Как только все их вещи перегрузили на траулер, а капитану были заплачены вперед заранее оговоренные четыре тысячи долларов, все было готово к отплытию.
— Спасибо за помощь! — крикнула Чель Нине с палубы корабля Домингеса.
— Удачи вам, — отозвалась Нина, а потом посмотрела на Стэнтона увлажнившимися глазами. — Вы уж позаботьтесь о нем.
Стэнтон не удержался, чтобы не спрыгнуть на палубу «Плана А». Он потрепал по голове Догму, а потом распрямился и заключил Нину в свои объятия.
— Думаю, мне не стоит впустую тратить слова, убеждая тебя не делать глупостей, — сказала она.
— Да, поздновато ты спохватилась. Но надеюсь, ты хотя бы знаешь, как я люблю тебя?
Они обнимали друг друга еще с минуту, а потом она оттолкнула его:
— Ладно уж! Мне и нужно-то всего лишь, чтобы ты благополучно притащил свою задницу домой. Договорились?
Мексиканскую часть Калифорнии они миновали без приключений и уже на рассвете следующего дня обогнули мыс и стали пересекать залив в восточном направлении. С капитаном из местных жителей они без труда разошлись с несколькими патрульными катерами, дежурившими вдоль побережья, и наконец пришвартовались в порту Масатлана. Воздух здесь был насквозь пропитан ароматом свежеиспеченного хлеба, которым с передвижных лотков торговали метисы. Жизнь шла своим чередом, и если кого-то и волновала эпидемия ФСБ, внешне это никоим образом не проявлялось.
Покончив со швартовкой, Домингес расплатился за стоянку с дежурным по гавани, а потом спросил у него, где можно нанять микроавтобус или внедорожник. И через полчаса за две с половиной тысячи долларов они стали хозяевами старенького серебристого джипа. Домингес помог с перетаскиванием багажа и помахал рукой на прощание.
Вход в международный аэропорт Масатлана охраняли автоматчики. Окружающая публика посматривала на Стэнтона и Чель с опаской. В отличие от морского порта это был крупный транспортный узел, и вид белого лица Стэнтона явно действовал на нервы кое-кому из пассажиров. В терминале для чартерных рейсов их ждали дурные новости: все частные самолеты были заказаны на несколько дней вперед состоятельными мексиканцами, стремившимися улететь как можно дальше от границ страны, где развивалась смертельная эпидемия. Не упрощало поисков и то, что им был необходим достаточно крупный самолет, чтобы в него вошел только что купленный джип.
Но после получаса бесплодных метаний Чель вдруг услышала голос низкорослого и совсем молоденького аборигена-майя, говорившего на чор’ти — диалекте, распространенном на юге Гватемалы и в северной части Гондураса. Современного чор’ти Чель не знала совсем, но он был предельно близок к языку древних майя, и по содержанию разговора она поняла, что ее соплеменник занимается грузовыми авиаперевозками.
— Биник улью ойер так ка чуч ка кайяв, — сказала она этому человеку, который был ниже ростом даже ее самой. — Чи’й. Майок к’истайик найтир этайбал к’ий.[36]
Так свободно говорить на языке древних майя, как это получалось у Чель, умели не более десяти человек в мире. Все они были учеными, и пилот, которого звали Уранам, вероятно, слышал его впервые, если не считать нескольких слов, которыми владел местный жрец. Но он тем не менее прекрасно понял ее. С учетом того, что до 21 декабря оставалось так мало времени, знания Чель пришлись как нельзя более кстати.
— Где ты так хорошо выучила наш древний язык? — спросил юноша, уставившись на нее, как на привидение.
— Я происхожу из семьи древнего придворного писца, — ответила Чель, подпустив в голос властных ноток. — Он недавно явился ко мне во сне и предсказал, что, если мы не прибудем вовремя в Петен, четвертая человеческая раса будет стерта с лица Земли.
Сделав несколько звонков по телефону, их новый друг уже скоро нашел в Гвадалахаре списанный самолет американского ВМФ, на котором можно было вылететь к югу.
И вот всего через двое суток после того, как позади остался Лос-Анджелес, они уже направлялись в глубину джунглей.
12.19.19.17.18–19 декабря 2012 года
31
По высокогорью, где издревле селились самые первые майя, с севера на юг протянулась гряда вулканов, активных в течение миллионов лет. Изначально жители гор обожествляли вулканы, поклонялись им, но могучие извержения, порой уничтожавшие целые племена, все же заставили майя со временем переселиться южнее — в «Страну Деревьев», как на к’виче называют Гватемалу. И все четыре часа полета на Си-2 «Грейхаунде»[37], не поднимавшемся выше двух тысяч футов, Стэнтон и Чель могли наблюдать внизу сплошную зеленую массу, давшую название этим краям. Их пилот Уранам пытался ориентироваться по радару, но его пассажиры видели в иллюминаторы только поросшие густым лесом холмы во всех четырех направлениях. Причем цвет листвы стал постепенно темнеть, когда они начали кружить по периметру нужного района, и Чель всерьез забеспокоилась, что они могут не найти Киакикса до наступления ночи.
