молодых интеллектуалов из окружения премьер-министра, в первую очередь, через Кинкацу Сайондзи, внука всесильного гэнро («государственного старейшины») Киммоти Сайондзи; депутата парламента Кэна Инукаи, сына убитого во время мятежа 15 мая 1932 г. премьер-министра.
На допросе 12 марта 1942 г. Одзаки показал: «… Поскольку у меня были контакты с влиятельными в политике людьми из окружения Коноэ, я считал, что в некоторой степени мог вести политическую пропаганду и работать в защиту Советского Союза. Об этом я сказал Зорге примерно в 1939 г. На это Зорге ответил мне тогда, что лучше не заниматься такими политическими действиями, так как они выходят за рамки нашей основной разведывательной работы». После 1939 г. подход Зорге к попыткам оказать влияние на внешнюю политику Японии изменился.
Следует оговориться, что движение на юг, равно как и на север, были авантюрой, которая должна была закончиться полным разгромом Страны восходящего солнца. Япония ввязалась в изнурительную войну в Китае, которая при наличии у гоминдановского правительства неограниченных людских ресурсов и представляемой Чан Кайши и Мао Цзэдуну финансовой, военной и иной материальной помощи со стороны СССР, США и Англии, лишало ее шансов на победу. Ситуацию не спасало существование подконтрольного Токио Нанкинского правительства Ван Цзинвэя. На фронтах в Китае было сосредоточено максимальное число сухопутных сил Японии, несравнимое с числом соединений и частей, которые предполагалось выделить для проведения операций на севере и юге. Однако отказаться от движения на юг или север Япония не могла. И в этих войнах Япония никак не могла выступить победителем. Капитуляция страны была лишь вопросом времени.
Передача информации в Берлин с целью формирования позиции руководства страны в пользу поддержания агрессивных планов Японии в южном направлении проходило не только по линии имперского Министерства иностранных дел через посла Германии в Токио Отта, но и через Германское телеграфное агентство (Deutsche Nachrichten Buro, ДНБ). У Зорге сложились хорошие отношения с представителем ДНБ в Токио Рудольфом Вайзе, с которым они не только вместе обедали, но и захаживали друг к другу в гости. Через Вайзе Зорге направлял в Берлин директору Бюро Вильгельму фон Ритгену аналитические материалы и личные письма, которые «были, по существу, подробными обобщающими докладами» о внутриполитический обстановке в Японии, Восточной Азии и Тихоокеанском бассейне. Эти материалы не могли не публиковаться в закрытом информационном бюллетене для руководства нацистской партии «NS Partei-Korrespondenz», поскольку фон Ритген был главным редактором бюллетеня. В отсутствие Вайзе (отправившегося в отпуск на родину) Зорге заменял его и поддерживал непосредственную связь с фон Ритгеном.
Еще одним из каналов воздействия являлись публикации Зорге в периодической печати Германии, и в первую очередь в газете «Франкфуртер цайтунг» и журнале «Цайтшрифт фюр геополитик». Карл Хаусхофер никогда не правил статей Зорге, что свидетельствует о его высокой оценке подготовленных «Рамзаем» для публикации материалов.
«Вукелич как представитель агентства “Гавас”, – пишет в «Тюремных записках» Зорге, – посещал устраиваемые для иностранных корреспондентов пресс-конференции и поддерживал контакты с агентством “Домэй” и газетой “Майнити симбун”. Он также в какой-то степени мог заниматься указанной выше деятельностью. Думаю, что он дискутировал с теми, кто недооценивал мощь СССР, и стремился укрепить курс на мирные договоренности с Советским Союзом. … Кажется, он умело воспользовался инцидентом на Халхин-Голе. Он говорил также о необходимости сближения между Японией и Советским Союзом, поскольку политика США в отношении Японии постепенно становилась все более жесткой. Думается также, что он, обыгрывая вероломное нарушение Германией пакта с СССР и желание быстро его проглотить, стремился показать, насколько эгоистичным и необязательным было отношение нацистов к обязанностям, предусмотренным договором. И, наконец, он постоянно указывал на существование японо-советского пакта о нейтралитете и, по меньшей мере, создавал атмосферу оппозиции к его отмене.
Вукелич с весны 1941 г. «по согласованию с Зорге» проводил «специальную работу» с американским корреспондентом «Нью-Йорк геральд трибюн» Джозефом Ньюменом. Зорге, организуя утечку информации, через Ньюмена пытался убедить США о том, что Япония готовится к войне с ними, поставив под сомнение добрую волю Токио на проходящих японо-американских переговорах. Воздействовал в нужном направлении (а не только получал информацию) Вукелич и на советника американского посольства Думана.
Из дневника штаба руководства военно‐морскими операциями:
«20. IV.41.
Главнокомандующий военно‐морским флотом задает вопрос о результатах визита Мацуоки и об оценке японо-русского договора от 14.4.
