Пару сотен экспы наберешь, а она лишней не бывает.
Но пока водил бритвой по физиономии, ухитрился два раза порезаться – такого с Максом не случалось с того почти забытого дня, когда он впервые соскоблил пушок над верхней губой, то есть лет десять!
Потом не сразу запустил кофе-машину.
Нет, включить дистантно можно, но если ты в квесте, то надо пальцем, по старинке. Потянувшись к аппарату, Макс ухитрился промахнуться, рука нащупала лишь пустоту, хотя он видел, что трогает кнопку запуска!
– Что за ерунда? – повторил он и проверил, все ли в порядке с в-маской.
Нет, работает, вот режим прозрачности, когда ты видишь так, словно верхнюю половину лица не закрывает никакой имплантат из псевдоплоти; вот игровой, для хоум-квеста очень легкий, с показателями экспы, списком заданий и прочей служебной инфой.
За спиной раздался писк, Макс подпрыгнул и обернулся.
Вороний зад, что происходит?
Пустота, на стене никто не сидит, и на окне, и пол чист – да, мухи и тараканы кое-где уцелели и на окраинах порой забираются в дома, но не у них в жилкомплексе, это центр, престижный район!
В углу зашуршало, и Макс снова подпрыгнул.
Неужели проблемы со слухом, не софтовые, не хардовые, а ветварные?
Неделю назад был на годовом осмотре, врач сказал, что организм в норме, и тогда же имплантаты протестировали, аномалий не нашли, и вообще он апгрейдился полгода назад, когда получил премию…
Нет, просто надо сосредоточиться.
Макс закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул и потряс головой, да еще и потер уши. После этих «процедур» все вошло в норму, он запустил кофе-машину, получив десяток очков, исполнил холодильное задание, уложившись в нужный объем калорий, и словил еще пятьдесят.
Зверски хотелось творога, но тот во время последнего большого апдейта месяц назад изменил характеристики и сильно нарушал игровой баланс, так что пришлось от него пока отказаться.
Но овсянка тоже ничего.
Так что до прихожей Макс добрался в хорошем расположении духа.
Сегодня пятница, а значит, вечером можно замутить групповое прохождение по пабам или вовсе в ночной рейд пойти с Викой, да и на работе особого напряга нет, очередной блок кода они сдали во вторник, и теперь, пока тестеры не оттопчутся, можно пинать балду и считать галок за окном…
19.05.2084, 07:58 UT
Район Высоково-7: уровень популяции паразитических биообъектов (Rattus norvegicus) превысил критическое значение.
Рекомендуется: выдача квестов службе дератизации – 5–7 штук.
Срок: 7 суток.
– Отсидимся тут, как два кемпера, а потом рванем шмот и бижу собирать, – продолжил бородач. – Что, мужик, еще думаешь – это крутой экшн, а я твинк или босс? Сейчас кулдауна дождемся и в бой с новой силой?
В голосе его звучала насмешка.
Макс помотал головой.
Честно говоря, он не знал, что думать, – плечо болело по-настоящему, кровь больше не текла, но засохшие потеки остались на коже, стянули ее, он мог потрогать коричневую корку, отколупать ногтем.
Но создать подобные ощущения с помощью имплантатов невозможно!
Ни маска, ни затычки в ушах тут не помогут, нужно что-то принципиально иное, на порядок более совершенное.
Нет, остается шанс, что он бредит, мечется в галлюцинациях, и все ему только кажется, а на самом деле Максим Чаров лежит на койке в клинике и через иголочку в вене получает целебные медикаменты.
Но картинка не плыла и не менялась, как обычно во сне, все выглядело четким и до предела реалистичным.
Голова кружилась, его тянуло к земле, и в то же время он ощущал непривычную легкость, казался себе деревом, в одно мгновение лишившимся корней и связи с почвой.
– Так… – сказал Макс. – Так… эта ерунда… это правда? Оно настоящее?
– Да, – подтвердил бородач, вставляя новую обойму в автомат.
– Но почему, зачем…
Сам же осекся, поскольку все понял.
Если человек воспринимает гладкую, красивую, причесанную реальность, в которой все хорошо, где постоянно есть во что и с кем поиграть, добыть опыта, перейти на новый уровень, зарубиться или зачатиться, если он не замечает облезлых стен, мусорных куч и прочего…
Причем каждый человек, начиная с трех лет, с момента, когда ему вживляют в-маску.
А кто обратит внимание на младенческий лепет? Дети такие выдумщики…
Макс словно оказался в сложном квиз-квесте, где нужно не только правильно отвечать на вопросы, но и верным образом их формулировать, иначе противник-ИИ запутает тебя, уведет в трясину, собьет с пути.
– Ее можно снять? – поинтересовался он, аккуратно постукивая по в-маске точно напротив левого глаза.
– Да, – сказал бородач. – Это больно, сложно, есть риск, но не очень большой.
– Тогда… – Макс заколебался, не зная, о чем еще спросить.
– Только учти, что это навсегда, – не дал продолжить собеседник. – Она умрет. Новую тебе никто не будет ставить, и ты потеряешь все, что у тебя есть, тот мир, в котором ты жил много лет. Я помню, я проходил через это. – Он прищурился, сплюнул.
