«1‐й обер-квартирмейстер: О докладе фюрера 8–9.1 в Бергхофе…
Отдельные моменты:
Цель Англии в войне? Англия стремится к господству на континенте. Следовательно, и разгромить нас она будет пытаться на континенте. Значит, я [Гитлер] должен быть на континенте настолько сильным, чтобы эта цель никогда не могла быть достигнута. Надежда Англии: Америка и Россия.
Мы не сможем окончательно разгромить Англию только путем высадки десанта (авиация, флот). Поэтому мы должны в 1941 году настолько укрепить свои позиции на континенте, чтобы в дальнейшем быть в состоянии вести войну с Англией (и Америкой). (Иден – сторонник сближения с Россией.)
Россия: Сталин умен и хитер. Он будет все время увеличивать свои требования. С точки зрения русской идеологии победа Германии недопустима. Поэтому решение: как можно скорее разгромить Россию. Через два года Англия будет иметь 40 дивизий. Это может побудить Россию к сближению с ней.
Япония: Готова к серьезному сотрудничеству. Разрешение русской проблемы [Германией] развяжет Японии руки против Англии на Востоке. Поэтому необходимо радикальное решение проблемы. Как можно скорее!
Русское вооружение: Материальная часть устарела. Новое только то, что взято из-за границы. Командование безынициативно. Не хватает широты мышления. …
1‐й обер-квартирмейстер: … “Барбаросса”: “Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию” находится в стадии разработки»[415].
Твердой уверенности среди представителей командования вермахта в том, что Гитлер не откажется от своих намерений напасть на Советский Союз не было. В своих воспоминаниях начальник отдела обороны страны штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вооруженных сил генерал В. Варлимонт, в частности отмечал следующее: «Информация, которую мы получали от генерала Йодля, всегда человека немногословного, или из торопливых разъяснений кого-нибудь из адъютантов, была настолько неадекватной, что, например, 18 января в один из моих еженедельных визитов в Берхтесгаден мне пришлось спросить у Йодля, по-прежнему ли фюрер тверд в своем намерении проводить операцию “Барбаросса”. Кажется, именно тогда Йодль, ответив мне, что Гитлер все еще решительно настроен проводить операцию на Востоке, выразил свою неприязнь к тому, что он считал выпытыванием и приставаниями, незабвенными словами: “Русский колосс окажется свинячьим пузырем; ткни его, и он лопнет”»[416]. В данном случае Йодль преувеличивал даже больше, чем Гитлер.
Пройдет месяц и 28 февраля «Ариец» в своей информации будет приводить терминологию Гитлера «российский колосс».
12 января русский посол в Берлине Деканозов через статс-секретаря министерства иностранных дел Вайцзеккера получил уведомление о перевозке немецких войск в Румынию. Однако Советский Союз отнесся к сообщению со всей серьезностью и заявил в Берлине официальный протест.
Демарша в Москве не пришлось долго ждать. 17 января 1941 г. Молотов вызвал Шуленбурга и заявил ему следующее: «Поскольку наиболее важные экономические вопросы в отношениях между Германией и СССР были урегулированы недавно заключенными договорами, теперь наступило время вернуться к чисто политическим вопросам. Советское правительство удивлено, что оно еще не получило от Германии никакого ответа на заявление о своей позиции от 25 ноября, касающейся поднятых во время Берлинских переговоров вопросов, и он [Молотов] был бы признателен, если бы я смог обратить на этот факт внимание правительства Германской Империи, отметив, что советское правительство рассчитывало на скорое получение германского ответа»[417].
Молотов затем затронул события на Балканах и в этой связи заявил Шуленбургу буквально следующее: «Согласно всем поступившим сообщениям, германские войска в огромном количестве сосредоточены в Румынии и готовы вступить в Болгарию с целью оккупировать Болгарию, Грецию и Проливы. Нет никакого сомнения, что Англия попытается предвосхитить операции германских войск, оккупировать Проливы, начать, в союзе с Турцией, военные операции против Болгарии и превратить Болгарию в театр военных действий. Советское правительство неоднократно обращало внимание правительства Германской Империи на то, что оно рассматривает территорию Болгарии и Проливы как зону безопасности СССР и что поэтому перед лицом событий, которые угрожают безопасности интересов СССР, оно не может оставаться безразличным (здесь и далее выделено мной. – М.А). Соответственно, советское правительство считает своей обязанностью обратить внимание на тот факт, что оно будет считать появление каких-либо иностранных войск на территории Болгарии или в Проливах нарушением интересов безопасности СССР».
