.
Накануне войны состояние разведывательной авиации западных особых военных округов было неудовлетворительным как в части авиационной техники, состоявшей на вооружении, включая аэрофотоаппараты и радиостанции, так и в части боевой подготовки экипажей и выглядело следующим образом.
Из годового отчета штаба 6-й воздушной армии от 21 июля 1942 г. «О боевой деятельности военно-воздушных сил Северо-Западного фронта за период с 22.6.41 г. по 1.7.42 г.»:
«… Состав и количество военно-воздушных сил противника перед Северо-Западным фронтом ввиду отсутствия систематической воздушной разведки аэродромной сети противника, а также недостаточных разведывательных данных перед войной точно определить невозможно. Предположительно, в начальный период войны перед Северо-Западным фронтом действовало около 600 самолетов сухопутной авиации и 50–70 самолетов морской авиации….
Следует отметить, что разведывательная авиация была совсем не подготовлена» (здесь и далее выделено мной. — М.А.) (Приложение 1).
Как следовало из доклада генерала Конрада в генеральном штабе сухопутных войск 22 февраля 1941 г., командование вермахта намеревалось выделить 380 самолетов для обеспечения действий группы армий «Север».
Из «Отчета о боевой деятельности военно-воздушных сил Западного фронта за 1941 г. (с 22 июня 1941 г. по 1 января 1942 г.)» командующего ВВС Западного фронта:
«… Разведывательной авиации округ не имел, так как имеющиеся восемь корпусных авиаэскадрилий получили шесть самолетов Р-зет и приступили к переучиванию.
313-й и 314-й разведывательные полки были полностью укомплектованы молодым летным составом, но материальной части не имели.
314-й разведывательный авиационный полк начал получать самолеты ЯК-2 и ЯК-4 в апреле месяце и к началу войны имел лишь шесть экипажей, только что вылетавших на ЯК-4 (экипаж два человека. — М.А.)» (Приложение 2).
Из «Доклада о боевых действиях военно-воздушных сил Юго-Западного фронта за период с 22.6 по 10.8.41 г. (за пятьдесят дней войны)»:
«… 1. В состав Военно-воздушных сил Юго-Западного фронта к началу войны входили:
…
и) 315-й и 316-й разведывательные авиационные полки.
2. Укомплектованность авиационных полков, входивших в состав Военно-воздушных сил Юго-Западного фронта, самолетами, летным составом и их боевая готовность по состоянию на 22.6.41 г. (данные приведены в табличной форме: авиационные полки/наличие самолетов (тип; количество)/наличие летного состава: летчиков; наблюдателей; /экипажей, подготовленных к боевым действиям. — М.А.).
…
315 авиационный разведывательный полк/наличие самолетов СБ — 20)/ летчиков -66, наблюдателей — 85/экипажей — 40.
316-й разведывательный авиационный полк/наличие самолетов ЯК–2–1 — 31/летчики, наблюдатели, отсутствуют; СБ — 2/летчиков — 45, наблюдателей — 82; экипажей — 20.
3. Всего по Военно-воздушным силам Юго-Западного фронта к 22.6.41 г. по видам авиации имелось:
…
г) Разведывательная авиация:
Самолетов: ЯК-4 31
СБ 22
Итого 53 (тип самолета Як отличается от вышеприведенных данных в п. 2.; кроме того, ошибочно указана несуществующая модификация самолета ЯК-2-1 — М.А.)» (Приложение 3).
60 экипажей разведывательной авиации ВВС Юго-Западного фронта исключительно на самолетах типа СБ были подготовлены к боевым действиям только днем и только в простых метеорологических условиях. Ни один экипаж из состава разведывательной авиации не был подготовлен к боевым действиям днем в сложных метеорологических условиях, к боевым действиям ночью. Экипажи не были готовы и к боевым действиям на высотах более 6000 м. (Приложение 3).
Начальник аэрофото-службы ВВС КА полковник Баньковский, оценивая уровень подготовки экипажей для ведения воздушной разведки в начальный период войны, докладывал: «Из боевого опыта установлено, что лётный состав разведывательных частей не умеет производить разведку. Танковые колонны путают с мотомеханизированными, а иногда и с артиллерийскими, и наоборот. Лётный состав не знает демаскирующих признаков военной техники…».
«Вот как сложилась, например, судьба 317-го рап. 22 июня 1941 г часть встретила на аэродроме Вормс, что в ста км севернее Одессы. В тот же день 36 машин (четыре девятки) приняли участие в бомбардировочном налёте на Яссы. И в дальнейшем из-за катастрофической нехватки бомбардировщиков полк чаще использовался в качестве ударной силы, а вовсе не для ведения разведки. До конца июля 1941 г только в 172 из 603 боевых вылетов экипажам ставились разведывательные задачи. Боевые потери полка составили 16 СБ и 2 Пе-2 (последние прибыли в середине июля из 5-го сбап), кроме того, произошло несколько аварий и катастроф. Часть неисправных самолётов пришлось уничтожить при отступлении. Нередко интерпретация результатов разведывательных полётов оказывалась весьма далёкой от действительности. Так, 2 июля группировка противника в районе Стефанешты оценивалась в 9-10 дивизий с 900–960 танками, на самом же деле там было всего 5 дивизий, 5 бригад и лишь 60 танков! Командование Южного фронта, опираясь на эту информацию, приняло решение об отводе войск, хотя реальная угроза отсутствовала. Как отмечалось позднее в аналитических материалах штаба Южфронта, «разведка не проясняла, а искажала реальную обстановку».
