Ну да ладно, не это главное. Главное, во-первых, в том, что тогда, в 1941 г., было нарушено упомянутое выше действовавшее в те времена правило об уничтожении документов, возвращенных из Инстанции, что само по себе нонсенс. Тогда очень жестко соблюдали все инструкции, тем более по секретному делопроизводству. К слову сказать, непонятно также и то, что же Серов сделал с обнаруженным документом. Точнее, частично известно — сначала показал его своему покровителю Н.С. Хрущёву, который, по словам Серова, никак не отреагировал на такую сенсацию, что очень странно, ибо для зоологического антисталинизма пресловутого Никитки-Кузькина Мать такой документ был бы как манна небесная. Неизвестно, что дальше произошло — забрал ли Серов документ у Хрущёва обратно, если да, то приказал ли уничтожить его, или же оставил у Хрущёва, что уже нарушение правил секретного делопроизводства, и т. д. В общем, если честно, то конкретно в этом аспекте Серов намудрил так, что черт ногу сломит. А выяснить, что к чему, уже невозможно.
Во-вторых, Серов утверждал в своем дневнике, что Меркулов якобы докладывал Сталину подлинную записку резидента из Берлина. Но это полная чушь. Не гоже было председателю КГБ СССР, имевшему к тому времени немалый опыт работы в органах госбезопасности (с 1939 г.), письменно утверждать такую абракадабру. Ведь Сталину не докладывали подлинную записку резидента из Берлина, тем более что никакой записки резидента из Берлина не было и в помине. Была срочная телеграмма с тревожной информацией от двух агентов берлинской резидентуры. Обобщенное же по донесениям двух агентов берлинской резидентуры сообщение для доклада Сталину подготовила лично Зоя Ивановна Воскресенская/Рыбкина, что четко зафиксировано на опубликованной в закономерно расцениваемом как эталон сборнике «Агрессия. Рассекреченные документы Службы Внешней Разведки Российской Федерации. 1939–1941» копии анализируемого документа, на которой стоит прямое указание: «Исполнитель: Рыбкина. 1 отделение 1 отдел 1 У пр. НКГБ СССР». Меркулов же подписал только очень краткое сопроводительное письмо. Вопрос: так что же «раскопали» подчиненные Серова в 1954 г., что конкретно он видел, что написал такую чушь?!
В-третьих, по непонятной причине Серов датировал этот документ 17 марта 1941 г., что вообще не лезет ни в какие рамки. Как не относись лично к И.А. Серову, но он не был настолько тупым и безграмотным, — ведь Академию имени М.В. Фрунзе окончил, артиллеристом был, что автоматически означает высокую грамотность, — чтобы не знать и не понимать разницу между мартом и июнем. Во всех приведенных выше воспоминаниях разведчиков той поры, а также на самой фальшивке, являющейся практическим новоиспеченным либо под конец советской власти, либо в первый постсоветский период фальшивым документом с теми же основными атрибутами, что и оригинал 1941 г., указана дата направления сопроводительного письма вместе с приложением в лице «Сообщения из Берлина» — 17 июня 1941 г. С какого потолка Серов взял дату 17 марта 1941 г. — попробуй узнать спустя 30 лет со дня его смерти.
В-четвертых, якобы текст якобы имевшей место матерной резолюции Сталина в приведенном Серовым описании резко отличается от ныне циркулирующей, но не менее фальшивой версии прежде всего беспрецедентной безграмотностью, что крайне несвойственно для Сталина, отличавшегося в повседневной деятельности исключительной грамотностью устной и письменной русской речи. Там написано следующее: «Товарищу Меркулову. Пошлите этого агента к… матери».
Подобный оборот в письменной речи характерен для полуграмотной деревенщины, но никак не для Сталина, отличавшегося исключительно тонким знанием русского языка и умевшего беспрецедентно грамотно и красиво выражать свои мысли на русском языке, в том числе и письменно. К тому же адресат указан принципиально по-иному — «Товарищу Меркулову.», в то время как в ныне циркулирующей, но не менее фальшивой версии адресат указан как «Т-щу Меркулову».
Кстати, о грамотности — удобный момент осуществить и краткий литературный анализ всех видов анализируемой фальшивки, хотя бы и в виде матерной резолюции. Ниже приводятся все известные на сегодня варианты, но без расшифровывающих слово полностью квадратных скобок, так как это уже современные проделки.
Вариант № 1. Указан в сноске на стр. 221 № 4 за 1990 г. журнала «Известия ЦК КПСС»:
«Т-щу Меркулову. Может послать ваш “источник” из штаба Герм, авиации к е… матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Ст.».
