Ветров немного помолчал, а потом неожиданно спросил:
– Вы можете заглянуть в будущее и сказать, что будет с Россией через двадцать пять лет?
Генерал опешил и уже хотел ответить, но в этот момент из парадного зала вниз по лестнице спустился Путин в сопровождении армады телохранителей. Разговор резко оборвался.
Президент заметил стоящего неподалеку Ветрова и поздоровался быстрым рукопожатием. Потом исчез в ожидавшем лимузине, который обычно специально доставлялся для президента из Москвы. Также исчезающего Иванова Ветров успел спросить вдогонку, занимается ли российское правительство концепциями грядущих мировых конфликтов. Генерал ответил утвердительно – это в компетенции Географического общества.
Стоявший рядом Ревэ захлопал в ладоши. Эта институция была ему небезызвестна, наоборот, он даже знал одного из членов лично – это был человек по фамилии Орешек.
– Ваш дальний родственник, Георгий, – заметил Ревэ самодовольно. Ветров его не знал. Орешек – так звался старинный татарско-русский дворянский род, из которого были родом Ореховы. Прадед Ветрова носил фамилию Орехов. Он припомнил, что его отец упоминал фамилию Орешек в связи с тайным кругом евразийцев, когда он шел по следам библиотеки Ивана Грозного. Тайное сообщество, к сожалению, бесследно исчезло. Однако Ревэ подарил ему надежду: он был убежден, что евразийцы теперь обосновались в Географическом обществе.
Ветров и Ревэ тут же договорились о следующей совместной поездке в Москву.
В российскую столицу они летели по отдельности – из Парижа и из Берлина. Как всегда, уже постаревший Глеб Павлик встретил родственника в аэропорту Шереметьево. Как каждый раз по-новому менялась Москва! Город становился все чище, жилое строительство переживало подъем, рестораны были полны, улицы ухожены, как в Европе. Ночью особое освещение создавало приятное ощущение комфорта. Город так же излучал энергию, как Нью-Йорк или Лондон. Так сильно удручавшие раньше агрессивные попрошайки и пьяные на улицах исчезли.
Генерал Иванов был прав, утверждая, что нынче русские живут так хорошо, как не жили никогда прежде. Он стал бы неплохим президентом.
Орешек был недоступен по телефону, но в итоге все же удалось договориться о встрече, правда, не в здании Общества в центре Москвы – там иностранцы были нежелательны. Знакомство состоялось на даче на Воробьевых горах.
Орешек приветствовал Ветрова, своего дальнего родственника, странным подмигиванием.
В преддверии встречи Ревэ так сформулировал ответ на вопрос о цели визита:
– Мы не эзотерики и не оголтелые сторонники теории заговора. Мы европейская секция Трехсторонней комиссии. Осуществляем межкультурный обмен, разгадываем чисто по-научному универсальные законы планеты. И были бы рады сотрудничеству.
Сидящие за столом замерли, когда неожиданно со скрипом приотворилась запасная дверь. В соседней комнате кто-то шуршал бумагами. Орешек потребовал у незнакомца выйти из укрытия.
Удивление Ветрова было безгранично. Это лицо он никак не ожидал здесь встретить. Как из небытия перед ними возник Великий магистр ордена Святого Грааля во всем своем великолепии. Довольный удавшимся сюрпризом Хорн захлопал в ладоши. Ветров хорошо знал его по своему боннскому пребыванию в Немецком обществе внешней политики. В Германии не было никого более искушенного в тайных мистических учениях, чем он. Однако внешне кавалер ордена сильно изменился, его когда-то полное тело стало килограммов на двадцать легче. Теперь он даже чисто физически соответствовал рыцарским доспехам его прародителя, крестоносца.
Хорн лихорадочно разложил перед собравшимися свои бумаги: тексты, как всегда, были на французском, немецком и русском. Продолжение знаменитого письма Генриху 1555 года, с содержанием которого французский поэт Кокто восемьдесят лет тому назад познакомил предводителя русской диаспоры Орехова.
Орешек молча взирал на эту сцену. Он явно был в курсе происходящего. Подобно пауку, Хорн опутал весь мир своей невидимой сетью Трехсторонней комиссии. Ее представитель Ревэ первым нарушил наступившую тишину:
– В соответствии с хроникой истории человечества – как французский прорицатель видел настоящий момент?
– Между пассажами о немецком объединении и описанием события сентября 2001 года стоит еще нечто странное, – объявил кавалер ордена и вытащил аккуратно исписанный лист бумаги. Голосом, исполненным патетики, он прочел текст:
И земли, деревни, города, королевства и провинции, которые оставили первоначальные пути, чтобы освободиться, а на самом деле поработившиеся еще глубже, будут втайне тяготиться своей свободой и, совершенно свою религию утратив, начнут перебираться на левую сторону, чтобы впоследствии вернуться на правую; они восстановят святость, опечаленную долгое время, вместе с Святым Писанием и поставят на прежнее место, после чего придёт Большой Пёс, к которому последует Великий Мастифа, который учинит разрушения повсеместно, тоже то, что до этого имело место. И будут восстановлены храмы, как в первые времена, и будет восстановлено священнослужение в своем законном статусе, но оно погрязнет в разврате и роскоши, совершит тысячу злодеяний.
