далеко впереди фронта общевойсковых пехотных соединений, впервые получило свое практическое применение в германо-польскую войну и сразу придало борьбе характер глубоко отличный от боевых действий прошлых войн. …
Оперативное построение германских армий на главных направлениях их наступления состояло из двух эшелонов:
1‐го эшелона, который можно было бы назвать авангардным, – из бронетанковых и моторизованных соединений, которые самостоятельно ломали первую линию сопротивления противника, обтекали его фланги, прорывались в промежутках и врывались в глубокий тыл, и
2‐го эшелона, который можно было бы назвать главным, – из главной массы общевойсковых пехотных соединений, которые быстро следовали за первым эшелоном, принимали на себя борьбу с главной массой противника и довершали его разгром в то время, когда он с тыла был уже атакован прорвавшимися бронетанковыми частями.
…
Польский фронт не был сплошным, и быстроподвижные соединения имели много возможностей для прорыва в глубину в свободных промежутках. При этом они не заботились об очистке территории от неприятеля и уничтожении остающихся очагов сопротивления. Это все предоставлялось следующей позади пехоте.
Быстроподвижные соединения сразу выбрасывались вперед на расстояние до 100 км и устремлялись в глубину противника. Ими руководило одно стремление – все дальше вперед, и это в конечном итоге решало исход дела.
Подвоз и питание не создали непреодолимых трудностей, о которых так много говорили. Доставка горючего и боеприпасов была организована по воздуху, и это сыграло огромную роль. Ежедневно на фронт отправлялись транспортные самолеты “Юнкерс”, нагруженные бензиновыми баками, которые сбрасывались на парашютах.
Бронетанковые части обгоняли отходящие колонны противника, расстреливая их на ходу. Они не вступали с ними в затяжные бои, не брали пленных и не оставляли за собой груды убитых и раненых. Они опережали отходящего противника на важных рубежах, выходили на его пути отхода и нигде не давали ему возможности организовать фронт борьбы, потому что всюду оказывались в тылу этого фронта. Таким образом, они создавали противнику несравненно большую угрозу, потому что лишали его возможности принять сражение с главной массой общевойсковых соединений, наступавших с фронта.
Они упреждали сражение и делали его невозможным или бесполезным.
Так, они показали, что не только бой, но и движение может быть на войне решающим фактором, и своей быстротой заменяли силу тем, что всюду предупреждали возникновение фронта, который требует силы для прорыва.
… Действуя впереди, мото‐механизированные части дали возможность германскому командованию от начала до конца господствовать над обстановкой, диктовать ей свою волю, держать все время инициативу в своих руках и каждый раз вырывать ее у противника.
Значит ли это, что роль общевойсковых пехотных соединений отошла на второй план? Конечно, нет. Немоторизованные соединения, составляющие пока основную массу войск, сохраняют свое огромное значение. И это в такой же мере показала германо-польская война. Пограничное генеральное сражение было в основном выиграно ими. Без них быстроподвижные соединения не имели бы базы для своих действий. Масса пехоты, следуя за мото‐механизированными соединениями, была готова всюду проломить фронт, если бы его создание не удалось воспретить. Она, наконец, завершила разгром противника и тактически, т. е. боем разрешала то положение, которое оперативно, т. е. маневром, было для нее подготовлено мото‐механизированными войсками.
Таким образом, оперативное взаимодействие двух родов войск нашло свое разрешение. Это придало борьбе совершенно новые, необычные формы.
Во-первых, наступление, которое в прошлом обычно носило характер равномерного продвижения всей линии фронта на данном направлении, приняло форму глубокого вклинения в территорию противника на различных направлениях.
Во-вторых, это наступление приняло сразу характер преследования, причем такого, которое обгоняло отходящего, предупреждало его на важных рубежах и выводило в его тыл.
В-третьих, борьба, развернулась не на каком-то общем фронте, как это бывало во всех прошлых войнах, а сразу распространилась на большую глубину; она, стало быть, не носила линейных форм и приняла глубокий характер…
Таковы были результаты глубокого самостоятельного применения авиации и быстроподвижных соединений совместно с ней – на основах новых способов и форм ведения операций»[346].
Во введении к своей работе «Новые формы борьбы», написанной в июне-июле 1940 г., Г. С. Иссерсон указал: «Настоящий 1‐й выпуск содержит I и II части работы, рассматривающие войну в Испании и германо-польскую войну. … III часть работы, по своему значению – главная, рассматривает войну в Западной Европе, находящуюся еще в самом разгаре. Эта часть, поэтому, не могла быть закончена и последует в отдельном, 2‐м выпуске».
