У мамаши-китаянки движения немного иные. Да и делает она их, похоже, неосознанно. Крутит руками на автомате, словно в психодраме под глюком. Ну ясно, трансактриса из второсортного лепта. Вся жизнь – репетиция.
И не очень здоровая трансактриса. Издали всё не разглядишь, но контур нижней челюсти виден хорошо. «Дело Неандертальца». Этой дамочке нельзя иметь детей.
Но вот же оно, дитё. Милое личико с явными чертами матери – но без её наследственной печати ретровируса. Выходит, родители произвели очень сильную генетическую коррекцию.
А это куда сложней, чем цвет глаз или форму ушей заказать. Лет двадцать назад – другое дело. В то время Демрон, отдел демографического регулирования, только тем и занимался, что распарывал и перешивал свои корявые заплаты. Токсичная бумага для сигарет, контрацептические добавки в гуманитарную помощь, побочные эффекты лекарств от импотенции, искусственные хламидиозные пандемии, пропаганда виртуального секса, переход на летнее время…
Сбои, возникавшие от таких грубых методов, Марта в шутку называла «плавающими эрогенными зонами». По её словам, именно так в истории «плавали» места, которые оголял женский костюм. Не успевали войти в моду открытые плечи и длинные платья, как женщины тут же начинали тянуть ткань в другую сторону, открывая ноги мини-юбками и закрывая шею воротниками.
Так и с демографией. В какой-нибудь Канаде запрещают искусственное оплодотворение, но не запрещают экспорт эмбрионов – и через пару лет где-нибудь в Пакистане все роддома полны белокожими и голубоглазыми младенцами. Опять дыра.
Вот и эта русско-китайская парочка – очередная погоня за «поплывшей эрогенной зоной». В конце прошлого века у русских был перебор женщин, а в Китае – мужчин. Через тридцать лет, благодаря криворуким модельерам из Демрона, всё перекосило в обратную сторону. Теперь Артели пришлось компенсировать переизбыток русских богатырей китайскими красавицами, которых тоже стало многовато.
Правда, к тому времени всеобщая искинизация упростила работу. Плюс добрели и брачные агентства, плюс множество сект, специализирующихся на семейных проблемах. Шансов для случайного брака у этой парочки не было практически никаких. Хотя сами они всю жизнь будут верить, что их свела судьба, а не фея-белошвейка из Демрона.
Но то, что они завели здорового ребёнка, имея такую наследственность… Явная работа Джинов. И не здесь, а только в Пекине-2, где дело этой секты по-прежнему стоит среди «хорошо рвущихся». Каких только чужих преступлений не шили тамошним Джинам! И бесчеловечные опыты тхагов, и эмбриональную контрабанду раэлитов, и банальное уличное вымогательство на основе генетического шпионажа… Успешнее всего на них натравливали «ультразёленых», помешанных на защите «братьев наших меньших» от людей. И выкройка-то была надёжная: опыты Джинов по межвидовому переносу генов очень мешали экологам разобраться, кого же теперь защищать – мышей с человеческими ушами или людей с мышиными мозгами.
Однако в Пекине-2, новокитайском «городе мечты», все эти заплатки рвались на каждый «детский сезон». Самую удивительную дыру три года назад подогрела пресса: неудачный заголовок «Работница тракторного завода Лудзян родила шестерню» каким-то образом просочился через все фильтры журискинов в открытую печать и вызвал очень противоречивую реакцию среди малообразованных слоёв населения.
Хотя дело, конечно, не в прессе. Слишком велик соблазн родить ребёнка с подправленными генами. Особенно если живёшь на континенте, где постоянно долбят: «Здесь ты можешь сделать всё, что запрещали в Старом Китае».
И за примером далеко ходить не надо: сидит напротив. Здоровый вундеркинд, дитя потенциальной шизофренички – или как там их сейчас называют, с учётом новой Подкладки этого дела? Ох, что за дырявый денёк…
– Так ты заберёшь меня к неоргам на кладбище? – напомнила девочка.
– Но зачем тебе?
– А чтоб они меня не учили. Там хорошие искины, с ними можно просто поболтать.
– Твоя гувернантка и так не особенно старается. – Вэри указала на куклу с утиной головой.
– Старается, старается! Каждый вечер норовит рассказать какую-нибудь дурацкую сказку! Можно подумать, я сама не умею!
– А ты умеешь? – улыбнулась Вэри.
Очень уж комичная картинка, должно быть: искин-воспитатель, из последних сил загружая наратерапевтическую программу, стремится подшить ребёнку правильную систему ценностей… а тот перехватывает инициативу и начинает учить искина.
– Да запросто! – Девочка с волосами цвета васаби склонила голову набок. – Вот слушай. На одном далёком континенте все певицы пели на публике только один раз в жизни. И сразу умирали потом. А до этого они всё время сидели дома и репетировали. И была среди них одна молодая певица, у которой был самый лучший голос. И энку ей купили хорошую. Вот она репетировала-репетировала, репетировала-репетировала с этой энкой… А потом вышла, да как запоёт! Все обрадовались и говорят: «Теперь мы верим, что ты лучше всех!» А она говорит: «Да ладно, ерунда». И тут же умерла. Нет, сначала она мороженое съела. А потом точно умерла.
