Виктор впустил сюда этих людей. Внизу он снял трубку связи, вызвал командира службы охраны, и тот распахнул перед прибывшими ворота.
Чель обошла вокруг и встала между непрошеными гостями и кодексом. Сквозь джинсы она бедрами ощущала холодный металл лабораторного стола.
Войдя в комнату, Шеттер посмотрел на Виктора.
— Как я догадываюсь, мы приехали сюда вот за теми стеклянными пластинами?
Виктор кивнул.
— Кто эти люди, черт побери? — подал голос Роландо. Они со Стэнтоном по-прежнему располагались за спиной у Чель в дальнем конце лаборатории.
— Доктор Ману, — обратился к ней Шеттер, — мы были бы очень признательны, если бы вы со своими коллегами не чинили нам препятствий. Марк и Дэвид должны собрать пластины. Нас предупредили, насколько они хрупкие, и нам бы хотелось обращаться с ними максимально бережно. Мне нужно, чтобы вы отошли в сторону и встали рядом с вашими подчиненными.
Одновременно он извлек из-за пояса пистолет, который небрежно держал в вытянутой вдоль тела руке. Оружие выглядело таким миниатюрным, что издали походило на игрушку.
Чель бросила взгляд на аппарат внутренней связи. До той стены было пятнадцать футов, но, чтобы добраться до нее, пришлось бы миновать подручных Шеттера. Те, в свою очередь, двинулись к ней, волоча за собой складскую тележку, как мальчишки тянут санки. Она стояла как вкопанная. Ничто не могло заставить ее сейчас отойти в сторону.
Она скорее умрет, чем уступит им дорогу.
— Зачем ты это делаешь, Виктор? — раздался голос Стэнтона у нее за спиной. — Какого дьявола вам здесь понадобилось?
Но Виктор не обратил на него ни малейшего внимания, а когда заговорил, то обращался исключительно к своей бывшей протеже:
— Послушай меня, Чель! Ты можешь присоединиться к нам. Мы отправляемся в страну твоих предков. Там твой настоящий дом. Но нам нужна эта рукопись. Сейчас всем остается только одно — бежать отсюда, Чель.
Она почувствовала, как слезы заструились по щекам.
— Тебе придется сначала убить меня, Виктор.
Чель пыталась рукавом утереть лицо, когда Роландо решился действовать. Она не успела увидеть, как он метнулся через комнату в сторону переговорного устройства. Лишь услышала звук выстрела, заставившего его упасть, так и не добравшись до цели.
А потом воцарилась мертвая тишина.
Она бросилась к нему. Ей казалось, что прошла вечность, пока она пересекла комнату. Никто не пытался ее остановить.
Кровь же она заметила только после того, как положила голову Роландо к себе на колени. Рукой он зажимал себе живот. Чель положила поверх его ладони свою.
Пистолет Шеттера все еще был направлен в их сторону, но выражение на его лице уже не было таким уверенным, как прежде. Казалось, он сам удивился тому, что натворил.
— Я — врач, — громко объявил Стэнтон, делая шаг в сторону Роландо. — Позвольте мне помочь ему!
— Стоять на месте! — скомандовал Шеттер.
— Берите все, что вам нужно, и уходите отсюда, — сказал Стэнтон, — но я обязан оказать ему помощь.
Он сделал еще шаг и, заметив, что Шеттер ему больше не препятствует, бросился к раненому. Теперь на мушке держали всех троих.
Как ни зажимала Чель рукой рану, из нее обильно текла кровь. Она бормотала какие-то ободряющие слова, стараясь не дать Роландо потерять сознание.
Виктор стоял, как каменное изваяние, словно прячась за спину Шеттера. И молчал.
— Забирайте пластины, — отдал распоряжение Шеттер своим людям.
Им потребовалось меньше минуты, чтобы погрузить зажатые между стеклами фрагменты кодекса на тележку и выкатить ее из лаборатории. Двое помощников исчезли первыми. За ними последовал Шеттер. В дверях он повернулся:
— Ты идешь, жрец?
Но был настолько уверен в ответе, что не стал дожидаться его.
Виктор же задержался, наблюдая, как Стэнтон одной рукой зажимает Роландо рану, а другой пытается массировать ему грудь.
Чель продолжала держать голову Роландо. Она случайно испачкала кровью его волосы и сейчас старалась не смотреть на лужу, которая растекалась прямо под ней.
— Чель… — выдавил из себя Виктор после долгой паузы, — я понятия не имел, что он вооружен. Мне так жаль! Я…
— Это твоя вина, Виктор. Именно ты в ответе за все. Убирайся!
Он повернулся, чтобы уйти, но в дверях остановился и прошептал, обращаясь к ней:
— Ин Лак’еш.
И пропал из виду.
Минуту спустя, даже сидя на полу с Роландо, Чель смогла заметить отсвет фар грузовика в окнах лаборатории, который сразу же померк в ночи.
Она знала, что больше никогда не увидит ни Виктора, ни древней книги. И что слышала его самую последнюю фразу, адресованную ей одной:
— Я — это ты, а ты — это я.
30
Автостраду окутывали облака черного дыма от лесных пожаров в горах Санта-Моники. Звено истребителей Ф-15 в строгом строю пророкотало сверху, оставив серые полосы на беспросветном ночном небе. Тихоокеанский прибрежный хайвей местами выглядел как кладбище старых автомобилей — сотни машин были брошены прямо посреди дороги либо из-за поломок, либо из-за нехватки горючего, и их то и дело приходилось объезжать.
