А статуи? Вы видели «Давида» Микеланджело в трусах от Гуччи или «Нимфу» Бартолини в купальнике от Прада? Даже бирочки прилеплены, чтоб все знали, что и от кого следует покупать. А зрелище — в кошмарном сне не приснится! И ведь умудрились же как-то натянуть! Ох, несчастное искусство на службе коммерции…
Ну ладно, не будем о грустном.
Сижу я, значит, упиваюсь тишиной, и тут чертов мобильник проснулся, затренькал. Я едва из кресла не выпрыгнул, настолько нервы взвинчены были. Схватил мобильник, в экран уставился. Номер незнакомый, но какой-то из бесплатного диапазона, по которым вечно звонят и всякую туфту лопоухим хочухам втюхивают — по-другому и не скажешь, слов нормальных не хватит.
Прикладываю мобильник к уху.
— Алло?
— Господин Васильев? — раздается в ухе, и сразу понимаю, не человек говорит — автомат.
— Он самый.
— Рад вас слышать! — восторженно восклицает динамик.
— Покороче, пожалуйста, — обрываю я восторги назойливого автомата.
— Покороче — так покороче. Сеть магазинов «Триколор» беспокоит.
— Слушаю вас, — отвечаю, а у самого внутри все дрожит в предвкушении: никак бедствия с последствиями начались?
— Вы у нас сегодня телевизор приобрели.
— Ну а вам-то какое дело? — грубо бросаю я в трубку.
— Как так?! — удивляется мобильник. — Мы же должны знать ваше мнение о сервисе, технике и вообще.
— А разве я обязан отвечать?
— Желательно. Хотя и необязательно. — В голосе автомата чувствуется железная настойчивость, и понимаю, последняя фраза сказана для чистой проформы, не более.
— Я всем доволен. Что-нибудь еще?
— Прямо всем? — не поверил мне автомат.
— Прямо и всем. Еще вопросы?
— Один: мы вот уже несколько часов не получаем информацию от вашего телевизора.
— Я его выключил.
— Но это не имеет значения! Информация поступает независимо от режима работы.
— А вам не кажется, — я поудобнее устраиваюсь в кресле, — что вы немного того, перегибаете палку? Это уже вмешательство в частную жизнь, наблюдать за мной.
— Да не волнуйтесь вы так, господин Васильев! Ваша частная жизнь неприкосновенна (ага, так я тебе и поверил!), и никто не собирает на вас компромат (ну да, разумеется!). К тому же к нам от техники поступает информация исключительно технического плана.
— Какая именно?
— Режимы работы техники, сбои и прочая обезличенная статистика.
— Какая же она, — говорю, — обезличенная, коли вы конкретно мне звоните и требуете, чтобы я предоставил вам доступ к моей личной тайне.
— Мы ничего не требуем, господин Васильев, успокойтесь.
— Хватит меня успокаивать! — скрипнул я зубами. — Я и так спокоен. В меру.
— Но по договору купли-продажи мы имеем право затребовать техническую информацию от вашей техники в гарантийный период. Вы сами подписали договор.
— Бред! Ничего я не подписывал.
— Подписали! Вот у меня перед глазами договор купли-продажи, и заверен он вашей электронной подписью.
— В первый раз слышу!
— Как так? — опешил автомат.
— А вот так: не знал — и все тут.
— Вы, вероятно, шутите?
— Не знал! — настойчиво повторяю я. Нет, я и вправду не знал! И возмущение мое было вовсе неподдельным.
— Ну как же…
— А вот так же! — взорвался я. — В магазине мне подсунули планшет для оплаты покупки. Я и ткнул в него пальцем, деньги списались. Больше я ничего не знаю ни о каких договорах.
— И вы официально заявляете, что продавец не уведомил вас о договоре и не дал вам с ним ознакомиться?
— Да! — может, теперь отцепится, решил я, но не тут-то было.
— Пожалуйста, скажите «заявляю, что все именно так и было»!
— Заявляю, все именно так и было. Все? Или сплясать еще?
— Спасибо, в этом нет необходимости. Ваша жалоба зарегистрирована. Инициирована проверка по факту нарушения прав потребителя и…
— Отлично! Теперь не оставите ли меня в покое?
— Да вы что! Это же не игрушки. Вам придется подтвердить свои слова официально. К вам направлен представитель правопорядка…
— Не-е-ет! — вскочил я из кресла, едва не запустив мобильником в стену. Я знал, что произойдет дальше.
— Рад был помочь, — отозвался автомат в трубке и дал отбой.
— Ы-ы! — взвыл я дурным голосом, потрясая мобильником и вскидывая глаза к потолку.
В дверь позвонили.
Я выдохнул, опустил голову, повесил плечи и поплелся открывать дверь. Я уже знал, кто стоит на пороге. Даже не то чтобы знал — не сомневался в своей догадке. Господи, за что мне все это, а?..
— Капитан Березовский! — привычно вскинул руку к виску капитан, когда я отворил дверь. — Разрешите?
— Конечно, — безразлично пожал я плечами и посторонился.
Капитан переступил порог и остановился, сурово глядя на меня.
— Я не виноват, капитан! — на всякий случай сказал я.
— А разве я вас в чем-то обвинял? — брови господина Березовского взлетели вверх, пока он вытаскивал свой планшет из подмышки.
