5) Являющееся особенно большим на Балканах политическое воздействие военных приготовлений требует от главных командований точного руководства всеми относящимися к этим приготовлениям мерами.
О транспортировке войск через Венгрию и их прибытии в Румынию верховное командование будет сообщать постепенно, и поначалу эти переброски следует обосновывать усилением миссии вермахта в Румынии.
Переговоры с румынами или болгарами, дающие им возможность делать выводы о наших намерениях, а также информирование итальянцев требуют в каждом отдельном случае моего утверждения; то же относится к посылке рекогносцировочных групп и команд квартирьеров.
6) По завершении операции “Марита” главные силы введенных в действие соединений намечается вывести для нового использования.
7) Ожидаю докладов господ главнокомандующих об их намерениях (сухопутными войсками уже сделано). В отношении запланированных приготовлений представить мне подробные плановые таблицы взаимодействия; доложить также соображения о необходимой ремобилизации из военной промышленности (восстановление дивизий отпускников)»[299].
Разработка военной операции на Балканах с целью захвата Югославии и Греции была начата год назад – еще в ноябре 1939 г.[300]
Надежда, высказанная в директиве, что операция будет поддержана Болгарией, имела весьма слабые основания. Болгарское правительство в процессе политических и военных переговоров заняло нерешительную, колеблющуюся позицию, с одной стороны, опасаясь вмешательства Турции при нападении на Грецию, – по имевшимся сведениям, в Восточной Фракии было собрано 28 турецких дивизий, – с другой стороны, учитывая отношения с Советским Союзом. После того, как Болгария не отреагировала на предложение СССР заключить пакт о дружбе и взаимной помощи, болгарское правительство опасалось, что Советский Союз, узнав о немецких военных мероприятиях в Болгарии, попытается вознаградить себя занятием болгарского военного порта Варна. Поэтому оно настаивало на строжайшей секретности и маскировке всех немецких приготовлений в Болгарии и желало получить от немцев оружие и технику для укрепления своей обороноспособности на побережье Черного моря. А в начале декабря через своего военного атташе в Берлине они обратились с просьбой разместить немецкие силы в румынской Добрудже, чтобы они были под рукой в случае нападения русских на Варну.
Однако детали проведения операции «Марита» пока еще не поддавались точному учету: очень многое зависело от продолжительности переброски войск, а также от позиции Болгарии и от усложнившихся в связи с зимней погодой условий переправы через Дунай, который приходилось преодолевать при помощи наплавных мостов. Для того чтобы обеспечить более или менее удовлетворительную пропускную способность железных дорог Венгрии и Румынии, необходимо было выделить определенное количество паровозов и вагонов, а также направить специалистов. В связи с неясностью общих перспектив дальнейшего развития обстановки на Балканах, а также неуверенностью в отношении позиции Турции стратегическое развертывание сил проводилось с таким расчетом, чтобы войска были готовы действовать в любом направлении. Передвижение войск для занятия районов развертывания намечалось провести тремя эшелонами.
Сталин и Молотов ждали реакции Берлина на свои предложения от 25 ноября. И этот ответ поступил. С учетом разработанных ранее проектов и результатов военно-штабных игр 18 декабря 1940 г. Гитлером была подписана Директива № 21 («План Барбаросса»). Само название свидетельствовало о намерении придать Восточной кампании характер крестового похода с той же миссией, которую когда-то взял на себя император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса («Рыжая борода»), принявший в 1189 г. участие в Третьем крестовом походе в Святую землю. Принятие Директивы № 21, это политическое решение, – стадия, на которой военное решение проблемы начинает рассматриваться, возможно как наилучшее, наиболее оптимальное, хотя и не единственное.
1.4 «Польская армия была захвачена врасплох самой формой внезапного вторжения вооруженных сил Германии, и это нанесло ей непоправимый и самый решительный удар»
(Г. С. Иссерсон «Новые формы борьбы». Воениздат Народного комиссариата Обороны Союза СССР. 1940)
Основные задачи, которые должна была решить военная стратегическая разведка накануне 22 июня, можно сформулировать следующим образом:
– вскрыть военную доктрину Германии;
– выявить замысел плана ведения вермахтом войны против Советского Союза и задачи групп армий, армий сухопутных войск, люфтваффе и кригсмарине в связи с этим; выявить структуру видов и родов войск, характер их действия (и взаимодействия) в операциях;
– установить сроки готовившегося нападения на Советский Союз;
– отследить стратегическое развертывание вооруженных сил Германии; выявить группировку вермахта, развернутую на границе Советского Союза.
