Англо-французский блок, втянув в войну Бельгию и Голландию, не оказал им своевременной и эффективной военной помощи, и голландская армия на шестой день военных действий была вынуждена капитулировать.
В своих оперативных расчетах союзное командование допустило ряд ошибок. Нельзя сказать, что оно не ожидало наступления германских армий через Бельгию.
Однако французское командование переоценило оборонительную мощность бельгийских укреплений, особенно Арденн, считая их непроходимыми для германских мотомехсоединений.
…
Быстрый темп наступательных операций германской армии и их успешный ход объясняются, во-первых – сосредоточением на направлении главного удара решающего превосходства сил, главным образом подвижных мотомеханизированных корпусов и дивизий, во-вторых – завоеванием превосходства в воздухе и тесным взаимодействием наземных и особенно мотомеханизированных войск с авиацией, в-третьих – массовым применением парашютных и посадочных авиадесантов, увязанных с активными действиями с фронта. Авиадесанты путем захвата важных оперативно-стратегических пунктов (узлы дорог, аэродромы, переправы и т. д.), дезорганизовали работу тыла, расстраивали управление войсками, затрудняли маневр резервов противника, оттягивали на себя значительные силы с фронта и тем самым сыграли крупную роль, особенно в первый период германских действий.
В итоге первой фазы наступления германским войскам удалось:
1) проникнуть в глубь территории Франции;
2) достигнуть побережья Северной Франции и тем самым отделить бельгийскую группировку союзников от основных сил Франции;
3) окружить бельгийскую группировку союзников, численностью до 60–70 дивизий.
В дальнейшем можно предположить следующие варианты развития операций:
1. Германия основной удар направит против Англии, продолжая активные действия против Франции или склоняя последнюю на сепаратный мир.
2. Германия совместно с Италией наносит концентрический удар с севера на юг и через Швейцарию в северо-западном направлении с целью окружения и разгрома французской армии за линией Мажино, одновременно парализуя жизненные центры Англии воздушными налетами и не допуская переброски английских войск во Францию»[321].
Последовавшее развитие событий подтвердило сделанный прогноз развития событий. В Обзоре была допущена и ошибка – на вооружении сухопутных войск Германии накануне 22 июня 1941 г. не было тяжелых танков, а только – легкие (Pz.Kpfw.I) и средние (PzKpfw III) танки.
№ 3 за 1941 г. «Военно-исторического журнала» открывался статьей «Бои во Фландрии»[322] профессионального разведчика полковника Кононенко[323]. Германские войска на полях Фландрии и Артуа разбили группу армий союзников в составе бельгийской, английской экспедиционной и трех французских армий (1‐й, 7‐й и 9‐й) обшей численностью до 60 дивизии. Операция длилась почти 20 дней (с 13 мая по 4 июня 1940 г.). Детально разбирая ход сражений Кононенко констатирует следующее:
«Германские танковые войска, руководимые единым командованием и действовавшие в тесном взаимодействии с авиацией и мото‐мехдивизиями, проявляли высокую подвижность, маневроспособность. …
Особенное значение для исхода сражений во Фландрии имело численное превосходство германской авиации. Ее бомбардировочные эскадрильи с первых же дней боев проникли в глубь Франции и атаковали основные аэродромы. Французская авиация, уступая и численно и качественно, не смогла долго сопротивляться… За первые шесть дней операции по германским сообщениям ими было уничтожено 396 самолетов союзников в воздушных боях и 147 было сбито зенитной артиллерией. На французских аэродромах, по этим же сведениям, было уничтожено до 900 самолетов. Германская авиация, по тем же данным, потеряла за это время 172 самолета. …
В операции во Фландрии большую роль играли инженерные войска германской армии, которые обеспечивали быстрое форсирование водных преград и овладение укрепленными позициями союзников. Части инженерных войск включались в состав танковых и моторизованных дивизий.
При крупных штабах германских соединений имелись полки связи, обеспеченные мощными радиотелеграфными и телефонными средствами связи с войсками. Они также были моторизованы. Танковые и моторизованные дивизии были снабжены современным радиооборудованием.
Превосходство техники, хорошо организованное управление войсками, слабость сопротивления противника – все это позволило германским войскам достигнуть высоких темпов продвижения. … В операции же во Фландрии в 1940 г. германские ударные группы продвигались со средней скоростью 10–15—20 км в сутки, а танковые и мото‐механизированные дивизии после прорыва фронта 9‐й армии прошли расстояние в 250 км до побережья Ла-Манш в течение 6 суток.
