Ельцину надо было спасать свою шкуру, Березовский и другие олигархи держали Россию в тисках. Ельцин понимал, что он натворил, и беспокоился о своей личной безопасности. В отчаянии он не видел другого пути, кроме как кинуться в объятия спецслужб – последнего прибежища своей власти. Только Путин мог в будущем защитить Ельцина. Это был единственный ответ, который молодой Ветров мог дать на вопрос, почему Ельцин выбрал в преемники именно Путина.
Путин не был типичным образцом разведчика вроде Джеймса Бонда, каким его любила описывать западная бульварная пресса. Напротив, его карьера в КГБ, которым он восхищался с молодости, резко закончилась в 1989 году с падением Берлинской стены. Молодой Путин с 1984 года был советским агентом на задворках Дрездена – пост скорее скромный. Развал ГДР сделал его разведслужбу неактуальной, и он вернулся на родину – но вскоре и сам Советский Союз тоже распался, похоронив под собой КГБ.
После этого Путин перешел в экономику и стал заместителем мэра своего родного Санкт-Петербурга. Бывшая царская метрополия была в упадке – экономика едва функционировала, население жило впроголодь, воспоминания о страшной немецкой военной блокаде вновь всплывали. Страх царил повсюду – на каждом углу правили бал уголовники и бандиты. Заслугой Путина было наведение порядка и привлечение в страну западных инвесторов.
Глаза Алексея Ветрова вдруг заблестели. За восхождением Путина в Санкт-Петербурге и его перемещением в Москву скрывалась тайна, которую еще предстояло разгадать. Хвастовство Березовского, что он и создал фигуру Путина, не могло быть решением загадки.
Тем временем летнее небо снова стало голубым. Облака исчезли, солнце светило как прежде, словно громко объявленного полного солнечного затмения вовсе и не было. Ничего не изменилось в мире в этот день – вопреки всем предсказателям и паникерам.
– Пророчества Нострадамуса мутны, – с горечью заметил старший Ветров. Следуя письму Нострадамуса к королю Генриху, мир в 1585, 1606, 1732 годах должен был стать свидетелем эпохальных изменений, но так же, как сегодня, ничего потрясающего в эти годы не произошло.
Неожиданно Алексей Ветров изменился в лице, черты лица его напряглись. Ему надо было сказать нечто важное. В конце своей жизни ему хотелось избавиться от одной истории, произошедшей с ним в России несколько лет тому назад. Он собрался доверить сыну некую тайну. Никто не должен узнать об этом – в том числе французские друзья. Сыну пришлось поклясться, что он будет молчать.
Во время моих поисков библиотеки Ивана IV, на которых все время настаивал Поль Ревэ, мне позвонил в отель незнакомый мужчина. Я, как всегда, остановился в интуристовском отеле «Россия», самом большом отеле в мире, расположенном в одном из древнейших районов Москвы – Зарядье. Отель был уродливый, но внутри весьма функциональный. В позднее Средневековье Зарядье относилось к Китай-городу, поселению ремесленников и торговцев, которое примыкало к Кремлю, а сегодня простирается до Лубянки, а с южной стороны до берега Москвы-реки. Западные туристы любят переводить Китай-город как «Чайна-таун», скорее из-за пестрой толчеи в нынешнем торговом квартале. «Китай» на татарском означает крепость; исторический район в XVI веке был окружен защитным валом, который позже был дополнен десятиметровой каменной стеной. Сталин хотя и снес по большей части исторический район Зарядье, чтобы очистить место для широких улиц вокруг Кремля, но многочисленные старинные здания из далекого прошлого сохранились как исторические памятники.
Вечером я вышел из отеля и направился к условленному месту встречи, точно следуя полученным указаниям. У храма Василия Блаженного я свернул на Варварку, бесспорно, самую достопримечательную улицу старой Москвы! Через несколько минут я дошел до самого старого из сохранившихся домов Москвы – Английского двора. Когда-то под этот дом вел подземный ход из Кремля, который приказал проложить Иван Грозный, чтобы шпионить за иностранными купцами.
Из дома вышел бородатый мужчина и, тяжело шагая, провел меня к старинной церкви и трижды постучал в дверь бокового входа. Очевидно, церковь служила местом собраний благородного общества. При сумеречном свете я прошел к небольшой группе дотоле неизвестных мне господ. Я сразу заметил, что это были высокопоставленные русские, но, судя по визитным карточкам, у всех были татарские имена.
Лысый мужчина, которого я до этого часто видел по телевизору, пригласил меня подойти ближе. Насколько я знал, его фамилия была Караганов. В этом тайном кружке он пользовался большим авторитетом. В своей краткой речи Караганов описал «вечный спор» между западниками и славянофилами в русской истории, вновь обострившийся нынче. Тебе ведь это прекрасно известно, Георгий. Он доложил собравшимся, что историческая попытка западников, вслед за Петром Первым, навеки застолбить Россию на Западе, потерпела грандиозный провал. В XXI веке наконец-то снова пробьет час евразийцев – современных славянофилов. Россия не нуждается в западном воспитании. Караганов воскликнул с искренним воодушевлением:
– Посмотрите на карту мира! – Его слова до сих пор звучат у меня в ушах. – Европа, вошедшая в Евросоюз, это всего лишь верхушка гигантского Евразийского континента, в центре которого Россия.