Вскрытие Разведывательным управлением Генерального штаба Красной Армии военной доктрины Германии и тесно связанного с ней замысла проведения кампании против СССР, характера действия (и взаимодействия) видов и родов войск.
Военная доктрина, это – принятая в государстве система взглядов на сущность, цели, характер возможной будущей войны, на подготовку к ней страны и вооруженных сил и на способы ее ведения[301]. Положения доктрины фашистской Германии излагались в директивах, военных планах, ежегодных стратегических указаниях верховного командования вермахта, выступлениях Гитлера на совещаниях генералитета, в его книге «Майн кампф». Несмотря на ограниченные природные, экономические и людские ресурсы Германии, ее военная доктрина основывалась на таких предположениях: превосходстве над противниками в тотальной подготовке страны и вооруженных сил к войне, внезапности и молниеносности проведения кампаний, последовательном разгроме противников поодиночке, максимальном использовании союзников по агрессии. В соответствии с этим концепции тотальной и «молниеносной войны» составляли основное содержание и суть немецко-фашистской военной доктрины[302].
Идеи тотальной войны легли в основу Приложения «Какой представляется война будущего?» к Памятной записке ОКВ «Проблемы организации руководства войной» от 19 апреля 1938 г., подготовленными штабом Верховного главнокомандования вооруженных сил (ОКВ) Германии. В этом официальном документе война определялась, как «насильственное разрешение спора между двумя или несколькими государствами всеми имеющимися средствами», при этом подчеркивалось следующее: «Использование военной мощи, военная добыча и потери приобретают невиданные доселе размах и значение. В итоге проигранная война угрожает государству и народу не только ущербом, но и уничтожением. В связи с этим современная война приобретает характер бедствия для всего государства, борьбы каждого человека в отдельности за существование»[303]. Рассматривая войну как «борьбу за существование» государств и каждого человека в отдельности, командование вермахта обосновывало идею тотальной мобилизации всех сил нации на подготовку и ведение войны: «Поскольку в такой войне каждый человек может не только все обрести, но и лишиться всего, он должен отдать войне все силы. Тем самым понятие всеобщей воинской повинности приобретает значение всеобщего участия в войне. Это означает … подчинение всех форм проявления государственной и частной жизни одному руководящему принципу – ”все для победы”»[304].
Идея тотальной войны требовала решительного и беспощадного применения всех самых варварских и бесчеловечных средств и методов ведения военных действий для сокрушения противника. «Война ведется всеми средствами: не только силой оружия, но также средствами пропаганды и экономического воздействия. – Отмечалось в Приложении «Какой представляется война будущего?». – Война направлена против вооруженных сил противника, против источников его мощи и морального духа народа. Лейтмотивом ее ведения должен быть принцип: “нужда не знает слова нельзя”»[305].
Достаточно исчерпывающее представление о военной доктрине Германии и о концепциях тотальной войны и блицкрига, составлявших ее основное содержание, можно было судить по открытым и закрытым изданиям литературы, которая издавалась Разведывательным управлением в форме информационных сборников, типографских сводок по Западу и Востоку и т. д. и публикациям в специализированных изданиях, подготовленных, в том числе разведчиками и на основании материалов военной разведки, и обращенных к военной аудитории: «Военный зарубежник», «Военная мысль», «Военный вестник» и «Военно-исторический журнал».
В 1935 году в Германии вышла книга генерала Людендорфа[306] «Тотальная война»[307], в которой была изложена теория с одноименным названием. Тогда же теория «тотальной войны» «легла в основу военной доктрины фашистской Германии и нашла свое всестороннее воплощение при подготовке страны ко 2‐й мировой войне и в ходе ее»[308].
«Тотальная война» Людендорфа была переведена на русский язык уже в следующем году[309]. В этом же году, 1936 году, в № 4 «Военного зарубежника» были опубликованы в разделе «Вопросы стратегии и оперативного искусства» 6-я глава «Ведение тотальной войны»[310] из книги Людендорфа, и одновременно помещена в разделе «Библиография» рецензия