Вопрос о проведении операции «Феликс» не снимается с повестки дня. Из дневника Гальдера от 18 января:
«… Этцдорф доложил о международной обстановке. При этом интересно следующее:
1. Снова начались разговоры об Испании и Гибралтаре, так что в один прекрасный день вопрос об операции “Феликс” может вновь стать актуальным.
2. В министерстве иностранных дел говорят о возможности того, что на вступление наших войск в Болгарию Россия ответит нападением на Финляндию»[418].
19 и 21 января в Бергхофе состоялись итало-германские военные переговоры на высшем уровне. В них приняли участие Гитлер, Муссолини и представители верховного главнокомандования обеих сторон. Темой переговоров являлось обсуждение стратегического положения на Балканах, в Северной и Восточной Африке. Итальянцы просили ускорить отправку немецких сил в Ливию, в то время как помощь в Албании считали «необязательной». Было установлено, что переброска немецких войск для действий в Африке (операция «Зонненблюме» – «Подсолнечник») начнется в период с 15 по 20 февраля. Их командующим был назначен генерал Роммель, подчиненный в оперативном отношении итальянскому генералу И. Гарибольди, сменившему неудачливого маршала Грациани[419].
Муссолини во время встречи с Гитлером выразил готовность еще раз поднять в беседе с генералом Франко вопрос о вступлении Испании в войну. В последующей беседе Гитлер, излагая свои мысли и планы относительно общей обстановки, сказал, что блокирование пролива между Сицилией и Тунисом немецкими и итальянскими военно-воздушными силами есть лишь слабая замена взятия Гибралтара. Приготовления к наступлению на этот важнейший опорный пункт были проведены столь основательно, что успех был практически гарантирован. Владея Гибралтаром, Германия была бы в состоянии направить крупные силы в Северную Африку и положить конец вымогательствам генерала Вейгана относительно вооружения французской колониальной армии. Если при этом дуче удастся склонить каудильо вступить в войну на стороне стран оси, это можно будет рассматривать как большой успех, и ситуация на Средиземном море за короткое время коренным образом изменится. Видам вооруженных сил вермахта Гитлер в тот же день приказал по возможности до поры до времени поддерживать готовность к операции «Феликс».
При общении с каудильо Гитлер говорил и о «Зеелёве»:
«Нападение на Британские острова остается конечной целью. Однако в данном случае Германия напоминает кого-то, у кого в пушке лишь один заряд: если он промахнется, ситуация станет хуже, чем была. У нас никогда не будет второй попытки высадиться, поскольку провал означал бы громадные потери боевой техники. Следовательно, Англии не надо больше волноваться по поводу десанта и она может задействовать свои основные силы, где захочет, на периферии. Однако до тех пор, пока удар не состоялся, Британия всегда должна учитывать, что он возможен»[420].
Говоря об общей военной и политической обстановке, Гитлер заявил, что развертывание в Румынии преследует тройственную цель: операцию против Греции, защиту Болгарии от Советского Союза и Турции и обеспечение решения венского арбитража от 30 августа 1940 года о гарантии целостности румынской государственной территории. Для каждой из этих задач нужна особая силовая группа: всего в операции будут участвовать крупные силы, развертывание которых потребует времени. Желательно, чтобы развертывание прошло без влияния вражеских сил. Поэтому не следует преждевременно раскрывать карты, напротив, необходимо как можно позже переправиться через Дунай, а затем сразу переходить в наступление. Судя по всему, Турция сохранит нейтралитет. Будет крайне неприятно, если она вдруг заявит о своей солидарности с Англией и предоставит в ее распоряжение свои аэродромы[421].
Ответ на предложения советской стороны от 25 ноября 1940 г. об условиях присоединении к Тройственному пакту был вручен Шуленбургом В.М. Молотову 23 января 1941 г.
«Германское правительство продолжает придерживаться тех идей, которые были изложены Председателю Совета Народных Комиссаров Союза ССР, г-ну Молотову, во время его пребывания в Берлине. Советское правительство по этому поводу в конце ноября прошлого года сделало некоторые контрпредложения. Германское Правительство в настоящее время по всем этим вопросам стоит в контакте с правительствами союзных с ним государств Италии и Японии и надеется, по мере дальнейшего выяснения совокупности этих вопросов, в недалеком будущем (in absehbare Zeit) возобновить о них политические переговоры с Правительством Союза ССР.
1. Германское правительство не имеет сведений о том, что Англия намеревается занять Проливы, и не думает, что Турция потерпит вступления английских вооруженных сил на ее территорию. Однако Германское правительство информировано о том, что Англия намерена и уже изготовилась закрепиться на греческой территории.
2. Рейхсканцлер Гитлер во время пребывания в Берлине Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, г-на В.М. Молотова, в ноябре 1940 года неоднократно ук