Труд, который должен войти во 2‐й выпуск Г.С. Иссерсон должен был закончить, но опубликован он так и не был, а сам комбриг Иссерсон был арестован 7 июня 1941 г. за 15 дней до начала Великой Отечественной войны.
Труд комбрига Г. С. Иссерсона был предназначен для командного состава РККА, однако содержавшиеся в нем выводы о «новых формах борьбы», как покажут проведенные оперативно-стратегические игры в первой половине января 1941 г. и последующее развитие событий не были восприняты аудиторией.
О нежелании «командно-начальствующего состава» изучать и организовывать изучение опыта современных войн заместитель начальника Генштаба КА – начальник Разведупра генерал-лейтенант Голиков информировал начальника Управления делами при НКО СССР М.И. Дратвина 20 августа 1940 г.:
«С целью выяснения, насколько издаваемый Разведупром информационный материал удовлетворяет интересам командного и начальствующего состава ЦУ [центральных управлений] НКО, а также в какой степени используется этот материал, была создана комиссия, проверившая в ряде управлений НКО организацию изучения и использования информационной литературы.
Проверкой установлено, что изучение и использование информационной литературы Разведупра организовано слабо. …
Командно-начальствующий состав в своей практической работе не использует информационный материал по опыту современных войн и недостаточно изучает организацию, тактику и технику иностранных армий (выделено мной. – М.А.). Изучение опыта войн будет тем более плодотворным, когда командно-начальствующий состав ЦУ НКО будет изучать справочно-информационную литературу, издаваемую Разведупром (Разведсводки по Западу и Востоку, справочники по иностранным армиям)»[347].
23-31 декабря 1940 г. в Москве состоялось совещание высшего руководящего состава РККА. В нем приняли участие нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, начальник Генерального штаба РККА генерал армии К. А. Мерецков, их заместители, в том числе заместитель наркома обороны СССР, начальник Разведывательного управления Ф.И. Голиков, командующие войсками и начальники штабов военных округов, командующие армиями и другие командиры и начальники высшего звена, всего более 270 участников.
В своих выступлениях высшие руководители РККА опирались на материалы, подготовленные в первую очередь Разведывательным управлением ГШ КА (до июля 1940 г. 5-е Управление РККА), а также на публикации в специализированных военных журналах на основе материалов, поступивших от Разведывательного управления.
Выводы, сделанные 5‐м Управлением РККА в Обзоре «Война на Западе (10.5-25.5.40)» в части «методов ведения боевых действий и применения новых наступательных средств» в какой-то степени прозвучали в выступлениях на состоявшемся совещании. Вместе с тем, хотя в Обзоре упоминается, что «и на этот раз Германия добилась оперативной внезапности», однако попыток объяснить, как удалось добиться такой оперативной внезапности, сделано не было. На первый взгляд, как это следует из выступлений и Г.К. Жукова, и С.К. Тимошенко, сущность «современных наступательных операций» не являлась секретом ни для наркома обороны СССР, ни для будущего начальника Генерального штаба. Но только на первый взгляд. Маневренный характер современной войны на опыте боевых действий Германии на Западе, оперативное применение и возможности современных средств борьбы, «в особенности авиации и мото‐механизированных войск» и способы ведения ими первых наступательных операций были только обозначены, а не детально проанализированы и доведены до присутствовавшего на совещании высшего командного состава РККА.
Действительно, ни один из выступавших не обратил внимание участников совещания на вопрос развязывания боевых действий Германией уже отмобилизованными и развернутыми на всех стратегических направлениях силами. Именно в этом и состояла стратегическая внезапность начала войны Германии с Польшей в 1939 г. и в последующем – с Францией в 1940 г. и с Советским Союзом в 1941‐м. Об этом писал в своей монографии «Новые формы борьбы» Г.С. Иссерсон, отчасти на эту особенность было обращено внимание в информационных материалах 5‐го Управления РККА – Разведывательного Управления Генерального штаба Красной Армии.
Почти все выступающие участники совещания рассматривали наступательные и оборонительные операции безотносительно от периода войны.
С докладом «Характер современной наступательной операции»[348] выступил командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Г. К. Жуков.
«Современная наступательная операция, – отмечал Жуков, – может рассчитывать на успех лишь в том случае, если удар будет нанесен в нескольких решающих направлениях, на всю глубину оперативного построения, с выброской крупных подвижных сил на фланг и тыл основной группировки противника. Одновременно с действиями на решающих направлениях наступательным и вспомогательными ударами противник должен быть деморализован на возможно широком фронте. Только такая наступательная операция может в относительно короткие сроки привести к окружению и разгрому основной массы сил противника на всем фронте предпринимаемого наступления…