Отдельный раздел спецсообщения был посвящен «строительству укреплений и аэродромов» «по приграничной полосе В. Пруссии» и «на территории Генерал-Губернаторства». В выводах в части касающейся отмечалось:
«1. Несмотря на интенсивный характер фортификационных работ, все укрепрайоны, расположенные на территории Генерал-Губернаторства, еще находятся в стадии строительства и для своего завершения потребуют не менее одного года.
2. Наибольшей готовностью обладают укрепления Восточной Пруссии (Кенигсбергский и Летценский УР), построенные еще до 1939 г. и вновь возведенные укрепления в восточной части Варшавского района, в котором на 1 км фронта приходится до 3 выявленных ДОТ.
3. Отмеченные районы строительства показывают, что германское командование в первую очередь принимает меры к надежному обеспечению в своих руках всех переправ через р. Неман (в В. Пруссии), рр. Нарев, Вислу и Сан (в Генерал-Губернаторстве)
4. По-видимому, подготовляемый оборонительный рубеж, идущий от Кенигсбергского укрепрайона, выходящий через систему восточно-прусских укреплений к укреплениям средней Вислы (Модлин, Варшава, Демблин) и заканчивающийся в Карпатских предгорьях, германское командование рассматривает как главный оборонительный рубеж (выделено мной. – М.А.)».
Интенсивный характер фортификационных работ мог успокаивающе подействовать на руководство страны.
В спецсообщении также говорилось о расширении аэродромной сети: «Кроме того, производится расширение существующих аэродромов, выражающееся в увеличении поля, строительстве новых ангаров, подземных бензохранилищ, казарм и бараков, взлетно-посадочных бетонных полос, дренажных работах и проч.
В районе многих стационарных аэродромов выстроены полевые аэродромы и посадочные площадки, тем самым эти стационарные аэродромы превращаются в аэродромные узлы с центральной базой на основном аэродроме….».
В работе военной разведки большую роль играли оценочные данные о германском военно-техническом потенциале. Они, как правило, были значительно завышены. Так, в конце 1938 г., по оценке Разведуправления, вермахт располагал 7 300 танками и 5 160 самолетами. В действительности, на 1 сентября 1939 г., т. е. спустя 8 месяцев, германские вооруженные силы насчитывали 3 474 танка и 4 288 самолетов. Ставшие основой дальнейших расчетов, эти завышенные оценки постоянно возрастали. Так, по последующим оценкам, самолетный парк германских ВВС достиг к октябрю 1939 г. 5 500-6 000 самолетов, хотя в реальности на 1 октября люфтваффе насчитывали всего 4 756 самолетов. Производственные же мощности германской авиапромышленности, наоборот, занижались. Например, среднемесячная производительность в 1939 г. по этим оценкам составляла 330–350 самолетов, вместо действительных 690 самолетов. В марте 1940 г. появились новые оценки германских ВВС, которые исходили из расчета, что на 1 сентября 1939 г. германский самолетный парк составлял 13 900 самолетов и оставался таковым до лета 1940 г., поскольку ежемесячное производство 600–700 самолетов восполняло потери. В реальности, в ВВС Германии на 1 мая 1940 г. насчитывалось 5 895 самолетов, а среднемесячное производство в 1940 г. составляло 902 самолета[466].
Оценивая развитие вооруженных сил Германии, Разведуправление в спецсообщении от 11 марта 1941 г. отмечало, что она способна ежегодно производить 25–30 тыс. самолетов и 18–20 тыс. танков. На самом деле эти показатели были достигнуты по самолетам в 1943 г. (произведено 24,8 тыс.), а по танкам в 1944 г. (произведено 18,3 тыс.)[467].
К 11 марта 1941 г. Генеральным штабом была завершена разработка «Уточненного плана стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке»[468] (исполнитель генерал‐майор Василевский). При его составлении опирались на данные, представленные Разведывательным управлением.
В разделе «I. Наши вероятные противники» констатировалось следующее:
«Сложившаяся политическая обстановка в Европе заставляет обратить исключительное внимание на оборону наших западных границ.
Возможное вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность атаки и со стороны Японии наших дальневосточных границ.
Вооруженное нападение Германии на СССР может вовлечь в военный конфликт с нами Финляндию, Румынию. Венгрию и других союзников Германии.
