— Семен, — представился мужик.
— Степан, — кивнул ему красный от натуги Степан, тягая упертого хряка. — Давай помогай!
— Ага! — Семен схватился за ошейник, и они вдвоем наконец сдвинули Самсона с места. Дело пошло.
До Самсона наконец дошло, что упираться бессмысленно, и он медленно затрусил, оставляя за собой широкую дорожку в снегу. А когда до его пятачка донесся дух теплого жилья, пропитанный родными ароматами, то хряк и вовсе повеселел и едва ли не вприпрыжку «понесся» к приоткрытой створке ворот.
— Гляди-ка, учуял! — обрадовался Степан, выпуская кольцо из пальцев, и тут хряк рванул с места.
Удивительно и даже невероятно, но прыти в Самсоне с прошлых времен почти не убавилось. Опрокинув Семена лицом в снег, громадный свин, утопая по тройной подбородок в снегу, скачками приближался к свинарнику. Степан, размахивая руками, припустил следом за ним. Семен поспешно вскочил и со всех ног понесся за Степаном. Мне спешить было некуда, поэтому я галантно взял жену под ручку, и мы чинно проследовали с ней к дверям свинарника, из которого уже доносилось жизнерадостное хрюканье Самсона.
— Может, поторопимся? — спросила Софья. Она почему-то нервничала. Вероятно, в ней зудело репортерское начало, но мне не больно хотелось входить в пропахшее свиными ароматами помещение и, тем более, наблюдать за тем, что неминуемо должно было произойти дальше.
— А куда торопиться? Не думаю, что все произойдет мгновенно. Самсону необходимо освоиться.
— Ты в этом уверен? — засомневалась в моих словах Софья, прислушиваясь ко все нарастающему переполоху в свинарнике. — Знаешь, мне почему-то кажется, он уже освоился.
— М-м. Тогда действительно придется поспешить.
И мы ускорили шаг, насколько позволяли сугробы.
Но все-таки опоздали. Когда мы, раскрасневшиеся и распаренные от спешки, ввалились в двери свинарника, счастливый Самсон уже сползал с пеструшки скромных размеров. Уши у хряка стояли торчком, складки судорожно вздрагивали от возбуждения, а пятачок вожделенно подергивался, ища следующую жертву.
— Ну вот, говорила же! — расстроилась моя жена, доставая блокнот и планшет. Последний она передала мне. — На, снимай.
— Стоит ли? — выразил я здоровое сомнение. Ну кому может быть в самом деле интересно подобное зрелище?
— Стоит! Снимай, — судорожно строча в блокноте, сказала Софья тоном, не терпящим возражения, и я стал снимать.
Перепуганные свиньи метались по свинарнику, отчаянно визжа и пытаясь укрыться в своих уютных загончиках. Жизнерадостный Самсон носился, взмахивая ушами и вдохновенно похрюкивая. Он выискивал новую жертву. Ему помогали Степан с Семеном, делая тщетные попытки отловить «туропольевских дам». «Дамы» брыкались и норовили вырваться. Нет, Самсона я, конечно, чисто по-мужски понимал — почитай, с самого рождения не видел женской ласки, а тут сразу столько ее привалило, одним махом! Но картина все же была какой-то варварской, пропитанной животной дикостью и необузданностью.
Наконец, с помощью двух своих ярых пособников, Самсону удалось взгромоздиться на упитанную черно-белую свинку «сочного» возраста. Я продолжал снимать, но отвернулся. Моя Софья же с распахнутым ротиком наблюдала за происходящим. Ручка замерла в ее руке, в нерешительности подрагивая кончиком. Похоже, моя жена пыталась сообразить, как можно ярко живописать происходящее, внедрив в него творческое начало. Судя по всему, ничего путного в голову ей не приходило.
Но вдруг что-то пошло не так. Вскрикнула Софья, Степан с Семеном выпустили вырывающуюся свиноматку, и та пробкой вынеслась из-под заваливающегося вбок Самсона. Хряк хрюкнул, прянул ушами, дернулся и… затих!
— Ах! — воскликнул впечатлительный Семен, хватаясь за сердце.
— М-мда! — протянул более сдержанный в чувствах Степан, почесав пятерней затылок.
Софья стояла, прикрыв рот ладошкой.
— Чего это с ним? — Видимо, я был единственным, кто ничего не понял. — Уснул, что ли?
— Помер, — хрипло отозвался Степан, а Семен стянул ушанку и прижал ее к груди. Всхлипнул.
— Это шутка? — уточнил я.
— Какие уж тут шутки! — проворчал Степан, присаживаясь на корточки рядом с Самсоном. Он осторожно ткнул его в бок пальцем, но Самсон не пошевелился. — Да-а.
Степан вновь выпрямился. Повисла напряженная тишина. Даже свиньи скорбно примолкли, замерев в своих углах. То ли опасность миновала, и они поняли это, то ли им тоже было жаль старого Самсона. Впрочем, кто их, свиней, разберет.
— Чего делать будем? — нарушил молчание Степан.
— А… — поднял я палец, но в голове царила удивительная пустота. И еще в душу закрался страх. И ведь было отчего: угробили яркого представителя «редкого» вида свиней.
— Вот именно, — вздохнул Степан. — Бедный Самсон. Не выдержало сердце.
— Напряжение чувств зашкалило, — добавил Семен, вертя шапку в руках.
Я прочистил горло.
