтэуэй), основателем и генеральным директором модного онлайн-стартапа в Бруклине. Все кончается тем, что Бен становится ближайшим советником и доверенным лицом Джулс.
Просто удивительно, как часто знания и опыт множества талантливых людей из растущего седеющего поколения остаются неиспользованными. Только представьте себе мир, где наши дедушки и бабушки входят в число самых активных и продуктивных членов общества.
Когда прусский государственный деятель Отто фон Бисмарк внедрил первый национальный план социального обеспечения пожилых людей, он хотел «приручить» рабочий класс, предложив ему нечто, к чему можно стремиться. Бисмарк ввел одно из величайших новшеств конца XIX в., которое наряду с телефоном, двигателем внутреннего сгорания и искусственным волокном кардинально изменило современность. Пенсионные программы наряду с системой всеобщего образования – еще одним нововведением XIX в. – привели к разделению жизни человека на три четких периода: учеба, работа и заслуженный отдых. В этой парадигме не оставалось места для личного выбора: правительство указывало, чем человек должен заниматься в зависимости от возраста, а социальные нормы закрепляли строгий распорядок жизни.
Поразительно, как долго государство, закон и даже господствующая культура убеждали нас в том, что после перехода через определенную возрастную черту человек уже не может внести реальный вклад в общество и экономику. Люди старше 65 лет (или какого-то другого возраста) стали считаться частью «пассивного» населения, которые ничего не приносят обществу.
Однако к 2030 г. среднестатистический 60-летний человек с учетом роста долголетия может рассчитывать еще как минимум на 22 года жизни (в развитых странах этот показатель составляет 25 лет). Пришло время пересмотреть сложившиеся представления. «Желание работать связано частично с финансовыми соображениями, – замечает генеральный директор Трансамериканского центра исследований проблем пенсионного возраста Кэтрин Коллинсон. – В то же время это нечто гораздо большее – желание оставаться причастным к происходящему в мире». Компании все яснее понимают: они теряют с уходом на пенсию опытного работника. «Уходя на пенсию, беби-бумеры уносят с собой институциональные знания, – говорит вице-президент AARP Сюзан Вайншток. – Сотрудники старшего возраста представляют большую ценность для работодателей». Boeing, Michelin и UPS привлекали к работе своих недавно вышедших на пенсию сотрудников в периоды пикового спроса на их товары и услуги.