«Это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских Вооруженных сил»[194].
Эта неадекватная историческим реалиям версия каким-то странным образом осуществила обряд самоутверждения, и очень многие исследователи до сих пор «танцуют» от нее. Даже покойный ныне доктор исторических наук, профессор А.И. Уткин и то «станцевал» именно от этой версии. Так, в упомянутой выше статье он написал: «Достаточно сказать, что письмо Гитлера от 14 мая 1941 года, которое мы цитируем ниже, было доставлено в Москву специальным самолетом германских ВВС без предупреждения советских ПВО. До сих пор покрыто тайной, каким образом он “прорвался” через заграждения противовоздушной обороны, за что и поплатились жизнями генерал-майор авиации Володин и генерал-майор авиации Грендаль. Но маршал Жуков, видимо, догадывался, что их расстрел был попыткой спрятать концы в воду — не потому ли и сам молчал столько лет?»
С глубоким сожалением вынужден констатировать, что как легендарный разведчик (вряд ли он сам, скорее всего «литературные негры» перестарались), так и очень авторитетный при жизни историк, увы, вполне сознательно навели колоссальную тень на никогда не существовавший плетень.
Прилетевший самолет был гражданским трехмоторным Ю-52 с опознавательными знаками гражданской авиации Германии. Еще в 1990 г. генерал-полковник Леонид Григорьевич Ивашов наконец-то разобрался с некоторыми обстоятельствами прилета этого самолета и на стр. 43–46 № 6 Военно-исторического журнала за 1990 г. поведал о финале этой истории. Так вот, несмотря на то, что внерейсовый самолет Ю-52 прилетел 15 мая 1941 г., негласное уведомление о его прилете явно было 9 мая. Именно в этот день «почему-то» именно нашими же военнослужащими была нарушена линия связи между Белостокским аэропортом и 4-й бригадой ПВО и 9-й смешанной авиадивизией Западной зоны ПВО, по которой должно было быть передано оповещение о нарушении границы германским самолетом. Причем, если 15 мая посты ВНОС не распознали этот самолет, приняв его за рейсовый ДС-3, то вот Бело-стокский аэропорт имел телеграмму о вылете именно Ю-52. Более того. Дежурный l-ro корпуса ПВО г. Москвы получил извещение от диспетчера Гражданского воздушного флота о том, что внерейсовый самолет пролетел Белосток.
10 июня 1941 г. был издан приказ № 0035 наркома обороны СССР С.К. Тимошенко якобы по итогам расследования этого инцидента, подписанный, кстати говоря, и Жуковым тоже. В постановляющей части этого приказа с изумлением можно обнаружить беспрецедентно мягкие по суровым, казалось бы, условиям того времени наказания для «виновников». Самое строгое… просто «объявить выговор», далее «объявить замечание» и, наконец, «обратить особое внимание»!
[Кстати говоря, заметьте интересную деталь. Этот приказ был подписан также и Жуковым. Но во всех вариациях фальшивки, что приписывают ему, он ни разу не упомянул об этом странном прилете германского самолета Ю-52. А ведь, казалось бы, чего проще не только вложить в его уста фальшивую историю об обмене посланиями, но и подкрепить ее на сей раз действительно точными данными о самом факте прилета германского самолета Ю-52, и тогда фальшивка заиграла бы совсем по-другому — из его-то уст…]
Очевидно, из-за давности лет в памяти Судоплатова произошел сдвиг в хронологии (тут явно и «литературные негры» оплошали), обусловивший в свою очередь наложение факта репрессий против командования ВВС на факт этого прилета. В действительности же руководство ВВС РККА, и прежде всего сам начальник ГУ ВВС РККА Рычагов, было снято с должности по постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 9 апреля 1941 г. «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии». А поспособствовали этому, как свидетельствуют сохранившиеся в архивах документы, именно Тимошенко и Жуков, которые в начале апреля докладывали Сталину о том, что «из-за расхлябанности ежедневно при авариях и катастрофах гибнут в среднем 2–3 самолета. Только за неполный 1-й квартал 1941 г. произошли 71 катастрофа и 156 аварий, при этом убит 141 человек и разбито 138 самолетов»[195]. А в год разбивалось от 600 до 900 самолетов. Без всякой войны в год разбивались целые воздушные армии…
Самолет же, как известно, прилетел 15 мая, так что нет ничего удивительного в том, что за давностью лет в памяти Судоплатова стерся разрыв в месяц. Или в «памяти», поскольку оплошали явно «литературные негры», но, быть может, они сделали это специально — им же надо было приготовить мемуары сначала для западного читателя, а для этого надо было что-то погорячей…
Что касается ареста Рычагова, то произошло это позже, буквально накануне войны. А тогда, в апреле, он был снят с должности и направлен в Академию Генерального штаба. Вообще же арест представителей командования ВВС РККА был обусловлен негативными результатами инспекций ВВС приграничных округов, о чем будет сказано ниже. Это обстоятельство очень важное, потому как, если ставить все точки над «и» строго по архивным документам, то Рычагова сняли с должности, а затем буквально накануне войны упекли за решетку именно Тимошенко и Жуков — без их письменного согласия арестовать лиц высшего командного состава военная контрразведка не имела права, таковы были установленные с начала 1939 г. жесткие правила. Военная же контрразведка с марта месяца 1941 г. по 17 июля 1941 г. находилась в составе Наркомата обороны и подчинялась Тимошенко и Жукову.
