В особых случаях фюрер право решения оставляет за собой.
3. Координация двусторонних оперативных планов возлагается на главное командование военно‐морских сил. Она должна осуществляться на основе следующих директив:
а) Общей целью ведения войны следует считать достижение быстрого разгрома Англии и тем самым предотвращение вступления в войну США. Германия не имеет на Дальнем Востоке никаких иных политических, военных или экономических интересов, которые шли бы вразрез с намерениями Японии.
б) Большие успехи Германии, достигнутые в войне против торгового флота, особенно показательны и говорят в пользу того, чтобы значительные японские силы были использованы в тех же целях. Наряду с этим необходимо использовать любую другую помощь, которая может быть оказана Германии в ведении войны против торгового флота.
в) Положение с сырьем государств – участников пакта требует, чтобы Япония захватила те области, в которых она будет нуждаться для продолжения войны, особенно в том случае, если в войну вмешаются Соединенные Штаты. Поставки каучука должны осуществляться и после вступления Японии в войну, ибо они имеют для Германии жизненно важное значение.
г) Захват Сингапура – ключевой позиции Англии на Дальнем Востоке означал бы решающий успех в ведении войны государствами Тройственного пакта в целом.
Кроме того, нападение на другие базы английского, а также американского флота (в том случае, если не удастся воспрепятствовать вступлению в войну США) приведет к потрясению всей тамошней системы, на которой покоится мощь противника, равно как нападение на морские коммуникации позволит сковать значительные его силы (в частности, Австралию).
Точную дату начала обсуждения оперативных планов установить пока невозможно.
…
5. Никаких сведений об операции “Барбаросса” японцам сообщать не следует.
Начальник штаба верховного
командования вооруженных сил
В проекте подпись: Кейтель
Верно: капитан 3‐го ранга Юнг»[455].
Военно‐морская база «Сингапур» располагалась на равнинном острове с одноименным названием (малайск. Pulau Ujong – «остров у оконечности полуострова») у южной части полуострова Малакка[456]. Среди английских имперских политиков, в военно‐морских кругах Великобритании была распространена точка зрения, что «достаточный флот»[457], базирующийся в Малаккском проливе, может уничтожить или, во всяком случае, нейтрализовать любые вражеские действия против Австралии, охранять подходы к Индии с востока, защитить Бирму и нефтяные поля Ирана и прикрыть как основные торговые пути, так и коммуникации Великобритании[458]. Сингапур был символом могущества Великобритании на Дальнем Востоке, символом движения Японии на Юг. Германия стремилась как можно скорее побудить Японию к активным действиям на Тихом океане, чтобы сковать значительные силы Великобритании и перенести центр тяжести интересов Соединенных Штатов в этот регион. Однако позиция Германии, считавшей, что со взятием Сингапура «все другие восточноазиатские проблемы, связанные с Соединенными Штатами и Англией, будут разрешены» (оценка адмирала Дёница), была ошибочной[459]. В действительности военно‐морская база в Сингапуре не являлась ключевой позицией Великобритании на Дальнем Востоке (что явилось неожиданностью и для последней), и ее захват не дал решающего результата в войне на Тихом океане.
Складывается парадоксальная ситуация: Германия, готовясь воевать с Советским Союзом, буквально подталкивает японский каток на Юг (не без участия нелегальной резидентуры «Рамзая») и только в конце июня, уже после вторжения в СССР, «спохватывается» и начинается нажимать на все рычаги, чтобы повернуть ситуацию вспять – принудить Японию к войне с Советским Союзом. Напрашивается единственный вывод: уничтожение Англии для Германии все еще оставалось первостепенной задачей, поэтому Берлин требовал от Токио нападения на Сингапур, рассчитывая оттянуть часть английского флота из Атлантики и Средиземного моря. Поскольку в тот период США уже оказывали помощь Англии, участие Вашингтона на стороне Лондона становилось неизбежным. И даже после того, как 30 апреля была озвучена дата 22 июня 41‐го, Гитлер продолжал считать, что к войне, которую он собирается развязать против Советского Союза, нет необходимости привлекать на первоначальном этапе Японию, которой предназначалась задача связать значительные английские силы на Дальнем Востоке. И только 30 июня 1941 г. германский посол в Токио Отт вручил Мацуоке меморандум рейхсминистра иностранных дел, в котором содержался призыв, «не колеблясь, принять решение о начале военных действий против Советов»[460].
С 7 марта до конца месяца в Пирее и Волосе высадился штаб I‐го австралийского корпуса, 6-я австралийская дивизия, усиленная 2-я новозеландская дивизия и усиленный 1‐й танковый полк 2‐й английской танковой дивизии, вместе с войсками корпуса и снабженцами – всего около 55 тысяч человек. Этих сил оказалось явно недостаточно, чтобы существенно улучшить стратегическую обстановку.
