Нет, самое опасное – это день перед праздником, послеполуденный сонный час. В главном зале – лишь пара мелких клиентов, с которыми разберётся и сын. А здесь, в бывшей дедовской пещере, переделанной в зал для почётных гостей, пока и вообще никого. Из кораллового тоннеля веет прохладой, блики плазменных факелов танцуют на сталактитовых лепестках. Можно лечь на диван под каменными цветами деда и слегка вздремнуть.
Вот тогда-то оно и подкрадывается…
# # #
«Лидер партии Ксенобиологического Единства Иль Ю арестован сегодня утром во время заседания Конвента при обсуждении судьбы космического поселения на Европе, спутнике Юпитера. Напомним, что около месяца назад на станции «Европа-1» вышла из строя значительная часть оборудования вследствие неожиданного усиления магнитных бурь. На обсуждение Конвента было вынесено предложение о сворачивании работ на Европе до завершения проекта по перестройке магнитного поля планеты. Однако представитель Ксенобиологического Единства в своём выступлении заявил, что данный план имеет целью уничтожение неизвестных форм жизни. По его словам, недавнее спасительное изменение курса астероида, грозившего обрушиться на Землю, было вызвано колебанием магнитного поля Европы, что свидетельствует о разумности и дружелюбии существующей там жизни.
Депутат заявил также, что знает о целом ряде подозрительных отклонений в автоматических системах глобального позиционирования, в результате чего определённые зоны космического пространства просто не попадают на астронавигационные карты. При этом лидер Ксенобиологического Единства употреблял термин «исказин» и более крепкие выражения, оскорбительные для искинов и других форм Искусственной Жизни. В связи с этим он был взят под стражу прямо в зале Конвента и препровождён в пункт изоляции. По мнению медиков, имеет место типичный случай весеннего обострения психоза, которым депутат Иль Ю страдает уже много лет».
Омар нехотя оторвался от чтения. Он любил волшебные календари: в них попадались более интересные новости, чем на основных каналах журискинов. Но сыновья Катбея уже расселись за столиком у самого входа и подзывали его нетерпеливыми жестами.
И кто только набирает в полицию таких придурков? Будут опять сидеть на самом видном месте, распугивая туристов своими инфразвуковыми пищалями. Отец утверждает, что с каждым клиентом надо быть вежливым. Вот ещё! От этих всё равно никакого проку, один чайник «Розы Каира» будут полдня тянуть.
– Эй, Кальмар Под Майонезом! – Старший сын Катбея расстегнул на груди форму и начал чесать потную волосатую грудь. – Тяжёлый денёк тебе предстоит, да?
«Запрещают им нанофильтры, что ли? – подумал Омар, стараясь не дышать. – Или наоборот, специально потовые железы модифицируют, чтобы арестованным жизнь халвой не казалась?»
– Не бойся, шкет, положись на нас! – Средний сын Катбея хлопнул Омара под локоть, едва не выбив поднос. От старшего брата он отличался более зверским выражением лица и диким темпераментом. Омар знал, что у всех троих – разные матери. В жилах среднего текла мексиканская кровь.
– Как старика Фатима посадили, сразу меньше работы стало, верно? – продолжал средний. – Ещё пара-тройка таких арестов в вашей чайхане, и будешь весь день свободен.
Все трое захихикали. Омар молчал. Он не любил сыновей Катбея: разговоры с ними всегда были одинаковыми.
Другое дело – Фатим. Вначале Омар побаивался этого низкорослого бородача с быстрыми глазами. Каждый раз, когда семипалый в своём засаленном халате – нет, не в искине, а в настоящем халате! – входил в чайхану, мулла Катбей сразу мрачнел и спрашивал, прекратил ли Фатим свой бессмысленный электронный джихад. В ответ бородач лишь ухмылялся и чиркал себя по горлу оттопыренным седьмым пальцем. Рукав грязного халата съезжал к локтю, и в чайхане становилось как будто светлее – на каждом пальце сверкал перстень.
Омар долго не понимал, как можно пускать такую сомнительную личность в приличную чайхану. И особенно изумлялся, видя, как отец каждый раз ведёт Фатима под руку в зал для особо почётных гостей и даже раскуривает для него кальян. В конце концов Омар набрался храбрости и спросил у отца, к чему оказывать такой почёт человеку со столь допотопным оборудованием. Ладно бы ещё был «свистун» со звуковым интерфейсом…
Хороший подзатыльник был ему ответом. Но чуть позже отец подозвал Омара и объяснил, что Фатим – не какой-нибудь безработный старый скриптун, а уважаемый человек, взломавший сотню банковских демонов неверных. И что именно на такой джихад наш мудрый мулла когда-то выдал ему особую фетву, но теперь сожалеет об этом. А перстневые манипуляторы семипалого – не старье, а наоборот, возможность работать в кодах самого низкого уровня. И поэтому было бы очень кстати, если б умник-сын не гнался за модной нанетикой, а кое-чему поучился у старого скриптуна.
То был редкий случай, когда Омару понравилось отцовское предложение. Разговор с семипалым начался как бы невзначай: Омар убирал посуду с его стола, а Фатим обронил пару слов о том, что чай нынче уже не тот, и вообще включение чайханы в сеть Лучано было не очень хорошей идеей. К удивлению Омара, старик высказал ту самую мысль, которая не давала покоя ему самому.
