То есть всему тому, что должно было стать только следствием отмобилизования и сосредоточения своих основных сил под прикрытием активной обороны и активных действий по сковыванию главных сил противника, то есть контрнаступлению, которое должно было быть начато только после этого и только при наличии благоприятных условий, совершенно незаконно был придан статус главной цели и одновременно главного же метода. Причем не просто контрнаступлению, а именно же немедленному, то есть молниеносному, контрнаступлению по факту нападения Германии, да к тому же с задачей молниеносного же разгрома вторгшегося противника на его же территории. И при этом, как пока-залп офицеры ВНУ ГШ в работе «1941 год — уроки и выводы», наши контрнаступательные действия в режиме контрблицкрига по факту нападения «не обеспечивались ни заблаговременным развертыванием войск, ни их высокой боевой готовностью, ни умелой организацией контрнаступления, ни поддержкой контрударных группировок авиацией»!
Именно такая де-факто (вербальная) перестановка акцентов в расстановке целей и методов позволила относительно спокойно, не опасаясь обвинений в измене или, по меньшей мере, в подлоге, сотворить тот самый «безграмотный сценарий вступления вооруженных сил в войну», за который пришлось заплатить 27 миллионами жизней.
Тем более что неоднократно упоминавшийся проект документа, увы, был всего лишь в целом одобрен и потому принят за рабочую основу. Прямого письменного утверждения проекта этого документа, увы, не имело место быть. Едва ли стоит подвергать сомнению то обстоятельство, что у высшего руководства СССР, очевидно, были свои причины для такой позиции, как, впрочем, не подлежит сомнению и тот факт, что подобная ситуация открывала широкое поле для разных стратегических экзерсисов генералов. Судя по всему, в том числе и в этом был если и не роковой, но очень серьезный просчет Сталина. Нельзя было оставлять генералам слишком широкое поле для маневров, когда на кону стоит судьба Родины.
В результате неизбежно возникшей двойственности (если не того более) проводившихся мероприятий, вся реализация незаконно, негласно и неофициально измененного плана отражения агрессии стала осуществляться к тому же на редкость крайне неадекватными средствами, методами и приемами, в том числе зачастую в пожарном порядке. Ну, а если и вовсе по-простому, то на фоне и без того откровенно кореживших армию многочисленных, далеко не всегда и не во всем продуманных и тем более уместных реформ, начался невообразимый бардак с подготовкой соответствующих документов и особенно резкое изменение сути и характера войсковых учений — их перенацелили сугубо на наступательные операции.
Хуже того. Бардак объективно оказался более чем путаным сознательно, яркое доказательство чему директивы НКО и ГШ о разработке в мае 1941 г. последних перед войной уже не столько планов прикрытия, а именно планов обороны государственной границы и ПВО, которые требовалось отработать к началу июня и представить в ГШ, но которые при этом так и остались неизвестными командованию многих корпусов и дивизий. Зачем это было сделано — непонятно, причем непонятно именно потому, что до этого уже были разработанные, более или менее отработанные в войсках и заложенные в «красные пакеты» планы прикрытия.
Фактически это едва ли не окончательно сбивало с толку командование на местах, некоторая, но именно же незначительная часть которого и сама была рада оказаться сбитой с толку, дабы иметь на будущее оправдание своей нерадивости или, увы, измены. Пример бывшего командующего ЗАПОВО Д.Г. Павлова и других — ярчайшее тому доказательство.
Естественно, что не признавать сам факт осуществленной де-факто незаконной подмены, ни тем более отвечать за крайне негативные последствия этой подмены, известные как трагедия 22 июня и гибель 27 миллионов советских граждан (об экономическом ущербе уж и не говорю), ни Жуков, ни Тимошенко, ни Василевский, ни другие военачальники, принимавшие в этом участие, категорически не хотели!
Потому-то они самым бессовестным образом врали и валили все на Сталина (и на разведку). Особенно Жуков и Василевский. Тимошенко, правда, предусмотрительно увернулся от написания мемуаров. Другие маршалы, генералы военной поры не отставали в столь неприглядном деле, за исключением всего лишь Великого Маршала Великой Победы К.К. Рокоссовского, Главного маршала авиации А.Е. Голованова, Маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна, Маршала Советского Союза М.В. Захарова, написавших одни из самых честных и объективных воспоминаний о войне (кстати говоря, книга маршала М.В. Захарова «Накануне великих испытаний», изданная ограниченным тиражом типографией Академии Генерального штаба в 1969 г., в которой начальник ГШ М.В. Захаров подробно показал всю суть подмены, была засекречена до 1992 г.).
