— В таком случае не вижу никаких препятствий. Поверьте, исключительно дружеский ужин, — пообещал я ей.
— Ну, знаете! А впрочем… — она заколебалась. — Я подумаю. И позвоню.
— Постойте, а телефон?
— Найду, — бросила девушка через плечо.
— Думаешь, позвонит? — спросил Степан, наблюдая, как девушка, огладив юбку-клеш, усаживается на переднее сиденье автомобиля.
— Без понятия, если честно. А вдруг?
— Понравилась?
— А тебе-то что? Решил позубоскалить?
— Глупости, — загадочно хмыкнул Степан.
Мимо нас вереницей потянулись машины. В предпоследней ехала Софья. Я проводил ее автомобиль взглядом.
Девушка обернулась в самый последний момент, когда машина, переваливаясь с боку на бок на ухабах, почти проползла мимо нас со Степаном. На губах Софьи на короткий миг возникла легкая улыбка. Девушка махнула рукой, наклонившись вперед. Я поднял руку в ответ, но, подумав, сделал вид, будто приглаживаю волосы.
«Позвонит, — решил я. — Обязательно позвонит…»
— Позвонит, — уверенно сказал Степан.
— Ты лучше скажи, — я решил сменить неловкую тему разговора, — почему меня в «дурку» не вернули. Я над этой загадкой уже всю голову сломал. Ведь не могла же полиция не знать, что я беглый псих!
— Не могла, — согласился со мной Степан. — Но «бобер» тут совершенно ни при чем, если ты об этом спрашиваешь.
— Странно все это.
— Сам удивлен не меньше твоего.
В заднем кармане брюк затренькал мобильник. Я выхватил его из кармана, но вызов внезапно оборвался. В пропущенных вызовах высветился неизвестный мне номер…
Часть 4
Глава 1
В дверь позвонили. Я отвлекся от телевизора — Софье по большому блату удалось где-то раздобыть совершенно безмозглый, но вполне рабочий телевизор, прекрасно справлявшийся со своей основной функцией.
— Дорогая, открой! — крикнул я.
— Я заканчиваю срочную статью, — донеслось из другой комнаты. — Открой сам.
Пришлось выбраться из уютного кресла и топать в прихожую. Кто-то очень нетерпеливый вдавил кнопку еще раз.
— Да иду я, иду! — громко сказал я. Трель звонка оборвался.
Щелкнув замком, я приоткрыл дверь и высунул нос на лестничную площадку.
— Степа?
— Федька! — широко расставил руки мой старый друг, с которым не виделись, почитай, месяца три.
— Степа! — я настежь распахнул дверь, Степан переступил через порог, и мы обнялись.
— Вот ты где обитаешь, — оглядел тесную прихожку Степан, сбрасывая с плеча сумку. — Еле отыскал.
— Не крути мне мозги, Степа. «Бобер» кого хош разыщет.
— Нет больше «бобра», — уныло повесил плечи Степан. — Был да весь вышел.
— Как так? — не поверил я своим ушам. — Да ты проходи, чего на пороге-то застрял.
— Ага, — сказал Степа разуваясь. — Я ненадолго, — добавил он, словно извиняясь, и начал расстегивать куртку.
— Кто там, Федя? — донесся из комнаты голос Софьи, а парой секунд позже она выглянула в коридор, подтягивая поясок халата.
— Степа, — хлопнул я Степана по плечу. — Помнишь?
— Конечно, помню, — оживилась девушка. — Я еще в своем уме. А чего он не проходит?
— Стесняется.
— Он? — ткнула Софья тоненьким пальчиком. — Кончай заливать. Пусть проходит в зал, я сейчас перекусить соображу.
— Может, я лучше пойду? — засомневался Степан. Мне вдруг пришло на ум, что он побаивается моей жены.
— Даже не думай! — я подтолкнул его в спину. — Зачем тогда заходил?
— Проведать решил. Узнать, как ты. Вы.
— Вот и проходи, раз решил.
— Да неудобно как-то, — все упирался Степан.
— Слушай, кончай ломаться как дева красная. С каких это пор ты такой стеснительный стал?
— Всегда таким был.
— Ну-ну. — Мне наконец удалось втолкнуть упирающегося Степана в зал. — Садись на диван.
— Если так настаиваешь.
— Ох, договоришься ты у меня, — шутливо погрозил я ему пальцем.
Степан устроился на краешке дивана и принялся разглядывать обстановку. Я ушел на кухню, где Софья колдовала с продуктами, собирая на скорую руку на стол. Девушка оказалась на удивление неплохой хозяйкой. И, что самое главное, ее нисколько не тянуло к смартфонам, а это, знаете ли, большой плюс! Поженились мы всего месяц назад: ни гульбы, ни тостов — просто расписались. Софье все это вовсе не нужно было. Странно, и такие девушки еще встречаются, оказывается. И вообще, она без претензий. Бросила свое телевидение в столице, переехала ко мне и устроилась на работу в областную электронную газету помощником редактора. Впрочем, сейчас все электронное. Работы по сравнению со столицей немного, но зато сплошь творческая: статьи — короткие, четкие, самая суть, — развлекательная колонка, даже не одна. Правда, с русским языком она меня просто измучила, заставляла каждый день заниматься с ней с утра до вечера, отчего у меня лично начались головные боли, а она — хоть бы хны! Почему головные боли, спросите вы? Все очень просто: мы, люди двадцать второго века стараниями правительства, заботящегося о нашем здоровье, чтобы не перетрудились, не перенапряглись ненароком, наконец смогло перевести нас на четырехчасовую рабочую неделю — час в сутки. Остальное время пашет Интеллект, дай бог ему здоровья. Вот и посудите сами, сколько у людей свободного времени и какого мозговое напряжение. А жена моя настырная оказалась — приспичило ей, видишь ли, срочно овладеть русским в совершенстве…
Нет, я не против, конечно, даже наоборот, вот только работать головой по несколько часов день — это оказалось занятием довольно утомительным. И меня начали одолевать сомнения, а не деградация ли это? Слышал, наши предки свободно отрабатывали по сорок часов в неделю, и никто из них не скопытился. Верится с трудом, но тому есть множество документальных подтверждений. Включая и мою совершенно неутомимую жену…
— Соф, не мудри сильно. Мы без претензий на застолье, — произнес я, наблюдая за проворно снующими ручками жены. Софья одарила меня выразительным взглядом из-под длинных пушистых ресниц, мол, иди занимайся своим делом.