Таким образом. Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе – против Германии, поддержанной Италией, Венгрией. Румынией и Финляндией, и на востоке – против Японии, как открытого противника или противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение».
Вооруженные силы вероятных противников, судя по всему, по состоянию на 1 марта 1941 г. были исчислены следующим образом:
«Германия.
Германия в настоящее время имеет развернутыми 225 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных дивизий, а всего до 260 дивизий (здесь и далее выделено мной. – М.А.), 20 000 полевых орудий всех калибров, 10 000 танков в до 15 000 самолетов, из них 9000–9500 боевых.
Из указанного количества дивизий – 76 дивизий, из них до 6 танковых и 7 моторизованных в настоявшее время сосредоточены на наших границах и до 35 дивизий – в Румынии и Болгарии. При условии окончания войны с Англией предположительно можно считать, что из имеющихся 260 дивизий Германией будут оставлены не менее 35 дивизий в оккупированных странах и до 25 дивизий в глубине страны. Таким образом, до 200 дивизий, из них до 165 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных, будут направлены против наших границ.
Финляндия сможет выставить против Советского Союза до 18 пехотных дивизий.
Румыния в настоящее время имеет до 45 пехотных дивизий и 700 боевых самолетов, из них можно ожидать, что против Советского Союза будет использовано не менее 30 пехотных и 3 кавалерийских дивизий, до 2700 орудий всех калибров, 400 танков и 600 самолетов.
Венгрия сможет выставить против СССР до 20 пехотных дивизий, 2 мотобригад, 850 орудий, 350 танков и 500 боевых самолетов.
Всего, с учетом указанных выше вероятных противников, против Советского Союза на Западе может быть развернуто всего: 271 дивизия, в том числе 233 пехотных, 20 танковых, 15 моторизованных и 3 кавалерийских дивизий».
В разделе «III. Вероятные оперативные планы противников» констатировалось следующее: «Документальными данными об оперативных планах вероятных противников как по Западу, так и по Востоку Генеральный штаб не располагает».
«Уточненный план стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке» рассматривал два варианта нанесения Вермахтом главного удара:
– «Германия вероятнее всего развернет свои главные силы на юго-востоке от Седлец [русское название польского города Сельдце] до Венгрии, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину. Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу или концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи. При выступлении Финляндии на стороне Германии не исключена поддержка ее армии германскими дивизиями (8-10) для атаки Ленинграда с северо-запада»;
– «Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на варшавском направлении, с тем чтобы через Литовскую ССР нанести и развернуть главный удар в направлении на Ригу или на Ковно, Двинск. Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжа и Брест с последующим развитием их в направлении Барановичи, Минск. Развитие операции на Ригу в этом случае, вероятно, будет сочетаться 1) с высадкой десантов на побережье Балтийского моря в районе Либавы с целью действий во фланг и тыл нашим армиям, оперирующим на нижнем Немане и 2) с захватом Моонзундского архипелага и высадкой на территории Эстонской ССР с целью наступления на Ленинград».
В Оперативном управлении Генштаба, исходя из логических соображений при отсутствии документальных данных в определенной степени приблизились к вскрытию замысла плана «Барбаросса».
Все цифры, приведенные в Уточненном плане, основывались на данных из Разведупра и были чрезвычайно завышены по всем позициям. Достаточно сказать, что группировка германских войск на Востоке по состоянию на 15.03.1941 г. насчитывала всего 33 дивизии[469].
Генерал армии Г. К. Жуков, назначенный 1 февраля 1941 г. начальником Генерального штаба (он и ставил задачу начальнику Оперативного управления генерал-лейтенанту Г. К. Маландину на уточнение плана) вспоминал: «При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы и условия были далеко не равными»[470].
13 марта «Ещенко» доложил из Бухареста о намерении Германии начать войну с СССР до поражения Англии:
«12 марта Купец (Б. Длугач-Кауфман. – М.А.) вызвал Корфа (Шаров М.С., корреспондент ТАСС в Бухаресте – М.А.) на внеочередную встречу, на которой врач сообщил: “Моя пациентка графиня Книппенберг уехала без предупреждения в Германию, оставшись мне должной 4500 лев. 11 марта ко мне явился неизвестный немец, он имел мундир СС, знак Obergruppenfurrers и “кровавый орден” (“Орден крови” – медаль, в память о событиях 9 ноября 1923 года, учреждённая в 1934 г. Гитлером. –