Но лишь вечером, прослушивая запись и консультируясь с Шайтаном, он по-настоящему оценил, сколько удивительных данных свалил на него семипалый всего в нескольких репликах. Сам Шайтан признался, что уже в начале беседы, уловив в жестах семипалого опасные намёки, он послал рапорт главному искину сети Лучано. И был особенно расстроен, когда старший по сети начисто проигнорировал его сообщение о том, что их система учёта клиентов легко взламывается с помощью одновременного заказа одного и того же щербета на десяти пандорах.
Такие беседы стали происходить каждый раз, когда семипалый заходил в чайхану. Омара совсем не интересовали новые способы обогащения, которые советовал изучить отец. Зато Фатим с удовольствием рассказывал о том, что Омар и сам так страстно желал узнать. Внутренности искинов старый взломщик знал как свои семь пальцев. И ещё он знал, как взломать пищевую сеть ненавистного макаронника Лучано, подчинившего себе все рестораны и кафешки не только в их городе, но и на многих других континентах.
Да что там сеть – Фатим даже знал, как взламывать самые современные нанозиты! Правда, Омар почти ничего не понимал в этих рассказах про умные вирусы-«гемы», объединяющие в себе черты биологических генов и информационных мемов. Но чем дольше он о них думал, тем больше у него возникало грандиозных проектов мести Мареку Лучано.
Эх, если бы сейчас зашёл Фатим! Но он уже никогда не зайдёт…
– Выпьете «Розу Каира»?
– Ого, да он за нами следил! У него все коды записаны! – Младший сын Катбея изобразил испуг и поднял руки, словно сдавался. Этот был наполовину китаец, и гримаса получилась что надо.
– А может, он подложил нам бомбу? Видели, как он читал календарь, когда мы пришли? Небось искал там новость «Патрульный дирижабль унёс жизни семнадцати полицейских».
Все трое снова заржали. Омар молчал.
Он давно научился спокойно реагировать на их шуточки. И в этом ему действительно помогла фраза из старинной криминальной сводки, найденной в календаре. С тех пор он всегда вспоминал эту строчку при виде отпрысков Катбея: «На место обнаружения предполагаемого взрывного устройства срочно выехали кинолог с собакой и ботаник с лозой». Омар знал, что при современном уровне развития эпигенетики наверняка уже можно выводить полицейских, совмещающих в себе полезные свойства кинологов и собак, а заодно и ботаников с лозами. Оставалось только представить себе, что разношёрстные дети муллы были частью подобного эксперимента – и общаться с тремя придурками становилось гораздо легче.
– Ладно вам, оставьте пацана! – перебил братьев старший, в лице которого не наблюдалось никаких генетических приветов от чужестранок: главная жена Катбея была «из своих». – Пацан правильно делает, что приглядывает за вкусами посетителей. В праздники тут много гастролёров шляется… Ты, Кальмар, если чего заметишь, так сразу дай знать.
– Само собой, – кивнул Омар.
– Вот за что люблю вашу чайхану! – Старший сын Катбея степенно пригладил усы и стал ещё больше похож на отца. – В других-то давно уже подавальщиков нет, одни летающие подносы. А что из них, демонов, вытянешь? Спросишь, не было ли происшествий, и что они скажут? «Туча закрыла небо и помешала заряжать батарейки?»
Омар тем временем юркнул под стойку, делая вид, будто ищет среди ампул с ароматическими фармозитами нечто, спрятанное очень основательно.
– Шайка, завари «Розу Каира» этим боровам.
– Ты хочешь добавить в чай привкус свинины, молодой хозяин? – Проснувшийся Шайтан не сразу включился в контекст. – Но судя по их профилям, им это противопоказано. У старшего антистрессовая язва, а средний…
– Да нет же, плита с ушами! Одну простую «Розу Каира» вари на всех. Будем мы ещё профили всяких дебилов смотреть. Много чести.
– Как скажешь, молодой хозяин.
Шелестя в ухе Омара, верный отцовский искин-тиджей включил кипятильник и развернул сушилку. Большой прозрачный чайник выехал на стойку.
– Заварить чистый чай или будешь нанизывать?
Последние два месяца этот вопрос неизменно вызывал у Омара тяжёлый вздох. Поневоле выработаешь такой рефлекс, когда тебе снова и снова напоминают о неудавшейся карьере терраформщика.
Мечта об этой профессии овладела им всего год назад, когда отец заставил его учиться финансовой премудрости. До этого Омар с самого детства мечтал завести собственную чайхану, как его дед. Но всё оказалось гораздо сложнее, чем он воображал. Никто уже не мог открыть собственное заведение, не став частью какой-нибудь сети. То, что отец присоединился к сети Лучано, не заботило Омара до тех пор, пока он не узнал, какая судьба уготована ему в этом бизнесе.
Вентиляционные тоннели Коралловой Горы имели интересную особенность: стоя в определённом месте на кухне, можно было услышать, о чём отец разговаривает с посетителями в зале для особо почётных гостей. Так Омар и узнал, что отец не пошлёт его учиться за рубеж, как обещал.