Так вот и спрашивается, зачем Судоплатов, Уткин и другие столь упорно нагнетали, а некоторые и сейчас сгущают краски, напирая на то, что-де тут же разразились репрессии?!
Как видим, все обстояло совершенно иначе, и Жуков, которого Уткин не к месту приплел, все знал. Кстати, упомянутого в статье Уткина генерал-майора авиации Владимира Давыдовича Грендаля никто не расстреливал — он с честью прошел всю войну, стал генерал-лейтенантом, скончался в 1975 г., похоронен на Новодевичьем кладбище. Другой же упомянутый в статье Уткина генерал-майор авиации, Павел Семенович Володин, был арестован 27 июня 1941 г. в процессе расследования обстоятельств того жуткого погрома ВВС приграничных округов, что был устроен люфтваффе 22 июня 1941 г. Расследование же имело серьезную подоплеку. Если кратко, то в ВВС РККА с давних пор царил невообразимо колоссальный бардак с маскировкой, который имел достаточно длинную историю. Еще в 1939 г. приказом НКО СССР № 0145 ГУ ВВС РККА вменялось в обязанность осуществить обязательную маскировку всех вновь строящихся оперативных, полевых и запасных аэродромов, а также всей имеющейся аэродромной сети ВВС. Однако, как следует из преамбулы приказа НКО № 0367 от 27 декабря 1940 г., «ни один из округов должного внимания этому приказу не уделил и его не выполнил»[196]. Вследствие именно этого злостного невыполнения приказа 1939 г. и появился этот еще более жесткий приказ № 0367 от 27.12.40 г. Но опять ничего не было сделано. В том числе и генерал-инспектором ВВС (между прочим, в это время им был Я.В. Смушкевич), который должен был установить контроль и о ходе работ докладывать ежемесячно. В марте — апреле 1941 г. состоялась масштабная инспекция ВВС ЗАПОВО, осуществленная командующим ВВС Московского военного округа полковником (впоследствии маршал авиации) Сбытовым. Результат — невообразимый бардак по-прежнему царил. Рассерженный столь злостным бардаком Сталин, ознакомившись с выводами инспекции, 4 мая дал команду привлечь к ответственности виновных в этом бардаке. После этого вновь направляется комиссия ВВС РККА для проверки авиации приграничных округов, которая всего-то за два дня «выяснила», что «все в порядке»[197].
В конце второй — начале третьей декады мая 1941 г. в Генштабе были проведены малоизвестные командно-штабные игры (КШИ) с участием высшего командного состава по проверке Планов прикрытия западных округов и в первую очередь действий ВВС РККА ПРИБОВО и ЗАПОВО в случае нападения Германии. Сталин принял участие в этих КШИ, наблюдал за ними, а 24 мая подвел итоги этим КШИ!
Когда же в последние 10 дней до начала войны окончательно прояснилось, что именно 22 июня Германия нападет на СССР, на командование ВВС приграничных округов посыпались строгие приказы от Тимошенко — Жукова. Ведь комиссия во главе с Рычаговым отчиталась, что «все в порядке». Но когда грянула трагедия 22 июня и произошел хотя и не смертельный, но все-таки жуткий погром ВВС приграничных округов (за исключением ВВС Одесского округа), то Сталин вполне обоснованно, законно и жестко припомнил им это самое «все в порядке». И все они прекрасно знали, что, вежливо говоря, ничего наподобие «все в порядке» не было. Тем более, если учесть, что за неделю до нападения состояние ВВС ЗАПОВО по личному приказу Сталина еще раз проверял другой заместитель наркома обороны — К.А. Мерецков.
Тимошенко и Жуков издали тогда крайне сердитый приказ №-' 0039 от 18 июня 1941 г. о развертывании оперативных аэродромов[198]. На следующий день ими же был издан очередной приказ НКО № 0042 от 19 июня 1941 г. по маскировке, первая же фраза которого вновь констатировала факт злостного бардака: «По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано»[199]. А на следующий день после этого вновь был издан приказ № 0043 от 20 июня 1941 г.[200]уже конкретно по маскировке для ВВС, в преамбуле которого опять содержалась прямая констатация отсутствия какой-либо маскировки в ВВС. Более того, подчеркивалось, что