Фюрер сообщил Мацуоке, “что Россию не тронут, если она будет вести себя дружественно, в соответствии с договором, но что в противном случае он, фюрер, оставляет за собой право активных действий”. Японо-русский договор, продолжал фюрер, заключен по согласованию с Германией, и имеет целью удержать Японию от нападения на Владивосток и побудить ее к нападению на Сингапур (выделено мной. – М.А.). Такой маневр фюрера благоприятно отразится, по его словам, на позиции России, которая теперь ведет себя весьма корректно и не ожидает нападения.
Главнокомандующий военно‐морским флотом спрашивает: “Каково мнение фюрера об ощутимом в настоящее время повороте настроения России, очевидно, в пользу Германии?”
Фюрер отвечает в соответствии с тем, что указывал выше»[553].
Итак, казалось, что Гитлер допускает еще возможность избежать «активных действий» в отношении Советского Союза.
18 апреля «Ещенко» телеграфировал в Москву сведения, полученные от военного атташе Югославии, который проинформировал его о дислокации немецких войск в Молдове по состоянию на 14 апреля. «… Кроме того, югославский ВАТ сообщил, что по сведениям из румынских военных кругов ему известно, что наступление немцев на СССР отсрочено на период с 15 мая по 15 июля, так как сперва немцы думают оккупировать Турцию».
На следующий день, 19 апреля, «Ещенко» направил в Центр телеграмму, в которой «АБЦ» вновь сообщает о подготовке Германии к войне с СССР, а также об активизации украинского фактора в этой связи: «В Бухарест прибывают посылаемые из Германии украинские эмиссары, которые должны скоро отправиться в пограничную полосу Буковины и Бессарабии для того, чтобы образовать там террористические и шпионские группы, которые должны проникнуть через границу в русские области. В пограничных с Румынией русских местностях должны быть организованы в кратчайший срок крестьянские восстания и акты саботажа. На это поручение указывается как на особо важное и спешное».
В этот же день из Бухареста была отправлено еще одно донесение:
«Расшифрованная телеграмма вх. № 6487.
Из Бухареста 20 апреля 1941 г.
Начальнику Разведуправления
Генштаба Красной Армии
Бухарест, 19 апреля 1941 г.
АБЦ сообщает: “О предстоящих военных акциях Германии против СССР в здешних учреждениях говорится открыто и без всякого сомнения, совещания Антонеску все более конкретно касаются военных приготовлений против СССР. Соединение Бессарабии с Румынским государством с немецкой стороны выставляется как компенсация за участие Румынии в кампании против СССР.
Ввиду немецко-русского конфликта Румынии было предложено из Берлина не привлекать румынскую армию к участию в войне против Югославии. Румынский генштаб получил еще, кроме того, задание провести военные приготовления в Молдавии, передвигать туда войска и сосредотачивать там армию с немецкой военной помощью. Это задание румынский генштаб осуществляет согласованно с немецкой военной миссией в течение последних дней недели.
Одновременно установилось движение немецких войск в направлении к Молдавии.
К началу войны против Югославии на румынской территории находилось около 35 000 немецких войск. Однако через несколько дней начались перевозки немецких войск из Германии в Румынию. В немецких военных кругах указывают на то, что немецкая армия, которая в кратчайший срок освободится в бывшей Югославии, будет переброшена в Румынию и концентрироваться на русском фронте. Как предполагают, сроком для начала наступления на СССР называют время от 15 мая до начала июня 1941 года. Заявляют, что сопротивление Красной Армии на всей линии фронта можно сломить примерно в три месяца.
Указывают на то, что военная инициатива будет находиться в немецких руках. Жертва этой инициативы должна пасть. Сильная концентрация русских самолетов в Черновицах, которые будут обезврежены и уничтожены немецкими броневыми частями, стоящими в южной Буковине, еще до начала применения этих самолетов против румынской нефтяной области. В районе Ясс находится восемь авиационных корпусов [восьмой немецкий авиационный корпус]. Зенитная оборона вокруг Плоешти и нефтяной области в основном построена на использовании полка зен. артиллерии «генерал-фельдмаршал Геринг».
По данным специалистов, Плоешти и его окрестности защищены тремя поясами зен[итной].артиллерии. Румынский генштаб дал на этих днях секретное извещение, согласно которому все экономические и культурные ценности Молдавии должны быть перевезены в глубь Румынии. Это распоряжение прямо обосновано указанием на то, что область Молдавии в короткий срок может быть зоной военных операций.
В Бухарест прибывают посылаемые из Германии украинские эмиссары, которые должны скоро отправиться в пограничную полосу Буковины и Бессарабии для того, чтобы образовать там террористические и шпионские группы, которые должны проникнуть через границу в русские области. В пограничных с Румынией русских местностях должны быть организованы в кратчайшие сроки крестьянские восстания и акты саботажа. На это поручение указывается как на особенно важное и спешное”.