Вариант К- 2. Тот, что фигурирует в «Малиновке» и на постоянно предъявляемой фотокопии со ссылкой на Архив Президента Российской Федерации (АП РФ). Ф. 3. Оп. 50. Д. 415. Лл. 50–52:
«Т-щу Меркулову. Может послать ваш “источник” из штаба герм, авиации к еб… ной матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Ст.».
Вариант К- 3. Озвучен доктором исторических наук С.В. Мироненко в одном из интервью в бытность директором Г АРФ:
«Т-щу Меркулову. Можете послать ваш “источник” из штаба герм, авиации к еб-ной матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Ст. Подлинник».
Вариант № 4 — Из дневника И.А. Серова:
«Товарищу Меркулову. Пошлите этого агента к… матери”. И. Сталин».
Вариант № 5. Взят А.Е. Хинштейном из упомянутой выше книги В.В. Карпова с целью корректировки варианта И.А. Серова: «Товарищу Меркулову. Может, послать ваш “источник” из штаба германской авиации к е… матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Сталин».
Наличие уже пяти вариаций одного и того же якобы письменно зафиксированного факта — уже 100-процентная гарантия того, что речь идет о фальшивке!
В то же время нельзя не отметить, что возможности современного Интернета и полная безнаказанность на его просторах для всевозможных негодяев, подлецов и просто психически ненормальных людей позволяет вытворять практически что угодно, не опасаясь какого-либо возмездия. Так, один из идиотов-резунистов, проживающий в Киеве и почему-то позиционирующий себя под псевдонимом «Кейстут Свентовинтович Закорецкий», будучи и психически явно нездоровым (что уже давно заметили нормальные пользователи Интернета), и сверх всякой меры тщеславным и амбициозным по одной только ему известной причине разукрасил текст «резолюции», исполненный зеленым цветом, еще и красным, синим и фиолетовым цветами:
Конечно, в расчет это хулиганство явного сумасшедшего брать не стоит, но показать резон был.
Но вернемся к главному. К кому обращена якобы имевшая место резолюция? Правильно — к В.Н. Меркулову. Но почему в одних случаях указано «Т-щу Меркулову», а в других — «Товарищу Меркулову». Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание адресата должно быть одинаковым! Разве не так?!
Почему в одном случае адрес отправления к известной всей России «матушке» обозначен как «к е… матери», а в других случаях как «к еб… ной матери» и еще в одном просто как «к… матери»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание адреса отправления должно быть одинаковым! Разве не так?!
Почему в одних случаях указано «может послать», причем с вариацией через запятую после слова «может», в другом случае «можете послать», а в третьем и вовсе «пошлите»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание всего текста должно быть одинаковым! Разве не так?!
Почему в одних случаях фигурирует «ваш “источник”», а в другом — «этого агента»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание всего текста должно быть одинаковым! Разве не так?!
Почему почти во всех случаях указано «герм, авиации», а в одном — «германской авиации»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание всего текста должно быть одинаковым! Разве не так?!
Наконец, почему почти во всех случаях указано «И. Ст.», а в одном — «И. Сталин»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание всего текста должно быть одинаковым! Разве не так?!
Все эти «почему» в сочетании с результатами выше приведенного тщательного анализа других параметров этой истории, включая и ее документальный аспект, ясно показывают, что вся эта история, в том числе и сама эта резолюция, — чистейшей воды фальшивка!
Ну а теперь, как говорится, настал черед контрольного выстрела. Проще говоря, остается сказать пару слов непосредственно о подписи В.Н. Меркулова на сопроводительном письме. Да, чисто юридически у автора настоящих строк нет права присваивать себе компетенцию специалиста-графолога, чего, собственно говоря, он и не намерен делать. Однако же никто не может лишить права просто показать образец подлинной подписи В.Н. Меркулова, взятый с подлинного архивного документа из архива ФСБ для сравнения с тем, что изображено на постоянно предъявляемой фотокопии якобы подлинного документа. Но сначала вновь взгляните на подпись В.Н. Меркулова на постоянно предъявляемой фотокопии якобы подлинного документа. Взглянули?!
А теперь взгляните на образец действительно подлинной подписи Всеволода Николаевича Меркулова, взятой действительно с подлинного документа — приказа НКГБ СССР в связи с началом войны (ПЛ ФСБ. Ф. 12 ос. Оп. 3. Д. 4. Л. 241–242, 252–254).
Выписка из приказа Наркома госбезопасности СССР. 1В41 гад. Нвчало войны
Надо очень сильно умудриться, чтобы не заметить резко бросающейся в глаза разницы между тем, что состряпали фальсификаторы, и образцом подлинной подписи Меркулова. Тем более что по идее-то между этими двумя представленными выше образцами подписи Всеволода Николаевича Меркулова временной промежуток всего-то пять дней, если мысленно перенестись в июнь 1941 г.! Но разве за пять дней почерк и годами отшлифованный формат подписи руководящего работника может столь радикально измениться?!