– А кто ты такой? – буркнул Макс. – Почему ходишь по городу вот так, с оружием? Я так понял, ты не один?
Теперь для бородача настало время подбирать слова.
– Мы – те, кто не включен в игру, кто выбрался из нее по собственной воле, – сообщил он наконец. – За нами охотятся, нас истребляют, точно крыс, но мы не сдаемся. Больше я не…
Он осекся, прислушался.
В небесах что-то рокотало, громче и громче.
– Вертолет, – со злой радостью сказал бородач, возвращая на место черные очки. – За нас взялись всерьез. Так, делай, что я скажу, если хочешь выжить… Пули настоящие. Респауна тут нет, и сэйв не предусмотрен.
Макса заколотило от страха.
– А… – начал он.
– Потом! – Бородач плавно поднялся. – Давай за мной, мужик.
Оглушительно рокотавший вертолет прошел у них над головами так низко, что навес затрясся.
– Вперед! – рыкнул бородач, и они побежали.
Вдоль забора, потом через двор, мимо давно высохшего пруда и заброшенной детской площадки, к одичавшему саду, туда, где над зарослями вились обезумевшие птицы. Макс шлепнулся в густую траву, а бородач еще и вжал его голову в землю, придавил, стебли полезли в нос, под в-маску.
Чихнул так, что его подбросило, но сам себя не услышал, поскольку вертолет находился, если судить по грохоту, прямо над ними.
Сейчас заработают пулеметы или с пилонов сорвутся ракеты…
И это вовсе не стелс-экшн, неудачную партию не переиграешь!
Макс понял, что ужасно, до боли в брюхе хочет в туалет, кишечник вот-вот лопнет.
– Ты можешь стать одним из нас, – зашептал бородач на ухо, едва вертолет ушел в сторону. – Но ты лишишься всего – родственников, друзей, работы, привычного жилища. Возможности играть.
– Совсем? – прохрипел Макс, сражаясь с собственным нутром.
Слава богу, спазм отступил, дышать стало легче.
– Без дополненной реальности, как в начале века. Давай, за мной!
Они вскочили и побежали, ветки хлестнули по лицу, под ногами оказалась брусчатка, очень старая, неровная. Придвинулся особняк из желтого камня, остались позади руины ограды. Макс прижался к шершавой теплой стене, едва не сполз по ней.
Остаться без игр, без квестов, гонок, шутеров, квизов, социалок?
Но ведь они и есть жизнь!
– И ты должен решать сейчас, – сообщил бородач после того, как выглянул за угол. – Тут есть вход в старую канализацию, и мы по ней слиняем без проблем, но показать его смогу только тому, кто уходит к нам. С концами.
Вертолет рокотал где-то за домом, не очень близко, но и не далеко, мотался туда-сюда. За садом, в той стороне, откуда они явились, перекликались люди, и было их, судя по голосам, много.
– Ерунда ерундовая, – выдавил Макс через трясущиеся губы. – А если я откажусь?
– Тогда я уйду, а ты достанешься им.
– И меня убьют?
– Не обязательно, – сказал бородач после короткой паузы. – Ты им соврешь, и все. Никто же не знает, что я тебе рассказал, плюс брякнешь, что я тебя взял в заложники и не отпускал под угрозой расстрела. Немного апдейтнут, перепрограммируют, и все пучком. Но могут и убить.
– Почему я?! – застонал Макс, обхватив голову руками. – Как это случилось?!
Отчаяние трепало его подобно торнадо.
Отчего именно он, а не кто-то другой обязан выбирать между смертью и… окончательным выходом из игры?
– Вон они!! – заорали вдалеке. – Взять гадов!
– Давай! – Бородач пихнул Макса в спину, тот вздрогнул, побежал куда-то, ничего не видя перед собой, ничего не понимая, желая, чтобы все это оказалось бредом, сном, чем угодно.
Осознал, что они рысят по узкой щели меж двух высоких заборов.
Потом его дернули вбок, и Макс очутился в лежащем на боку железном контейнере. В нос с силой кулака ударила вонь слежавшегося мусора, и брюхо вновь перекрутило судорогой, плюс добавилась тошнота, горячий ком подступил к горлу.
Вертолет прошел совсем рядом, он слышал, как лопасти рубят и перемешивают воздух.
– Ну все, решай сейчас, – сказал бородач, когда стало возможно разговаривать: он дышал тяжело, с присвистом, лицо было красным, ладони тискали приклад автомата. – Либо настоящий мир и никакой виртуальности, либо реальность игры и возможная смерть.
Макса колотило, руки тряслись, ему становилось то жарко, то холодно, сердце будто вовсе замерло, а мозги заледенели до абсолютного нуля и начали крошиться прямо в черепе.
– Тебе повезло. Я не знаю, что случилось с имплантатами у тебя в черепе, но… – проговорил бородач.
– Повезло?! И в чем же?!
– У тебя есть выбор.
– Я… – Макс облизнул пересохшие губы, вздохнул как можно глубже, чтобы ребра затрещали; надо принять решение, а для этого вернуть в голову хоть немного ясности. – Я…
Несколько слов, шаг… что определит все и навсегда.
Как в игре… нет, как в жизни.