— Нет, но… — смешался я. — Поверьте, это не я, это все проклятый интеллект, чтоб его!
— Понимаю. Хотите составить еще одну жалобу? Так сказать, для комплекта?
— Упаси боже! — замахал я руками. Мне и без того уже приключений хватило. — Кстати, а как вы так быстро добрались?
— Я поблизости проходил, — произнес тот, сосредоточенно тыча пальцем в экран.
— Знаете, у меня к вам дельное предложение.
— Какое? — капитан оторвался от планшета и воззрился на меня.
— Переезжайте ко мне. Чего вам бегать туда-сюда постоянно?
— Надеюсь, это шутка? — уточнил господин Березовский, и его лицо стало непроницаемым.
— Какие уж тут шутки, — буркнул я. — Хотя, разумеется, шутка.
— Знаете, у меня уже чувство юмора атрофировалось — шутников слишком много, — капитан вернулся к прерванному занятию.
— Понимаю, — обреченно вздохнул я.
— Вот, прочтите и подпишите, — сунул мне под нос господин Березовский свой планшет.
— Что это?
— Ваши слова о нарушении прав потребителя. Необходимо ваше официальное заверение. Читайте!
— Верю, — читать мне совершенно не хотелось. Не только читать, но и тратить на эту белиберду свое время — и так ясно, что протокол заранее заготовлен автоматом и не только слово в слово, но и с запятыми и точками, где положено.
Я уже привычно приложил палец к сканеру. Капитан на этот раз тоже соизволил сделать это — похоже, документ и вправду оказался шибко серьезным!
— Это все? — удивился я, когда капитан Березовский засобирался восвояси.
— А что же еще? — удивленно воззрился он на меня, словно на невиданную зверушку какую.
— Ну, мало ли. А может, все-таки останетесь, а? — от гнусного настроения меня пробило на плоские остроты.
— Шуточки у вас, — нахмурился тот и вышел на лестничную площадку. — До свидания, господин Васильев.
— Ага, до скорого, — все-таки не сдержался я. — И это, спасибо! — крикнул я ему вслед.
— Не стоит. Это наша работа, — скромно, но с гордостью в голосе отозвался капитан, входя в распахнувшиеся перед ним двери лифта.
Я притворил дверь и вернулся в комнату. Бухнулся в кресло. Может, теперь от меня отвяжутся, во всем разберутся и аннулируют этот чертов договор? И заживу я, как прежде, припеваючи и горя не зная. И ну его к чертям собачьим это телевидение! Жили же без него люди сотню-другую тысяч лет. И ведь неплохо жили, даже замечательно!
Опять зазвонил мобильник.
Я зло покосился на него, поджав губы, но тот звонил не переставая и, похоже, отключать вызов не собирался. Пришлось ответить.
— Слушаю! — прорычал я в трубку.
— Господин Васильев? — Ну, конечно же, тот самый автомат из магазина, кто же еще!
— Нет, почтальон Печкин, — рявкнул я, поднеся микрофон к губам — может, оглохнет?
Не оглох. И даже тон не изменил.
— Неправда, — не поверил он мне. — Я вас по голосу узнал.
— А чего спрашиваешь тогда? — меня пробило на грубость.
— Так полагается.
— Говори уж, мать Заля.
— Кто-кто? — переспросил автомат.
— А была такая эльфийка в романе Бубела «Герой», которая умудрилась достать все эльфийское сообщество. Не читал?
— Не пришлось, — честно признался автомат. — Некогда все, работы невпроворот.
— Ну да, когда уж тебе. Так чего тебе еще от меня надо?
— Я вам договор отослал на телефон.
— Какой еще договор?
— Купли-продажи. Прошу ознакомиться и подписать.
— Ничего не выйдет, — криво усмехнулся я в трубку.
— Почему это?
— А у меня телефон кнопочный.
В трубке повисла томительная пауза. Я уж решил, что автомат не сможет переварить сказанного мной и теперь-то уж точно отвяжется, но не тут-то было…
— Понял, — вдруг выдал тот. — Пересылаю на ваш планшет.
— А у меня нет планшета, — соврал я.
— Есть, — уверенно произнес электронный голос, в котором мне послышались нотки ехидства с помесью торжества машины над человеком. — Нехорошо обманывать, господин Васильев.
— Я не обманываю. Он не работает.
— Работает. Я только что с ним общался.
— Правда? — как то уж очень наивно переспросил я.
— Ошибки быть не может! — категорично заявила трубка.
— Да кто тебе дал право без моего ведома общаться с моим планшетом?! — опять взорвался я.
— Два разума имеют право на общение.
— Ну, хорошо. — Мне оставалось лишь сдаться, что я и сделал. И потянулся к планшету, которым пользовался очень и очень редко. — Если я подпишу договор, ты наконец оставишь меня в покое?
— Без вопросов, — заверил меня автомат. — Только вы и телевизор не забудьте включить.
— Это еще зачем? — мой палец замер над сканером отпечатков планшета.
— Как же? Если вы подпишите договор, то вам необходимо будет выполнить его пункт о гарантийном обслуживании.
— А если не подпишу?
— В этом случае вам придется вернуть телевизор.
— Как… вернуть? — у меня по спине пробежало целое стадо мурашков и все — с ледяными лапками.
— Не беспокойтесь. Наши специалисты сами вывезут телевизор.