Ветров был уже знаком с этой процедурой. Хорн торжественно зачитывал послание Нострадамуса, словно литургическое чтение Евангелия. В глазах Ветрова это было чистейшим кощунством, как человек верующий, он хотел бы опротестовать это. К его большому удивлению, задачу интерпретирования мало понятного текста взял на себя не Хорн, а русский Орешек:
– Европейский союз развалится, бывшие страны Варшавского договора, бежавшие от коммунизма на Запад, то есть влево, лишатся своего суверенитета и от безысходности опять обратятся к Востоку, где будут торжествовать национальные идеи, то есть вправо.
– Абсолютно искаженное толкование, – в один голос воскликнули присутствовавшие западные гости. После своего вступления в ЕС и в НАТО восточные европейцы стали доблестными трансатлантическими европейцами. ЕС стабилен, Польша и Литва как раз заморозили договор о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и новым прежним оппонентом НАТО – Россией. Текст должен означать что-то совсем другое.
Орешек был доволен смятением, которое он вызвал. Когда волнение улеглось, он попросил разрешения продолжить:
– Сейчас происходит процесс частичного восстановления религии, вскоре на мировую сцену выйдет очень сильная личность, которую провидец назвал «Большим Псом», chien – по-французски.
– Chien – это Хирен, – пробормотал Хорн. В 942 катренах Центурий это имя мирового вождя встречается девять раз. Хирен – это была анаграмма центральной фигуры в конце предсказаний, или, вернее, политика, который взойдет вверх в XXI веке.
Для исследователей Нострадамуса Хирен был, конечно, понятием. Веками все гадали, кто мог скрываться за этим именем. Распространенным предположением было, что непосредственный адресат знаменитого письма и был этим Хиреном, будущим правителем Европы. Один из девяти таинственных катренов, где упоминался Хирен (6/70), звучал так:
Вождем мира будет великий Хирен,
Более всех других он будет любим, почитаем, вызывать страх:
Слава и имя его поднимутся выше небес,
Он удовлетворится лишь с титулом победителя.
Предсказание имело еще одну особенность. В других катренах Нострадамус давал Хирену некие прозвания, такие как Селин – лунный серп, что означало исламский символ. В одном из пророчеств Хирен описывался как покоритель арабов в предположительной третьей мировой войне. Но кто и в мирной Европе будет вести войны? Против кого?
Временная фиксация событий была, видимо, невозможна, поскольку в хронологии письма к Генриху Хирен вообще не упоминался. Если только Большой Пес Chien и Хирен были одним и тем же лицом. В последнее время появились предположения, не мог ли под этим названием подразумеваться некий китаец.
Ветров возразил:
– А может, этот Хирен – нечистый дух, будущий Антихрист? Тогда Нострадамус – Лжепророк, захотевший обвести человечество вокруг пальца и попытавшийся представить явление Сатаны в конце света как нечто позитивное.
Ревэ не согласился. Предсказания Нострадамуса содержали лишь описания действительно ключевых личностей той или иной эпохи. Наполеон, Гитлер, Сталин. Соответственно, мировой правитель, предреченный с 1999 года, не должен ни в чем уступать этим историческим гигантам. Никого подобного пока не было на горизонте.
Неутомимый француз довел своих криптологов до высочайшего раздражения. Секретные службы Франции обладали информацией, что во времена творений Нострадамуса Европа праздновала появление секретных посланий технического происхождения. В Италии ученый Лео Баттиста изобрел первый шифровальный аппарат с передвигающимися дисками. Условные значки могли быть расшифрованы только автором и адресатом. Баттиста уверял, что вся сообразительность и все мастерство всех людей вместе взятых, все усилия самых неутомимых, все искусство и попытки разгадать потерпят неудачу. Если человек не знает условленный шифр, ему никогда не удастся понять зашифрованный таким образом текст. Полиалфавитные шифровальные системы позднего Средневековья вплоть до XX века считались неразгадываемыми.
Может быть, Нострадамус зашифровал свои тексты с помощью такого шифровального аппарата? Ясность могли внести современные компьютерные системы. С их помощью было скрупулезно исследовано письмо к Генриху, прежде всего содержащиеся в нем числа. Декодирование оставляло желать лучшего. Было лишь доказано, что речь действительно идет о хронологическом изложении событий. Реакция озарения наступала всякий раз только после того, как предсказание фантастическим образом сбывалось. Нострадамус, по-видимому, обхитрил современные компьютеры.
Что же касалось 942 пророческих стихов, которые не были расположены в хронологической последовательности, то с ними происходило много мистификаций. Так, например, в XVII веке верили, что самые важные пророчества Нострадамуса относились исключительно к правлению Генриха IV. И сам король однажды уверовал, что он и есть Хирен. В XVIII веке предсказание перенесли на «короля-солнце» Людовика XIV. В XIX веке оно вдруг подошло Наполеону. А