— Понял, не сердись, — пошел я на попятную, и тут опять кто-то позвонил в дверь.
— Господи, сегодня что, день открытых дверей? — вздохнула Софья, нарезая тонкими кружочками сервелат.
Я прошел к двери и открыл.
— Господин Васильев, ну куда это годится, в самом деле?
— Ты?! — я очумело уставился на квадрокоптер, местами покрытый сосульками. — Откуда ты взялся?
— Оттуда! — заявил дрон. — С улицы, откуда же еще? — Он все так же был прямолинеен и воспринимал вопросы на манер машины, игнорируя переносный смысл. — Вот скажите мне, зачем выплескивать воду в окно?
— Это не я, — на всякий случай сказал я, пошире распахивая дверь и впуская в квартиру несчастный аппарат, заваливающийся набок под весом наросшего на его корпус льда. — Проходи. Вернее, пролетай.
— Спасибо, добрый человек, — взвыл винтами квадрокоптер и вплыл в квартиру. — А Степан у вас?
— Не прикидывайся дурачком, тебе не идет.
— Да, действительно, — квадрокоптер опустился на полочку, привинченную к стене; я едва успел убрать с нее ключи и телефоны — свой и жены. — Я здесь обсохну, если вы не против.
— Погоди, я тазик принесу.
— Не стоит беспокоиться.
— Нет, как раз стоит! — я унесся в ванную и через полминуты вернулся с небольшим пластиковым тазиком, подсунув его под истекающего капелью квадрокоптера.
— Благодарю вас! — важно заявил тот.
— Надо же, какой ты вежливый стал.
— Станешь тут… — загадочно произнес дрон и пошевелил объективом. Сосулька, висящая на нем, треснула и упала в таз.
— Ладно, оттаивай, — я вернулся на кухню, где Софья уже красиво раскладывала по тарелочкам нарезки. — Слушай, по-моему, это уже лишнее.
— Достань коньяк из холодильника, — вместо ответа сказала она, облизывая пальцы. — Там, вроде бы, почти целая бутылка была.
— Ты думаешь?.. — засомневался я.
— Думаю. Достань.
— Как скажешь, дорогая, — пожал я плечами и полез в холодильник.
— Кто там приходил?
— Дрон, — ответил я из холодильника, шуруя по полкам. Холодильник был новый, вместительный, и отыскать в нем одну конкретную бутылку среди разных прочих было довольно затруднительно.
— Какой еще дрон?
— Обычный, с винтиками.
— Шутишь?
— Это чистая правда! — донеслось из коридора. — Прошу прощения, что вмешался в вашу беседу. Я действительно дрон.
Из коридора донеслись гудение пропеллеров и грохот опадающих сосулек.
— Прошу прощения. Это сосульки отвалились, — показался квадрокоптер на пороге кухни.
— Какая прелесть! — восторженно всплеснула руками Софья. — Он еще и болтает.
— Без умолку, — заметил я жене, вылезая из холодильника с бутылкой коньяка в руке.
— А чей он? Степана?
— Ничей. Приблудный.
— По вашей вине, между прочим, — уточнил квадрокоптер.
— По собственной доверчивости.
— Да, я доверчивый! Но разве это преступление?
— А можно я его себе оставлю? — взмолилась Софья, вцепившись в мою руку и неистово тряся ее. — Ну, пожалуйста!
— Как пожелаешь, дорогая! Для тебя — все самое лучшее.
— Спасибо тебе, добрая женщина, — слезливым, чуть дрогнувшим голосом произнес квадрокоптер. — По крайней мере теперь мне не придется скитаться.
— Тоже мне, скиталец, — фыркнул я, откупоривая бутылку.
— А вы поживите зимой на улице, когда аккумуляторы садятся в три раза быстрее, смазка смерзается, и еще всякие болваны плещут в тебя водой!
— Ладно, ладно, страдалец. Лучше отнеси бутылку в зал.
— С превеликим удовольствием! — дрон выпустил клешни и вцепился в бутылочное горлышко. Винты взвыли, и бутылка поплыла в коридор.
— Забавный он, — засмеялась Софья.
— Я тебе как-нибудь расскажу, при каких обстоятельствах произошло наше знакомство.
— Обязательно расскажешь. А то ты такой молчун! — пожурила она меня.
— Защитная реакция.
— От меня?
— Не только.
— Ах ты!.. — Жена замахнулась на меня полотенцем, но я, подхватив тарелки, выскочил из кухни.