Вот что в реальности скрывается за выводом авторов блестящего исследования «1941 год — уроки и выводы» (так уж получается, что без автора не обойтись): «Советское командование непродуманно подошло к выбору стратегических действий. Фашистской стратегии блицкрига была противопоставлена не оборона. в том числе и маневренная, с широким применением внезапных и хорошо подготовленных контрударов, а, по существу, стратегия молниеносного разгрома вторгшегося противника. Однако, в отличие от немецкого блицкрига, наши так называемые молниеносные действия не обеспечивались ни заблаговременным развертыванием войск, ни их высокой боевой готовностью, ни умелой организацией контрнаступления, ни поддержкой контрударных группировок авиацией. Естественно, это привело к поражению».
«Естественно, это привело к поражению», потому что действительно «если стратегия вступления государства и армии в войну изначально ошибочна, то ничто — ни искусство генерала на поле боя, ни доблесть солдат, ни отдельные одноразовые победы — не могло иметь того решающего эффекта, которого можно было ожидать в противном случае».
Единственное, что до сих пор непонятно, так это мотивы такого «непродуманного» выбора. То ли и впрямь в Наполеоны захотелось и даже переплюнуть его, то ли что-то еще, похуже… Хотя для Уголовного кодекса РСФСР того времени это было бы безразлично — что легендарная 58-я статья, что 193-я статья однозначно гарантировали расстрел, если, конечно, удалось бы сразу установить истинные причины такого катастрофического поражения. А подозрения в отношения Генерального штаба и вообще штабов частей и соединений уже ставшей действующей армии были очень серьезные, что отчетливо видно по директивным документам военной контрразведки в первые же дни войны.
А ведь разведка откровенно же предупреждала, что произойдет (уж простите за повтор): «Красная армия, не имея подготовленных рубежей обороны внутри страны, широко разветвленной аэродромной сети и заранее подготовленных путей сообщения, после первого удара будет стремительно отходить назад, не имея возможности задержаться ни на одном заранее подготовленном рубеже… Немцы одновременным ударом в нескольких направлениях прорвут фронт и разъединят Красную армию на отдельные группы, в дальнейшем будут стремиться окружить и уничтожить их. Особую роль сыграют подвижные войска, которые после прорыва быстро проследуют в глубину, выйдут на пути отхода Красной армии и произведут окружение. Большая роль в этих действиях отводится авиации и воздушным десантам. По времени всю эту операцию (разгром армии и выход на меридиан Москва) предполагается осуществить в один-полтора месяца».
При наличии приведенных выше данных разведки и таких острейших предупреждений всерьез говорить о какой-то непродуманности выбора столь опасной стратегии — увы, невозможно. Можно лишь только уяснить, почему авторы «1941 — уроки и выводы» избрали вариант именно дипломатической формулировки — «Советское командование непродуманно подошло к выбору стратегических действий».
Так зачем же это было сделано, тем более при столь умопомрачительном уповании на иллюзорный успех стратегии молниеносного разгрома вторгшегося противника вместо организации серьезной обороны как реальной и необходимой предтечи решительного контрнаступления?!
Зачем сознательно был сделан такой непродуманный выбор стратегии молниеносного разгрома вторгшегося противника в сочетании с протаскиванием столь крупномасштабных реформ основных видов вооруженных сил и родов войск?!
Для чего были нужны столь неуместные как по времени, так и, особенно, по сути крупномасштабные реформы в технически и с точки зрения логистики очень сложных видах и родах войск?!
Каковы истинные мотивы таких действий, такого якобы непродуманного выбора, приведшего к столь катастрофическим последствиям, особенно, если учесть, что обо всех этих и иных здесь не названных проблемах танковых войск, ВВС и ж.-д. транспорта прекрасно знали?!
Ведь результат-то всего этого, включая в первую очередь негласную подмену официально фигурировавшего замысла отражения агрессии на «безграмотный сценарий» немедленного (молниеносного) встречно-лобового контрнаступления по факту нападения с заведомо негодными средствами и, увы, целями тоже, хорошо известен!
Да, наша Великая Родина победила в той войне! Да, наша Великая Родина тогда обрела всемирное могущество одной из самых великих держав мира, которое, правда, столь бездарно растеряла после 1991 г., но с большим трудом ныне восстанавливает!
Но нам, увы, никуда не деться от того факта, что та страшная война разбойно украла у нашего народа 27 миллионов полных сил и светлых помыслов наших сограждан, в основном выросших уже при советской власти! Это была исторически беспрецедентно разбойная кража самого бесценного ЗОЛОТОГО ФОНДА СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК — ВЗРАЩЕННЫХ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ СОЗИДАТЕЛЕЙ НОВОГО, СЧАСТЛИВОГО БУДУЩЕГО!
После войны Сталин с горечью произнес: «В этой войне мы потеряли самых лучших. И это еще непременно скажется!» Оно и сказалось, и не только сказалось, но и, увы, сказывается по сей день…