Детская передача уже подходила к концу, по экрану побежали китайские иероглифы титров, и началась программа о современном кинематографе:
«Наряду с «Трагедией «Вильгельма» и «Густлова» наиболее реальные шансы получить главного «Оскара» имеет фильм патриарха американского кино Стивена Спилберга «Добрые челюсти 5D», повествующий о гигантском крокодиле, поселившемся в канадском озере. Полицейские пытаются варварски уничтожить реликтовое создание природы, поскольку оно пожирает туристов и местных жителей, но маленький мальчик, подружившийся с крокодилом, все время разрушает их планы. В конце концов защитники живой природы благополучно переправляют крокодила Тедди в один из американских заповедников. Сентиментальность повествования и любовь американцев к животным позволяют предположить, что этот добрый и трогательный семейный фильм соберет богатый урожай «Оскаров»…»
– От нас в этом году кто-то претендует на «Оскар»? – осведомился Лобачевский. – Ты умный, ты небось знаешь. Дедушка Звягинцев опять?
– Та же история, что и с президентом, – ответил Семенов. – Какая, к черту, разница? Чтобы получить «Оскар», российский фильм должен повествовать о миллионах изнасилованных русскими зверями немок, десятках миллионов сожранных Сталиным еврейских детей или беспросветных бандитских трущобах эпохи Путина. Я это все равно смотреть не буду. И ты не будешь, потому что по-любому тоска смертная.
– В принципе солидарен.
«… очередной шедевр мэтра. Король Артур в его ленте – гей, Гиневра – с альтернативным умственным развитием, Гавейн – афроамериканец, Галахад передвигается на инвалидной коляске, Ланселот – феминоамериканка с альтернативной сексуальной ориентацией. Фильм призван восстановить историческую справедливость, поскольку ранее эти группы населения часто показывали неправильно, их достоинство унижалось ошибочным мнением белого мужского большинства, что такие люди не способны на подвиги, не способны творить легендарные деяния…»
– Кто все эти люди с этими странными именами? – удивился Лобачевский. – И что они все делают в моем личном пространстве?
– Книжка такая была, – сказал Семенов, подставляя бокал для следующей порции. – «Смерть Артура». Нет ассоциаций?
– Погоди… Это про того певца русского шансона, что ли? Да, история с ним тогда вышла громкая и неприятная…
– Нет, не про певца. Ты вообще что-нибудь читаешь, кроме новостей в Глобалнете? Книги там какие-нибудь? Знаешь, к примеру, Толстого?
– Толстого знаю. Ты у меня уже спрашивал как-то, хватит меня доставать. Я что, совсем тупой?
– Усложним задачу. Что он написал?
Лобачевский неопределенно повел плечом.
– Ну… «Войну миров»? Не?.. И вот это, сериал еще такой был: «А ну-ка, Ренни…» За имя героя, впрочем, не поручусь.
– Э-хе-хей… Ты когда вообще последний раз что-нибудь читал?
– В школе. Это ты тоже уже спрашивал. Мог бы проявить внимание к товарищу.
– Усложним задачу. Как называлось?
– «Королева Морга».
– Если это действительно Дюма, о котором я сейчас подумал, то это вполне достойная толстая книга. Но судя по названию и твоему кругу интересов, книга все же скорее тонкая, и автором у нее Дин Кунц.
– Кто такой?
– Забудь. Тебе ни к чему. Это абсолютно лишнее знание, никак не помогающее продавать и покупать бытовую химию. – Зажевав очередной глоток торфяного виски прозрачным лепестком прошутто, Семенов радостно крякнул и заявил: – Ну, что же! Сдается мне, необходимая для очередного тура концентрация алкоголя в крови достигнута! Сейчас проверим: проверочное слово ифрусру… инфрускру… инфруструктрура же! Так и есть! Значит, настало время подарков! – И немедленно исчез в прихожей.
– Падла! – радостно завопил Лобачевский. – Падла пришел! Дедышк, давай развязывай мешок!
Великая игра в падлу началась между ними с недоразумения. Как-то раз в совместной компании одна из новых девиц Лобачевского шумно восторгалась поддельными сумочками «Гуччи», которые с виду были совершенно неотличимы от настоящих, но стоили на пару порядков меньше из-за своей контрафактности и паршивого материала. Исключительно для поддержания разговора Семенов заметил тогда, что тоже не понимает, чего ради платить бешеные деньги за тот же, к примеру, «Ролекс», если его дешевая китайская реплика точно так же показывает время; а если нет разницы в функционале, зачем платить больше? Девушка Игорю в принципе нравилась, Лешка в ней вообще души не чаял (что не помешало сладкой парочке расстаться через две недели), так что в тот раз Семенов не счел необходимым активно высмеивать ее дремучее мещанство.
А через три недели у Игоря как раз случился день рождения, и сияющий Лешка, очень довольный, что сумел проявить чуткость по отношению к желаниям товарища, торжественно преподнес ему ту самую китайскую реплику «Ролекса», в любви к которой Семенов признавался тогда по пьяному делу в ресторане. Слишком хорошо, как оказалось, замаскировав при этом сарказм.