9 марта передовые части идущих впереди немецких пехотных дивизий прибыли на болгарскую границу, а 5-я и 11-я танковые дивизии в полном составе заняли исходные позиции на болгаро-турецкой границе. Через восемь дней весь первый и второй эшелон в составе 5‐й и 11‐й дивизий и пехотного полка (штабы командований XIV, XVIII, XXX и ХХХХ корпусов, 2, 5, 9 и 11-я танковые дивизии, 60-я моторизованная дивизия, полк СС «Адольф Гитлер», 50, 72, 73 и 164-я пехотные дивизии, 5-я и 6-я горные дивизии и 125‐й пехотный полк) находились на болгарской земле. В последующие дни дивизии вступили в район развертывания на границе. Третий эшелон находился в стадии выгрузки в Румынии. Генерал-фельдмаршал фон Браухич доложил Гитлеру, что 12-я армия 1 апреля будет готова к переходу через греческую границу[461].
«Расшифрованная телеграмма вх. № 3950.
Из Белграда 9-10 марта 1941 г.
Начальнику Разведуправления
Генштаба Красной Армии
Белград, 9 марта 1941 г.
Рыбникарь сообщил сведения, исходящие от министра двора:
1) Германский генштаб отказался от атаки английских островов, ближайшей задачей поставлено – захват Украины и Баку, которая должна осуществиться в апреле‐мае текущего года, к этому сейчас подготавливаются Венгрия, Румыния и Болгария.
2) Через Берлин, Венгрию идёт усиленная переброска войск в Румынию.
Важный доложил, что с 7.3 фактически власть в Югославии принадлежит генштабу, без него министерский совет ничего не предпринимает.
№ 24 °Cофокл»[462].
Имеются пометы: «Запросы Софоклу о его отношении к информации Рыбникаря и министра двора в связи с пунктом 1. Голиков». «Запрос сделан 10.03.41 г.».
Владо Рыбникарь (1900–1955) – директор белградской газеты «Политика». Член КПЮ с 1941 г.
11 марта 1941 года Разведывательное управление представило руководству страны спецсообщение[463], в котором рассматривались изменения в состоянии вооруженных сил Германии за истекший шестимесячный период (с 1 сентября 1940 г.) по состоянию на 1 марта 1941 г.
В разделе «1. Увеличение германской армии» в частности отмечалось; «… общее количество дивизий германской армии на 1 марта 1941 г. составляет около 263 дивизий, из них: 221 пехотная, 22 танковых и 20 моторизованных дивизий». В действительности вермахт располагал на 15 марта 191 дивизией[464].
Завышалось не только число дивизий, но и количество имевшейся у вермахта боевой техники. Так, в датированной 18 сентября 1940 года записке наркома обороны СССР С. К. Тимошенко и начальника Генштаба РККА К. А. Мерецкова «Об основах стратегического развёртывания Вооружённых сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы» говорилось о наличии у Германии 10 тысяч танков. Эта же оценка была повторена в «Уточненном плане стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке» от 11 марта 1941 года, подписанном наркомом Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым. На самом деле на 1 сентября 1940 года Германия располагала 3,5 тысячи танков и штурмовых орудий, к 1 марта 1941 года их число составило чуть меньше 5 тысяч, а к 1 июня 1941 года – свыше 5,6 тысячи.
Что касается немецких самолётов, то их количество в записке от 18 сентября 1940 года определялось в 14 200-15 000, из них 4500–5000 бомбардировщиков, 3500–4000 истребителей, 400–600 разведчиков, 3000 транспортных и 2800–3300 учебно-тренировочных. В спецсообщении Разведупра Генштаба Красной Армии от 11 марта утверждалось, что на 1 марта 1941 года Германия имела 20 700 самолётов, из них 10 980 боевых, в том числе 4090 бомбардировщиков, 1850 пикирующих бомбардировщиков, 1220 разведчиков и 3820 истребителей. В действительности же германские ВВС на 22 февраля 1941 года насчитывали 5259 самолётов[465].
Распределение войск германской армии было приведено по количеству дивизий на западе (против Англии), востоке и юго-востоке, 92 дивизии (35 % к общему количеству), 61 дивизия (23 %) и 62 дивизии (24 %), соответственно, а также были даны 13 дивизий резерва (18 %). Разделение группировки германских войск на Востоке, на собственно восток и юго-восток, без объяснения по какому принципу проведено это разделение, подталкивало читателя к неверному выводу, так как выпячивалась группировка германских войск на Западе. Судя по предыдущей сводке, 61 дивизия относилась к германским соединениям, развернутым в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши. К юго-востоку же, видимо, были отнесены, в том числе германские войска в Словакии, Прикарпатской Украине и Румынии. Более того, Разведывательное управление продолжает «наращивать» группировки, как на Западе – 92 дивизии вместо 62 (по состоянию на 21. 12. 1940 г.), а, возможно, и меньшего количества соединений, так и на Востоке – 61 дивизия вместо 33–41 единиц, даже, если и предположить, что все 7 дивизий первого эшелона были переброшены).