Германская армия во Фландрии действовала в духе основных принципов ее устава “Вождение войск”. Было создано превосходство сил в решающем направлении в целях быстрейшего выполнения намеченной задачи – нанесения внезапного удара по противнику. Эти условия послужили решающим средством для достижения успеха в сражении на уничтожение вооруженных сил противника. Для достижения решительной победы и уничтожения армии противника операции современной армии требуют, как указывает этот устав, взаимодействия и массового применения в новых формах танковых соединений, моторизованной пехоты, парашютистов и авиации. Взаимодействие этих родов войск совместно с пехотой осуществляется на всей глубине операции, причем основные формы оперативного искусства – внезапный удар по противнику, прорыв, охват, окружение – по-прежнему признаются наиболее действительным средством для достижения победы. Мощность оснащения современных армий требует для успешности поражения противника не менее двойного превосходства и крупных резервов в ударной группе, которые могли бы в продолжение всей операции питать ее свежими силами, поддерживать взятый темп наступления».
В обзоре «Война на Западе» (10.5-25.5.40), изданным 5‐м Управлением РККА указывалось, что Германия к началу мая мобилизовала «общей численностью около 8 млн человек и развернула свыше 200 дивизий, из которых 125–130 дивизий были сосредоточены на Западном фронте (выделено мной. – М.А.)». Исходя из этого соотношения мобилизационных возможностей Германии в 1940 году и сопоставив с мобилизационными возможностями в 1941 году, в Генеральном штабе могли предположить, что именно такие силы, а возможно и больше, будут развернуты против СССР.
Комбриг П.Д. Коркодинов[324], в статье «Характер современных боев. Развитие новых боевых средств и теории их боевого использования»[325], опубликованной в № 2 «Военной мысли» за 1941 г., сформулировал «ряд выводов по организации обороны»:
«1. Поскольку современное наступление стремится повысить темпы, оборона должна принять все меры к замедлению этих темпов. Прежде всего необходимо всячески замедлить подход противника к оборонительной полосе и подготовку к атаке ее. Важнейшие способы для достижения этой цели:
а) создание предполья, искусно оборудованного и обороняемого большими силами;
б) изматывание противника, подходящего к оборонительной позиции, нападениями авиации и внезапными огневыми налетами артиллерии;
в) контрподготовка, т. е. внезапное и мощное огневое нападение артиллерией и авиацией на главную группировку противника в момент занятия ею исходного положения для наступления.
2. Современная оборона должна быть глубокой, на всей глубине – противотанковой и противовоздушной.
3. При современной обороне должно быть уделено исключительное внимание ПВО во всей глубине как для прикрытия резервов так и для прикрытия огневых сил, особенно огневых позиций артиллерии и противотанковых орудий.
4. Резервы, предназначенные для контратак, должны быть насыщены танками; в составе оперативных резервов необходимо иметь мощные бронетанковые соединения, и все они должны быть прикрыты от нападения с воздуха».
На страницах военных журналов среди обсуждаемых проблем рассматривается и проблема внезапного нападения. «Военный зарубежник» в № 4 за 1936 год в разделе «Вопросы стратегии и оперативного искусства» помещает статью полковника Дидле «Заметки о подвижной войне» (перевод с французского)[326].
Первое место «среди новых факторов, имевших место после 1918 г., наиболее важными, т. е. такими, которые способны изменить физиономию будущих боев», занимает, по оценке полковника Дидле, «внезапное нападение»:
«…. Ибо, если правильно смотреть на вещи, в военном отношении внезапное нападение всегда возможно и выгодно, но до нашего времени с точки зрения морали внезапное нападение было почти невозможно.
Цель внезапного нападения – не столько достичь победы, сколько ее подготовить. В самом деле, внезапное нападение может быть выполнено только постоянной армией нападающей стороны, ибо смысл его заключается в неожиданности, между тем общая мобилизация не может пройти незамеченной. Однако, если внезапное нападение удастся, т. е. если оно приведет к глубокому вторжению на территорию противника, то это значительно облегчит решающее наступление, которое последует позже всеми собранными силами, между тем как атакованная сторона будет находиться в очень стесненном положении вследствие вторжения неприятеля и ей будет трудно мобилизовать и сосредоточить свои силы.
В том случае, когда противнику внезапным нападением удастся сломить позиции прикрытия, едва ли можно будет остановить неприятельское вторжение посредством оборонительных сражений на тыловых позициях. …
Вывод. Возможность внезапного нападения вынуждает готовиться деятельнее, чем когда-либо, к подвижной войне (выделено мной. –