– И всё? – спросила Вэри, подождав немного.
Ничего себе сказочка! Видимо, искин обнаружил у своей маленькой хозяйки хорошие вокальные данные. И пытался их развить. А малышка в ответ сочинила мрачноватую пародию на собственную мамашу-трансактрису.
Этой зеленоволосой хулиганке явно нужен более серьёзный педагог. Иначе лет через десять… Страшно даже представить, что будет, если не залатать такую прореху вовремя.
– Да, это вся сказка! – подтвердила маленькая Ада. – У меня ещё есть, но эта самая лучшая. Она короткая, и в ней все ведут себя. Даже не знаю, почему она так расстраивает Дону. – Девочка пнула утиноголовую куклу. – Вот если бы меня забрали какие-нибудь дикие неорги, они бы наверняка…
– Ада, не мешай людям! – перебил ледяной голос с переднего сиденья.
Кресло с матерью-китаянкой резко развернулось. Одёжный облик принял вид глухого чёрного платья с тонкой оранжевой каймой по вороту и подолу. Сцепленные в замок кисти, сжатые колени…
«Тоже мне, монашка нашлась». Вэри отодвинулась от ребёнка.
– А я и не мешаю, – невинно захлопала глазами девочка. – Мне тётя сказку рассказывает!
– Вы детский наратерапевт?
В первый миг Вэри даже не поняла, что китаянка обращается к ней. Интонация у той ничуть не изменилась, в голосе была та же строгость, с какой отчитывают детей. Из-за этого неприятного тона мамаши сразу захотелось подыграть дочке.
– Да, я могу работать с детьми.
– У вас есть лицензия?
«Зачем тебе, дуре, лицензированный наратерапевт? Через неделю примут новый закон и все текущие лицензии будут отозваны!» – мысленно ответила Вэри. Нет, конечно, она не скажет этого вслух. Даже если Артель определяет будущее подобных идиоток, никто не обязан докладывать об этом самим идиоткам.
– У меня диплом по смежной специальности, с правом частной практики.
– Что ж, давайте послушаем. Милый, ты, кажется, говорил, что нашей Адочке нужен воспитатель-человек? Представь, здесь нашлась одна… кандидатка.
Вэри широко улыбнулась. Простенький трюк – собеседник думает, что ты с ним согласна, а ты всего лишь набираешь воздуху, чтобы достойно ответить. В том духе, что иногда воспитатель нужен не детям, а их закомплексованным родителям. Причём в данном случае наратерапевт бесполезен, лучше сразу заказать пару крепких нейрохирургов.
Но не успела она и рта раскрыть, как развернулось второе кресло – нехотя, с достоинством. Однако киб, поддерживающий персональный микроклимат для каждого пассажира, всё равно не успел так быстро перестроиться. Вэри обдало прохладой, капля пота между лопаток стала ледяной и невыносимо щекотной.
Да и от вида мужчины грубить его жене расхотелось.
Умные, но очень усталые глаза под соломенными бровями. Волевой рот, но сейчас – с опущенными уголками. Искин, отделанный под старинную карманную Библию. Не исключено, что настоящий Архангел-телохранитель, замаскированный под банальный новостник «тэт-инфо». Вэри решила, что просканирует эту игрушку попозже. Не очень прилично вот так сразу наводить на человека веер. Умным глазам военного это не понравится.
– Нам можно послушать? – осведомился мужчина.
Вэри выдержала паузу. Собеседник, как бы вспомнив особый пункт устава, сконструировал из своих крупных губ подобие вежливой улыбки.
Ну точно, космонавт. От всего они там отвыкают, бедненькие. Даже когда на Земле собираются выпить пива, называют это «пропустим пару мячей». Или «пару свечей», если водку. А уж про секс-то и говорить нечего: в невесомости это можно делать только втроём! Либо надо использовать робота, чтобы крепко придерживал парочку – иначе они разлетаются по всему кораблю. Из-за этого у них потом возникают очень смешные привычки…
– Давайте-давайте, милочка, не стесняйтесь! – вякнула трансактриска с таким жестом, словно подталкивала Вэри невидимой пикой.
Да что же за день такой! Называется, выехала проконтролировать третьеразрядную штопку… Сначала – две странные дыры в выкройках доктора-грабителя и ограбленного дремастера. Потом ребёнок с деструктивными способностями антимодельера. А теперь ещё парочка озабоченных родителей, которые возомнили, что она набивается к ним в гувернантки. Будто ей больше негде бисер метать. Да она даже самую бездарную из своих белошвеек никогда не отправила бы на такую банальную кройку! Шли бы в местный добрель и наняли феечку-первогодку.
– Мы вам, наверное, мешаем? – Отец девочки приоткрыл свою псевдо-Библию, как бы давая понять, что лично он с гораздо большим интересом почитал бы свежие новости. И опять, словно рассеянный артист, с опозданием растянул губы в искусственной улыбке.
– Нет, нисколько. – Вэри качнула головой. – Но для работы в вашем присутствии мне придётся немного подправить сюжетную формулу. Буквально десять секунд.
«Что я плету? Опять потянуло на флирт вживую?!»
Но космонавт с соломенными волосами уже отложил Библию и приготовился слушать. Отказываться поздно. Надела напёрстки – доставай иголки.