В начале августа из-за больших потерь 317-й рап пришлось вывести из боев и отправить на переформирование. К этому времени полк имел всего 6 боеспособных экипажей и 9 СБ, которые он передал в 5-й сбап». /Медведь А.
Неожиданно высокие темпы наступления германских войск в сочетании с частыми случаями нарушения связи во всех звеньях армейской цепочки с первых дней войны поставили высшее командование Красной Армии в исключительно тяжёлое положение «информационного голода».
25 июня 1941 г генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, начальник Главного разведывательного управления Красной Армии, обратился к начальнику ГУ ВВС (в июле эта должность стала называться по-новому — командующий ВВС КА) генерал-лейтенанту авиации П.Ф. Жигареву с предложением «организовать воздушную разведку средствами, имеющимися в Вашем распоряжении… и установить, производится ли подход новых сил противника, каких именно и какими средствами (жел/дор, авто, походом)…» на ряде направлений[150]. Достаточно общая формулировка.
Спустя неделю Генштаб КА конкретизировал задачу по организации воздушной разведки:
«Начальнику 2 отдела штаба ВВС КА генерал-майору авиации тов. Грендаль
Распоряжение по разведке № 2
1. В интересах Главного Командования КА с утра 3 июля с.г. организовать воздушную разведку с фотографированием на следующих направлениях:
а). Эльбинг — Кенигсберг — Ковно — Двинск;
б). Варшава — Седлец — Брест — Барановичи — Минск — Борисов;
в). Демблин — Люблин — Владимир-Волынский — Ровно;
г). Краков — Жешув — Львов.
2. Задача разведки — установить наличие и интенсивность подвоза резервов по железным дорогам и шоссейным путям на указанных направлениях.
3. Результаты разведки сообщить мне к 16.00 3.7.1941 г.
4. Ставлю Вас в известность о низких результатах предыдущих разведывательных полётов.
Заместитель начальника Генштаба КА
1.7.1941 г генерал-лейтенант Голиков»[151].
Выводы
Состояние отечественной разведывательной авиации накануне войны было крайне неудовлетворительно.
Как следует из приведенных документов, ЗапОВО разведывательной авиации вообще не имел, а там, где она была (КОВО) — ни один экипаж из состава разведывательной авиации не был подготовлен к боевым действиям днем в сложных метеорологических условиях и к боевым действиям ночью. Что же касается ПрибОВО, то там «разведывательная авиация была совсем не подготовлена».
Ведение воздушной разведки накануне войны ограничивалось визуальным наблюдением за противником. Воздушное фотографирование (по современным взглядам, инструментальные средства разведки) было реализовано только в ходе «зимней войны» 1939–1940 годов.
В последующем организация и проведение воздушного фотографирования, равно как и дешифровка полученного материала в разведывательных авиационных полках накануне войны не отрабатывались.
Подготовка фотолаборантов и фотограмметристов-дешифровщиков была прекращена после очередной реорганизации «Высшей аэрофотограмметрической школы Красного воздушного флота» в 1938 г. Младших авиационных специалистов — механиков и техников по фотооборудованию, фотолаборантов и фотограмметристов-дешифровщиков стали готовить только с созданием Военного аэрофотограмметрического училища в Гомеле (по Директиве НГШ от 12 августа 1940 г.), что было явно недостаточно, тем более, что формирование училища не произошло одномоментно.
Подготовка же начальников аэрофотослужбы и инженеров по фотооборудованию в Военных академиях Красной армии в довоенный период предусмотрены не были.
Лишь небольшая часть имевшихся самолётов-разведчиков была оборудована аэрофотоаппаратами, так как основные надежды возлагались на визуальное обнаружение объектов противника.
В первые месяцы войны фототехника использовалась только в одном вылете советского разведывательного самолёта из десяти. Далеко не все отечественные разведчики были оснащены радиостанциями, а передача по радио сведений о противнике с борта самолета-разведчика появилась позже, только после вторжения Германии на территорию СССР. В ряде случаев написанные от руки донесения приходилось сбрасывать в районе штаба в специальных кассетах с вымпелами.
Среди самолётов, состоявших на вооружении отечественных разведполков, относительно современными могли считаться только Як-2 и Як-4, которые были сняты с производства в начале 1941 г. и могли считаться современными только по отношению к уже стоявшем на вооружении СБ, Р-5 и P-Z. Яки обладали сравнительно неплохой скоростью и имели малые размеры, что способствовало скрытности действий. Однако эти машины отличались низкой надёжностью ряда агрегатов и слабым оборонительным вооружением (всего один пулемёт ШКАС на верхней турели у штурмана и ещё один неподвижный ШКАС в носу фюзеляжа). Тихоходные СБ, не говоря уж о совсем древних Р-5 и P-Z, с первых дней боёв оказались непригодными для ведения разведки днём, особенно при ясной погоде, поскольку они немедленно уничтожались истребителями противника