Прошло уже два часа с тех пор, как Виктор обманом помог Шеттеру миновать охрану и проникнуть в музей Гетти, и Чель теперь лишь безмолвно смотрела в окно машины. Им со Стэнтоном не удалось спасти жизнь Роландо. К тому времени, когда Стэнтон сдался и окончательно оставил все попытки реанимировать молодого человека, они оба покрылись пятнами его крови. А потом Чель еще минут двадцать баюкала на руках голову мертвого Роландо, нашептывая на к’виче в ухо покойному другу слова молитвы о ниспослании ему благополучного пути в потусторонний мир.
С тех пор они со Стэнтоном не обменялись ни словом о том, что случилось. Но оба знали, что им надлежит сделать. Скоро Стэнтон свернул с хайвея и направил свою «ауди» к общественному пляжу в Санта-Монике. Прибрежная полоса оказалась совершенно пустынна. Только на стоянке они увидели поджидавшую их машину — Стэнтон позвонил Дэвису и назначил встречу в этом уединенном сейчас месте.
К огромному удивлению Стэнтона, из машины Дэвиса вместе с хозяином выбрался еще один мужчина.
— Как сам, док? — спросил Монстр вместо приветствия.
— А я переживал за тебя, приятель, — отозвался Стэнтон. — Гадал, куда это ты запропастился.
— «Копы» вышвырнули нас из помещения шоу, так что нам с моей наэлектризованной малышкой пришлось найти себе убежище в туннеле под пирсом в Санта-Монике. Ты себе не представляешь, как полезно в таких случаях иметь подружку, которая может давать хоть немного света!
Если Чель и была удивлена, встретив одного из самых экзотических персонажей Венецианского пляжа, то виду не подала. Она молчала и мыслями явно находилась сейчас далеко отсюда.
— Как же вы двое познакомились? — поинтересовался Стэнтон, когда они принялись выгружать оборудование из автомобиля Дэвиса.
— Я постучал в дверь твоего дома в Венеции, — сказал Монстр. — Никто не отозвался, и я вошел. У тебя там все вверх дном, как после неудачного научного опыта, брат. И мыши пищат в клетках. Я немного подождал, но ты не возвращался, и тогда мне пришло в голову позвонить в твою ученую контору и спросить, как у тебя дела.
— Ему повезло, что трубку снял я, а не один из лакеев Каванаг, — подхватил рассказ Дэвис. — Они теперь глаз не спускают с того, что мы делаем в институте. Я бы и пробирки не смог сейчас оттуда вынести, не говоря уже о микроскопе.
Стэнтон посмотрел на Монстра:
— Так все это богатство из моего дома?
— Электра помогла мне собраться. И она до сих пор заботится о брошенных вами мышах.
— Вам вдвоем лучше у меня и остаться. Пока обстановка не нормализуется.
— Бог знает, когда это произойдет. Но все равно ловлю тебя на слове! Спасибо.
— Ты и в самом деле считаешь, что сможешь найти то место без книги? — сменил тему Дэвис.
— Не забывайте, что у нас в компьютере есть копия текста, перевод и карта, — ответила за него Чель. И это были первые слова, которые она произнесла за долгое время.
— Я бы сказал, что ты окончательно сошел с ума, но только тебе это и самому прекрасно известно, — сказал Дэвис Стэнтону.
— А ты видишь другой вариант? — спросил Стэнтон. — По радио сообщили, что число заболевших только в Нью-Йорке уже перевалило за пять тысяч.
Они перетащили в «ауди» Стэнтона костюмы биозащиты, приборы для анализов, микроскоп, способный работать на батарейках, и прочее оборудование для передвижной лаборатории. В последнюю очередь Дэвис достал из своего багажника обычную сумку.
— Здесь двадцать три тысячи долларов наличными, — сказал он. — В институте скинулись — кто сколько смог. И еще вот это.
Он приоткрыл сумку чуть шире, чтобы продемонстрировать лежавший в самом низу пистолет, взятый из сейфа в доме Стэнтона.
— Спасибо, — сказал Стэнтон. — Спасибо вам обоим.
— Как ты собираешься вырваться отсюда, док? — поинтересовался Монстр. — Они только что направили еще пятьдесят тысяч солдат на охрану границы. Патрули дежурят через каждую милю, а найти частный самолет или «вертушку» стало вообще невозможно.
Стэнтон посмотрел на Чель, а потом окинул взглядом гладь океана.
Когда к югу от Канан-Бич на побережье Малибу показались корпуса университета Пеппердайн, Стэнтон резко свернул влево на проселок и ехал по нему до тех пор, пока дорога не уперлась в тупик. Им пришлось несколько раз пешком подняться и спуститься по скалистому берегу, чтобы перенести все свое имущество на пляж. А потом оставалось только ждать. Это был один из самых опасных участков прибрежной зоны Малибу, через который провести судно ночью мог только тот, кто знал здесь каждую подводную скалу и отмель. Но даже несмотря на это, все равно следовало опасаться, что сюда неожиданно может наведаться береговая охрана.
Наконец в нескольких сотнях ярдов от них мигнул фонарик. Спустя несколько минут к пляжу причалила на небольшом ялике Нина. Волосы ее, по обыкновению, спутались от ветра, в лицо буквально въелась морская соль.