Дружба между Игорем и Лешкой к тому времени уже была достаточно близкой и доверительной, чтобы Семенов не счел необходимым делать вид, что рад этому странному подарку, а сразу попытался прояснить недоразумение. Однако находчивый Лешка сориентировался мгновенно и заявил, что он сразу просек, в чем дело, а фальшивый «Ролекс» был этаким оригинальным шутливым кич-подарком для человека, который способен иронически оценить его по достоинству. Лобачевский клялся в следующий раз подарить Семенову настоящий «Ролекс», и Игорю стоило больших усилий отговорить его от этой авантюры.
До ближайшего дня рождения приятеля Семенов дотерпеть не сумел, поэтому нанес ответный кич-удар на день святого Валентина, чего раньше, конечно, никогда себе не позволял. Лобачевскому достался аляповатый пластмассовый толстяк в шортах, которые можно было приспустить. При попытке сделать это прямо в глаза пытливому исследователю из дырки, которая заменяла толстяку гениталии, брызгала струя воды.
Утираясь, Леха оценил подарок восторженным: «А, падла! Один – один!»
Собственно, это и стало началом игры в падлу. С тех пор на любой, даже самый незначительный праздник приятели старались сделать друг другу как можно более пошлый, нелепый и тошнотворный подарок, благо современная индустрия сувениров и развлечений, давно уже работавшая в основном на имбецилов, предоставляла им для этого широчайшие возможности. Каждый раз из пары взаимных подарков согласием обеих сторон выбирался победитель, а в случае полного несогласия приглашался третейский судья в лице очередной девушки Лобачевского. Текущий счет Леха скрупулезно вел в своем электронном органайзере.
На сегодняшний день счет был 112:89 в пользу Семенова. Это морально травмировало Лобачевского и в последнее время заставляло его делать самые нестандартные и дорогостоящие ходы, как, например, тот, с пистолетом.
Леха скрупулезно собирал все артефакты прошедших за эти годы туров грандиозной игры в падлу. На полках в его комнате стояли: «Спасти рядового Райана» (с тщательно вырезанным началом), «Титаник» и «Аватар» (с вырезанными финалами), «Перл-Харбор» (с вырезанной серединой), «Голубая гора» (с обширными дополнительными материалами, не вошедшими в фильм), несколько раритетных видеокассет с записями «Телепузиков» и «Поля чудес».
На древний компакт-диск, за болванкой которого Лобачевский тоже долго гонялся, были записаны чудесные древние рингтоны для мобильников – Крэзи Фрог, тостующий генерал из «Особенностей национальной охоты», пародийный Брежнев, «Моя мамулечка, твоя дочурочка звонит и ждет, пока ты снимешь трубочку». Там же имелась запись с популярной в середине девяностых звуковоспроизводящей штуковинки, которая была предназначена для автомобилистов и при включении принималась отчаянно голосить плачущим девичьим голоском: «Пожалуйста, осторожно! Моя машина едет назад!»
Аудиокассеты, компакт-диски – в количестве и ассортименте: Селин Дион, Уитни Хьюстон, Дима Билан, «Ласковый май», «На-На», «Воровайки», «Поющие трусы», «Иванушки International». Большие цветные плакаты Бориса Моисеева. Диски «Блю-рей»: «Только голубые парни», «Дерьмо движется», «Реальные ампутанты», «Petting Zoo». По словам Лобачевского, данная богатая коллекция имела большой успех у его многочисленных девушек. Только вот многие ее экспонаты вызывали у них неподдельное изумление: а в чем именно здесь пошлость-то?
Лобачевский считал, что это прекрасный пробный камень. Он с большим подозрением относился к взрослым адекватным мужчинам, употребляющим термины вроде «вкусняшка», «нямочка», «мимимишечка», «кошоладка», «маянезик», и со столь же свирепым недоверием – к женщинам, которые никогда не говорят ничего подобного. Так что если новая девушка, ознакомившись с его бессмертной коллекцией великих пошлятин, не задавала ни одного недоуменного вопроса и цинично ржала над экспонатами вместе с хозяином, для него это был чрезвычайно тревожный звоночек; он быстро сворачивал знакомство, порой даже не доведя его до первой постели, поскольку, по словам Лобачевского, трахать умную бабу – все равно что трахать дрессированного морского котика: удовольствие весьма сомнительное, и никогда не знаешь, с какой стороны ждать внезапного подвоха.
– Та-дам! – Здесь и сейчас, в квартире Лобачевского, Игорь торжественно водрузил на стол извлеченного из пакета керамического клоуна. – С праздничком тебя, Леша, – проникновенно проговорил он и, сделав паузу, все же не смог удержаться: – С прошедшим Восьмым марта, что называется!
Леха восхищенно закудахтал, разглядывая подарок со всех сторон.
– Очень сильный ход! – признал он. – Хорошо. А то я уж было привычно начал волноваться и подскакивать на стуле. Красота неописуемая! Долго выбирал?
– Не извольте сомневаться, выбрал наимерзейшего, – заверил Семенов. – Ну? Этот тур снова за мной?
– Не исключено, – загадочно проронил Леха.
– Вот только не говори мне, сукин ты сын… – начал Семенов.
– Та-дам! – Жестом фокусника Лобачевский извлек из-под бамбуковой салфетки черный с золотом прямоугольник и протянул его приятелю.