Таким образом, Алексей Ветров попал в тайное общество евразийцев. Сын слушал его, затаив дыхание. Почему отец так долго хранил это в тайне?
– Эти господа припугнули меня и потребовали, чтобы в будущем я прекратил попытки соединить Россию с Западом. Потом я еще узнал, что евразийцы с XIX века поддерживали тесные контакты с теософскими, иначе спиритическими, тайными обществами на Западе – через своего агента, русско-американскую икону оккультизма Елену Блаватскую. Через Блаватскую тайные эзотерические общества контактировали друг с другом по конспиративным каналам. После ее смерти роль связного взял на себя каббалист и масон Максимилиан Волошин. У этого критически настроенного поэта, с головы которого, несмотря на его неприязненное отношение к СССР, не упал ни один волос, явно был свой заступник на самом верху в Кремле.
– Кроме того, мне сообщили, что спиритические тайные общества на Востоке и на Западе исследуют и распространяют законы, имеющие власть над вселенной. Эзотерики обсуждают друг с другом информацию о посланиях в потусторонний мир, об изучении древних тайных учений, из которых – это и есть желаемая цель – должна быть сформирована будущая единая мировая религия.
Все это рассказал мне один человек, называвший себя Мордка Кубрат:
– Западная Европа веками препятствует становлению России великой державой. Она снова и снова вытесняет Россию из Европы – после победы Петра Первого над шведами, так же как после спасения Европы Россией от Наполеона. После краха коммунизма Ялтинское соглашение, передавшее России всю Восточную Европу, полностью утратило юридическую силу.
Кубрат понизил голос, что было очень странно, словно его слова должны были погрузить меня в транс. Быть может, именно поэтому они так отчетливо врезались мне в память:
– Четыреста лет тому назад царь Иван Грозный заключил пакт с побежденными им родовыми племенами Золотой орды. При царском дворе жил один знаменитый предсказатель из чужой страны, без которого в конце своей жизни Иван больше не принимал ни одного решения. Этот прорицатель предсказал, что в точности через полтысячелетия появится гигантская евразийская империя, которая затмит Западную Европу.
Кубрат схватил меня за рукав и притянул еще ближе к себе:
– Это произойдет, когда после длительной исторической паузы Россия вновь вернется к приоритету собственных национальных интересов.
Видимо, мне не удалось скрыть свое удивление и одолевавшие меня сомнения, ибо он продолжал настаивать на том, что доктриной Монро США в свое время навеки застраховали свои сферы влияния в Северной и Южной Америке. Западное распространение НАТО на Евразию никогда не будет признано.
Я спросил, могу ли я увидеть тайные сочинения мистического ясновидящего при царском дворе. Собрание подошло к самому напряженному моменту – и, к сожалению, уже закончилось. Кубрат вышел со мной наружу и немного проводил меня по Варварке.
Позже я заглянул в энциклопедию и узнал, что Мордка Кубрат был родоначальником большого русского дворянского рода Нарышкиных – татарско-монгольского происхождения, – из которого был родом Петр Великий. Явно не евразиец.
Так или иначе, но в тот вечер я ясно почувствовал, что мой собеседник далеко не последний человек, и заверил его в своей симпатии. Ведь твоя мать, Георгий, тоже произошла из татарско-монгольского дворянского рода, Орешеков. Один из них тоже принадлежит к евразийцам.
По дороге в отель я злился на Трехстороннюю комиссию. Почему Поль Ревэ вечно мучил меня просьбой найти в России хоть какие-то сведения о путешествиях во времени, если сам он давно обменивался информацией с евразийцами? Впрочем, потом мне пришла в голову мысль, что отношения между тайными обществами на Востоке и Западе в советскую эру могли и прерваться.
Позже я выяснил, что Кубрат – российский политик из Санкт-Петербурга, где работает во внешнеэкономическом отделе муниципалитета.
Завершая разговор, он начал уговаривать меня быть как можно осторожнее с американцами. Он стал почти навязчив:
– США хотят лишить Россию энергетического сырья, добившись интернационализации всех жизненно важных подземных ископаемых на земле.
Я опешил. Разве не Ельцин уступил американским транснациональным корпорациям концессии на добычу нефти? Евразиец гневно вскинул кулак:
– Следующее правительство все заберет обратно, в том числе вышвырнет из России Международный валютный фонд (МВФ), который со времен распада СССР ведет себя как председатель наблюдательного совета. – В конце он едва слышно произнес: – Дождитесь 1999 года. – После чего взял меня под руку и неожиданно повел в храм Василия Блаженного.
На Красной площади еще гуляли отдельные туристы, но никто не обратил на нас внимания, когда мы, приоткрыв входную дверь в главную церковь, прошмыгнули внутрь. Монах осветил нам свечой путь по вековому каменному полу. В этой древней церкви меня охватило гнетущее чувство страха. Церковь была святыней, и я надеялся, что мой странный спутник не задумал ничего несуразного.