Если в их расчеты не вкралась серьезная погрешность, Кануатаба должен находиться на расстоянии от шестидесяти до ста миль от ее родной деревни в координатах между 230 и 235 градусами на юго-запад. Волси обнаружил город через три дня пешего перехода, а значит, общая площадь зоны поисков не могла превышать трехсот квадратных миль. Они намеревались обследовать каждый дюйм этого пространства.
Но сначала нужно было добраться до Киакикса.
— Предполагается, что мы увидим великое множество ара? — спросил Стэнтон, перекрикивая рев мотора.
— Нет. Они бывают здесь только в период миграции, — ответила она, поправляя свой козырек. — Деревня находится точно на пути перелета, и осенью их там действительно тысячи, но сейчас они уже давно улетели.
Глазами она непрерывно искала несколько приметных холмов с кипарисами на вершинах, которые послужили бы надежным визуальным ориентиром для обнаружения посадочной полосы.
— Держитесь! — в очередной раз криком предупредил их Уранам.
Каждый раз, когда они поднимались, чтобы перевалить через горный хребет, а потом опять снижались, самолет швыряло то вверх, то вниз, а сейчас левое крыло попало в восходящий поток воздуха, и его вдруг задрало вверх. Машина дала сильный крен, отчаянно дребезжа всем корпусом, и какое-то время у них было ощущение, что она сейчас расколется пополам.
Только когда летчику удалось выровнять самолет, Чель снова увидела землю внизу. Теперь они летели над территорией, где густые джунгли перемежались с пространствами, очищенными под фермерские поля. Утоляя ненасытную любовь североамериканцев к поп-корну и говядине, здесь пошли под топор девственные когда-то джунгли.
А всего минуту спустя она увидела массивный холм, покрытый кипарисами, который царствовал над долиной, где пятьдесят поколений ее предков жили, молились своим богам и растили детей. Она указала Стэнтону вниз на родные места, за которые отдал жизнь ее отец, — Бейя Киакикс.
— Это здесь!
Сезон дождей размягчил почву, а перед самой посадочной полосой валялись несколько старых стволов красного дерева и кедра, не считая достаточно крупных веток. Шасси самолета едва не зацепились за одну из них. Посадка стала еще более опасной, потому что происходила при последних отблесках света дня, видневшихся над лесом. Казалось, ни один самолет не приземлялся здесь уже много месяцев.
Когда Чель прибыла в Киакикс в прошлый раз, десятки жителей деревни собрались у летного поля, чтобы приветствовать возвращение дочери Алвара Ману, ставшей для них величайшим из ученых. Десятки детей с круглыми мордашками держали в руках свечи и палочки курившихся благовоний. Поэтому теперь ей пришлось напомнить себе, что никто и не подозревает о ее прилете.
Прокатившись по полосе, самолет замер на месте.
Уранам поспешно выпрыгнул из кабины и открыл задние створки грузового отсека. Волна жары, мгновенно хлынувшая внутрь, казалась ошеломляющей.
Они загрузили в джип биокостюмы, палатки, пробирки с образцами прионов, металлические клетки, лабораторную посуду и прочее свое имущество, а потом спустили аппарель, и Стэнтон выехал из чрева самолета на грязноватую землю. Когда они уже были окончательно готовы к пятимильному пути до самой деревни, Чель опустила окно со своей стороны.
— Ты ведь останешься здесь, как договорились? — спросила она Уранама. — Мы вернемся через двадцать четыре часа.
Но на лице пилота отобразился безумный страх.
— Нет, — сказал он, пятясь к своему самолету, — я здесь ни за что не останусь!
— Но он согласился нас дождаться, — вмешался Стэнтон, — и обязан сдержать слово. Переведи это ему.
— Я не знаю, что там происходит, и знать не хочу, — ответил Уранам.
Он указал куда-то поверх леса. Чель обернулась и увидела густой столб дыма, поднимавшийся к небу, словно среди джунглей работала крупная фабрика.
— Там просто выжигают траву под урожай будущего года, только и всего, — объяснила Чель сначала Уранаму, а потом и встревожившемуся Стэнтону.
Но Уранам уже усаживался за штурвал с видом человека, принявшего твердое решение.
— Нет, это что-то другое, — сказал он, не сводя с дыма глаз. — Это знамение от богов.
Минуту спустя он уже запустил двигатель.
Когда его самолет растворился в ночном небе, Стэнтон попытался найти для Чель ободряющие слова: как только они найдут то, за чем сюда прибыли, он сразу же свяжется с кем-нибудь, кто заберет их отсюда. Но Чель прекрасно понимала, что в ближайшее время это едва ли удастся, а если погода совсем ухудшится, они рисковали застрять здесь на долгие недели. А потом она снова вгляделась в столб черного дыма на горизонте, и на этот раз страх схватил за горло и ее саму. Какое бы суеверие ни заставило бежать их пилота, в одном он был прав — никто не выжигал поля в разгар сезона дождей.
И они выехали в сторону Киакикса, не имея понятия, когда и как смогут вернуться. Хотя бензобак джипа был полон под завязку, Чель знала, что до ближайшей заправки «Эссо» отсюда несколько сотен миль. А дороги в этой части Петена были по большей части лишь тонкими линиями на картах. На самом же деле дожди и оползни делали их непроходимыми большую часть года.