— Степа, ты погоди страхи-то нагонять. Если все так, то мы тут каким боком?
— Но это же твоя идея была!
— А ты поддержал! — огрызнулся я. — Но вопрос в другом: кто утвердил. Кто, я спрашиваю? — Я воздел палец к потолку. — Интеллект! Вот пусть он и отвечает.
— Но делать-то что? — потряс руками Степан.
— Что-что? — проворчал я, выдавив вздох. — Полицию нужно вызывать. Дело-то нешуточное: «краснокнижная» животина накрылась медным тазом, то бишь, копыта откинула.
— Вызывай, — повесил плечи Степан, отошел в сторонку и тяжело опустился на перевернутое вверх дном ведро.
— Не имею права. Свинья на твоем попечении.
Степан метнул в меня полный ненависти взгляд, потом сплюнул в сторону и достал смартфон.
— Продолжение рода! Увеличение поголовья! Чтоб я еще раз повелся на твои идеи, — на одном дыхании выпалил он и приложил смартфон к уху.
Мне стало обидно. В чем я, собственно, виноват? Идея-то стоящая была: на этой ферме имелись пять свиноматок и ни одного мужика — у нас был мужик… Но как бы там ни было, свое обещание я выполнил: Степан был свободен!
Глава 3
Опергруппу встречал я — Степан ни в какую не соглашался покинуть безвременно почившего Самсона, будто боялся, что хряка в его отсутствие разделают на отбивные и колбасу. Честно говоря, чувствительному Семену и я ни на грош не доверял. Хотя жалость к хряку и лежала печатью на его лице, но в глазах сверкали алчные огоньки, а самого его прямо-таки распирало, что было заметно даже сквозь тулуп с халатом, от желания уволочь куда-нибудь с глаз долой такую гору мяса и жира и разобраться с ней, как и подобает заводчику свиней.
Следователь с криминалистом и сопровождавший их полицейский выбрались из машины и, ежась от мороза, проследовали за мной, утопая в снегу по колено. Были они крайне возбуждены: еще бы, совершено убийство! Вероятно, их не совсем корректно уведомили о причине вызова или они неправильно восприняли поступившую информацию, потому как, войдя в двери свинарника, оба замерли на его пороге и внимательно, с изрядной долей недоумения оглядели помещение. Затем следователь обернулся ко мне.
— Ничего не понимаю, — честно признался он. — Где труп?
— Вот! — указал я жестом на тело Самсона.
— Где?
— Да вот же! Вы что, слепой?
— Попр-рошу без намеков! — раскатисто пробасил следователь. — И без шуточек!
Он сделал несколько шагов вперед и навис над бездыханным телом Самсона, засунув руки в карманы. Смотрел он долго, вдумчиво морща при этом лоб и зачем-то все время поправляя фуражку. К нему приблизился криминалист с чемоданчиком и встал рядом, тоже разглядывая хряка. Полицейский в бронежилете и с автоматом на груди остался стоять у дверей.
— Это же свинья! — наконец пришел в себя следователь, указав на хряка обеими руками. — Обычная свинья. Вы что, издеваетесь?
— И в мыслях не было, — уныло отозвался Степан, вздохнул и подпер подбородок кулаком. — Но это, как вы очень верно заметили, действительно свинья.
— Вы это мне прекратите, господин!.. — затряс пальцем следователь. — Господин…
— Фролов, — подсказал Степан. — Это я вас вызвал.
— А вы знаете, что бывает за ложный вызов?
— Ложный? Почему ложный? — встрепенулся Степан. — Я вас вызвал потому как помер «краснокнижный» хряк.
— Постойте минутку, — взволнованно произнес следователь. — Мне доложили, что здесь умер какой-то чернокнижник по фамилии Самсон.
— Самсон — вот он, — указал я на хряка. — Только он никакой не чернокнижник. Он занесен в Красную книгу.
— Кто? — похлопал длинными, еще не совсем оттаявшими с жуткого мороза ресницами следователь.
— Самсон, — ответил я за Степана, а Семен переступил с ноги на ногу и вновь завертел в руках шапку.
— Что вы мне голову морочите? — начал выходить из себя следователь. — Это же обычная свинья!
— Да, — поддакнул ему криминалист и переложил вместительный чемоданчик из левой руки в правую.
— Никто этого факта и не отрицает. Только он занесен в Красную книгу, — продолжал я гнуть свое.
— Кто вам это сказал? — следователь все еще никак не мог поверить в странность происходящего.
— Интеллект. И поверьте, мы были удивлены не меньше вашего. Данный хряк находился на попечении у Степана.
— Да-да, он находился на моем попечении, — грустно подтвердил Степан.
— А полтора часа назад от Интеллекта поступило распоряжение скрестить Самсона для увеличения, так сказать, популяции свиней породы турополье.
— И? — потребовал продолжения следователь, кусая нижнюю губу.
— И вот результат. Сердце несчастного престарелого хряка не выдержало.
Криминалист хихикнул.
— Что вам показалось таким смешным? — Степан грозно свел брови, медленно поднимаясь с ведра и расправляя плечи. — Вас так рассмешила смерть редкого животного?
— Но это свинья! — снова хихикнул криминалист, но уже не так уверенно.
— Какая наблюдательность! Что заканчивали?
Криминалист надул щеки и ничего не ответил.
— Но я все равно не понимаю, почему вызвали нас? — развел руками следователь.